Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Стараясь не выпускать его из вида, она боком подошла к столу и выхватила пару бланков из стопки, откуда брал бумаги Сэйерс. Мгновенного взгляда хватило, чтобы понять, что это были акты о повреждении груза. Которых Альберт дал Наземникусу сразу несколько штук. Уже подписанными.

Подняв взгляд, она через огромное окно переговорной заметила голубоватую полупрозрачную фигуру волка, стремительно несущегося через склад. Выбежав наружу, Гермиона увидела, как патронус, пройдя через стену, скрылся, явно унося с собой какое-то сообщение.

– Куда ты его отправил?! – она наставила на Альберта палочку, и тот безропотно поднял руки, показывая, что не собирается нападать.

– Гермиона…

– Альберт! Куда ты отправил своего чертового волка?! – выкрикнула Гермиона, понимая, что представления не имеет, что ей делать в этой ситуации. Лучше всего было бы вызвать Гарри, но неизвестно, что выкинет Сэйерс, пока тот сюда доберется.

– Гермиона, послушай, – Альберт сделал шаг вперед, все еще держа руки поднятыми, но, поняв, что она готова запустить в него заклинанием, остановился. – Не стоит совершать опрометчивых поступков. Давай спокойно сядем и поговорим. Мы тебе всё объясним.

– Кто мы? Ты и Наземникус? Уж прости, Альберт, но я со времен войны не верю ни единому его слову. И если ты ведешь с ним какие-то дела…

– Я лично не веду никаких дел с Наземникусом Флетчером, – спокойно проговорил Сэйерс и медленно двинулся к переговорной, обходя Гермиону по кругу. – И я прекрасно понимаю, как выглядит всё произошедшее здесь, но…

– Ты повторяешься, Альберт. Ты уже говорил это, когда мы танцевали. А потом сбежал, так ничего и не объяснив, – внимательно наблюдая за его перемещениями, напряженно сказала Гермиона: Сэйерс явно тянул время, и ей это не нравилось. Кого он мог позвать сюда?

– Давай присядем, Гермиона, – остановившись у входа в переговорную, вздохнул он. – Разговор будет долгим.

– Правда? Как раз хватит времени, чтобы те, кого ты вызвал, добрались сюда, не так ли?

– Они уже здесь, – раздался от ворот звучный мужской голос, тут же разнесшийся по всему складу.

Стоящая спиной ко входу Гермиона вздрогнула, не веря своим ушам, и Сэйерс снисходительно кивнул ей, глядя в ее озадаченное лицо.

Позабыв обо всякой осторожности, она медленно обернулась и замерла: к ней быстрым шагом приближался бодрый улыбающийся Кингсли, как всегда смотрящий на нее с отеческой теплотой. Позади него Гермиона увидела мистера Уолберга – частого посетителя офиса Бруствера. Будучи секретарем Министра, она каждый месяц организовывала для них одну-две встречи. Мистер Уолберг всегда был безупречно вежлив, но холоден и немногословен, и она так и не узнала, чем именно он занимался и какие дела обсуждал с Кингсли. Увидеть здесь их обоих стало для нее большой неожиданностью, и она растерянно опустила палочку, отметив про себя, что при виде Министра змейки мгновенно успокоились и тяжело повисли у нее на шее, словно испытав наконец облегчение.

– Что ж… этого следовало ожидать, – остановившись возле выбитой двери в переговорную, задумчиво проговорил Кингсли. – Дети, победившие в войне… Они становятся силой, с которой следует считаться. Я прошу прощения, Гермиона, мне давно следовало ввести тебя в курс дела…

Сэйерс издал неопределенный звук и недовольно сощурился.

– Да, знаю-знаю, – понимающе кивнул Кингсли, словно продолжая разговор, который они вели уже не раз. – Но теперь это неизбежно… Прошу, Гермиона, – он сделал приглашающий жест, и она, решив не спорить, послушно вошла в переговорку и села за небольшой круглый стол для совещаний.

– Здесь тебе никто не собирается угрожать. Расслабься, – тепло улыбнулся ей Кингсли, располагаясь напротив, и она поняла, что сидит с идеально прямой спиной, неосознанно держа руку на палочке, лежащей перед ней на столе.

– Не собирается угрожать? – повторила она, многозначительно покосившись на Сэйерса, севшего справа от Министра. Альберт вздохнул.

