Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

– Погодите… – Гермиона ошеломленно покачала головой, пытаясь осознать полученную информацию. – Министерство? Но разве заказчиком является не «Малфой Трейдинг»?

– Юный мистер Малфой производит и реализует высококлассное обезболивающее… – Кингсли бросил короткий взгляд на Снейпа и криво улыбнулся: – Иными словами, он продает побочные эффекты зелья, чей функционал изначально задумывался иным.

Гермиона еще раз прокрутила в голове последнюю фразу Бруствера, и ее глаза расширились.

– Правильно ли я понимаю, – медленно произнесла она, подняв взгляд на Северуса, – что вы, мистер Снейп, по заказу Министерства магии создали новый наркотический препарат, который… случайно вдруг оказался очень эффективным обезболивающим?

– Вы верно понимаете, мисс Грейнджер, – сухо отозвался он. – Всё, кроме того, что упомянутые побочные эффекты не были случайными. Они были заложены мной намеренно. Я действительно создал новый наркотик… который одновременно является анальгетическим препаратом. Вы же слышали о таком магловском веществе, как морфин? Механизмы его действия немного схожи с «Наркозом».

Гермиона машинально кивнула, пока у нее в голове билась единственная мысль: судя по словам Кингсли, от Снейпа требовалось разработать именно наркотик, тогда как он самовольно придал ему полезные свойства, постаравшись хоть немного нивелировать тот вред, что он причинил этому миру, создав такое зелье.

– Что ж, инициатива Северуса оказалась нам весьма полезна, – подтверждая ее мысли сказал Кингсли. – Так как, благодаря новым свойствам зелья, нам удалось организовать его производство силами мистера Малфоя, что весьма упростило нам… задачу, – Кингсли перевел взгляд на Сэйерса, и тот кивнул, подтверждая его слова.

– Значит, Драко был не в курсе, что именно ему придется производить, когда покупал эти разработки?

– Изначально – нет, – отрезал Снейп. – Но Драко неглуп, и я полагаю, что, после того как зелье начало всплывать на черных рынках, он стал подозревать, что его используют.

– Однако он благоразумно молчит, – многозначительно добавил Сэйерс, и Гермиона поморщилась, недовольная тем, что все они готовы, в случае чего, шантажировать ее друга ошибками его юности.

– Не беспокойся, Гермиона, – успокаивающе проговорил Кингсли. – По всем бумагам Драко чист, и обвинить его не в чем. Он просто торгует качественным обезболивающим – на этом всё.

Гермиона задержала на Бруствере тяжелый испытующий взгляд, и Министр выдержал его с легкой понимающей улыбкой. Вспомнив, что примерно то же самое ей говорил Гарри о Малфое, она наконец удовлетворенно кивнула и отвернулась, наткнувшись взглядом на Снейпа, который внимательно за ней наблюдал. Поджав губы, она задумчиво проговорила:

– Значит, Министерство заказало лучшему зельевару страны новое наркотическое зелье. Зачем? – она снова посмотрела на Министра и прямо спросила: – Зачем тебе понадобилось контролировать наркорынок, Кингсли?

– Потому что во время Второй магической войны подпольный оборот дурманящих зелий принял катастрофические масштабы, – подавшись вперед, вступил в разговор Сэйерс. – Как ты знаешь, я уже тогда работал в Министерстве и видел цифры статистики, которые еще больше выросли после падения Волдеморта. Люди… пытались массово сбежать от реальности, потеряв родных и близких… – он вдруг резко умолк, и его взгляд на миг стал отстраненным, что было совершенно не похоже на такого прекрасного оратора, как Альберт. Гермиона перевела растерянный взгляд на Кингсли, и тот, мягко улыбнувшись, продолжил:

– Как мы и ожидали, зелье Северуса во много раз превзошло… притягательность остальных ему подобных и завоевало огромную популярность на черном рынке. Пока мы придерживаем основные партии, которые удается списать на брак и повреждения при транспортировке, – чтобы создать искусственный ажиотаж и ощущение «эксклюзивности». Но по нашим расчетам примерно через полгода «Наркоз» вытеснит или сведет к минимуму все остальные разновидности наркотических зелий по всей стране.