– Прошу прощения, Гермиона, – сухо проговорил он: с появлением Кингсли и Уолберга он явно растерял последние нотки теплоты, сквозившие в его голосе ранее. – Я сказал, что ты не выйдешь отсюда так просто, и моя формулировка была поспешной и неточной. Я догадывался, к каким выводам ты могла прийти, увидев, как я передаю акты Наземникусу, и я не мог тебя отпустить без объяснений. Поэтому и вызвал сюда Кингсли: думаю, слова Министра магии окажутся для тебя более весомыми, чем мои, учитывая все обстоятельства.

– Правильно сделал, Альберт, – одобрительно кивнул Кингсли. – Это моя вина, что главная помощница Министра магии до сих пор не в курсе наших дел. Поэтому и всё твое негодование должно быть направлено исключительно в мой адрес, Гермиона. Что ж… с чего бы начать… Мистер Уолберг, может быть, вы поведаете нам…

– Нет, – резко отозвался тот, заставив Кингсли и Сэйерса удивленно повернуться к нему. Не обратив на них никакого внимания, Уолберг достал из кармана небольшой флакон с каким-то зельем и поднес ко рту, собираясь принять.

– Погоди, – обеспокоенно проговорил Кингсли, положив руку ему на локоть. – Ты уверен?

– Я уверен, что мисс Грейнджер хватит мудрости, чтобы всё правильно понять, – негромко проговорил он, неотрывно глядя на Гермиону, и она замерла под его тяжелым ничего не выражающим взглядом, чувствуя, как от звука его глубокого голоса по коже пробежали мурашки, а змейки на шее не просто шевельнулись: они изогнулись по всей длине цепочки, словно собираясь превратиться в ошейник, но в последний момент передумали и выжидающе затихли.

Сердце беспокойно кольнуло, и Гермиона, затаив дыхание, подалась вперед, глядя, как Уолберг в один глоток осушил флакон с зельем. Несколько долгих напряженных секунд ничего не происходило, но наконец его лицо подернулось рябью, короткие волосы начали стремительно расти и темнеть, а на шее проступил ужасный уродливый шрам, при виде которого Гермиона застыла, похолодев от шока.

– Оборотное зелье? – выдохнула она, даже не пытаясь скрыть свой ужас, когда сидящий перед ней человек поднял на нее свои темные глаза, и на нее глянула черная бездна с клубящимися в ней вихрями нечитаемых эмоций.

– Напротив, мисс Грейнджер, – глубокий вибрирующий баритон звучно разнесся по переговорной, и Гермиона задрожала от резонанса, когда ее тело откликнулось на знакомые и ставшие такими родными властные нотки. – Это зелье, отменяющее действие Оборотного. Моя давняя разработка.

Гермиона судорожно сжала в руках палочку, опустив взгляд. Она не была готова встретиться с ним снова так скоро. Тем более при таких обстоятельствах. Впрочем, он ведь сам говорил, что имеет отношение к утечке «Наркоза» на черные рынки?

Получалось, что под личиной мистера Уолберга, уже пару лет как исправно ходившего на встречи с Кингсли все это время скрывался Снейп? Который в последние несколько месяцев трахал ее в Коукворте, усердно делая вид, что не хочет иметь с Министерством магии ничего общего. Вот уж действительно, безупречный шпион. Сделав глубокий вздох, Гермиона постаралась отбросить все мысли о личном, которые взметнулись в душе при взгляде на него и, перемешавшись с поселившейся внутри болью, образовали горький коктейль, сравнимый по вкусу с самой гадкой разновидностью Оборотного зелья.

Сделав еще один глубокий вздох, она взяла себя в руки, намереваясь раз и навсегда прояснить тему с «Наркозом» и ролью всех присутствующих в данной истории.

Она подняла на Северуса холодный взгляд и ледяным тоном процедила:

– Мистер Снейп. Какая неожиданность. Что вы тут делаете, если, по данным Аврората, вы должны находиться сейчас во Франции?

Равнодушное лицо Снейпа не изменилось ни на миг, но в черном омуте глаз на одно короткое мгновение промелькнуло что-то, отчего у Гермионы перехватило дыхание.

Одобрение.

Руки, покручивающие волшебную палочку, тут же повлажнели, и Гермиона, скривив губы, отвернулась к Кингсли.

– Северус имеет непосредственное отношение к нашему делу, – доброжелательно пояснил тот, когда Снейп так ничего и не ответил на ее выпад. – Несколько лет назад по заказу Министерства магии именно он разработал зелье, которое сегодня мы знаем как «Наркоз».