– Вы замените все остальные наркотики на свой? – Гермиона даже не стала скрывать возмущение и неодобрение, прозвучавшие в ее голосе. – Как интересно… Мне сложно даже представить о какой прибыли здесь идет речь, если весь оборот «Наркоза» сосредоточен именно в руках Министерства… И куда же пойдут эти деньги? Мы ведь вывели бюджет на довоенный уровень еще год назад, и дефицита у нас нет! К чему тогда эти пафосные речи об ужасающих цифрах статистики, если здесь имеет место обыкновенная коррупция?

– Позже Альберт покажет тебе несколько крупных проектов, которые мы начали с ним планировать, еще когда он был моим техническим ассистентом. Я надеюсь, что ты, как его преемница, тоже в полной мере вовлечешься в них и приложишь руку к их реализации, – спокойно ответил Кингсли, пропустив мимо ушей обвинения Гермионы. – Если в двух словах, мы планируем построить вторую крупную больницу, сравнимую с Мунго, создать центры культурной интеграции для юных маглорожденных и детей из волшебных семей, а также спроектировать специальное жилье для оборотней, где они могли бы спокойно проводить период обращения, что позволит им выйти из тени и стать полноправными членами общества. Помимо вышеупомянутых крупных проектов, есть несколько других помельче, которые мы тоже планируем под видом анонимного меценатства финансировать с прибыли от оборота «Наркоза» на черном рынке. Пока что все эти планы пришлось отложить в долгий ящик, так как, несмотря на отсутствие дефицита, средств в бюджете на них нет.

– Хм… Я с большим интересом ознакомлюсь со списком проектов, – Гермиона перевела взгляд с Кингсли на Сэйерса, и тот кивнул. – А также, если возможно, внесу на рассмотрение несколько своих предложений…

– Конечно, – с улыбкой кивнул Кингсли. – На меньшее от тебя я и не рассчитывал.

Гермиона сделала вид, что не заметила комплимента. Как не заметила и то, что все перечисленные Кингсли проекты – как на подбор – касались именно того, что в большей или меньшей степени затрагивало или интересовало лично ее. Бруствер слишком хорошо ее знал – еще со времен войны.

– Но… – особенно выделив это слово сказала она, и Министр нахмурился. – Я не могу согласиться использовать такой источник финансирования.

– Гермиона…

– Нет, Кингсли! Своими руками травить людей наркотиками?! Неужели нельзя было найти другой способ достать на все это деньги?! То же меценатство, в конце концов! – Гермиона вскочила и возбужденно заходила по переговорке, стуча каблуками.

– Все бывшие меценаты сейчас в Азкабане, – отрезал Сэйерс, и в ней всколыхнулась новая волна негодования.

– Чья это была идея, Альберт? Кто конкретно был «заказчиком» этого зелья? К чему были эти слова о тысячах несчастных людей, которые пытались таким образом сбежать от ужасов войны? Что за ужасное отвратительное лицемерие…

– Мисс Грейнджер, – глубокий звучный голос, срезонировав от стен, мгновенно заполнил собой все помещение, и Гермиона едва не споткнулась, когда змейки на шее резко дернулись, а сердце в груди на миг остановилось, чтобы в следующую секунду заколотиться еще быстрее. Именно таким тоном он отдавал приказы на сессиях, и ее тело моментально среагировало на невысказанный приказ. В лицо бросилась краска, в ушах зашумело, а перед глазами все расплылось. Доковыляв до своего стула, Гермиона буквально рухнула на него.

– Мистер Снейп? – слабым голосом отозвалась она, прекрасно понимая, что он всё видел. Видел, как он все еще действует на нее. Скрывать что-то – от него – было бесполезно.

– Гермиона, с тобой все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Кингсли, горячей сухой ладонью накрыв ее руку. – Альберт, воды.

– Со мной все хорошо, – отмахнулась она, когда Сэйерс, мгновенно выудив из ближайшего шкафа бумажный стаканчик, наполнил его при помощи Агуаменти. – Вы что-то хотели сказать, мистер Снейп?

– Лишь то, что вы опять сделали выводы, основываясь на недостаточной информации и собственных ошибочных предположениях, мисс Грейнджер, – сурово проговорил он, и Гермиона вздрогнула. Таким тоном обычно ее отчитывал на уроках профессор Снейп. – «Наркоз» не имеет побочных эффектов – ни при единовременном использовании, ни при постоянном употреблении. Он не оказывает пагубного воздействия на нервную систему, головной мозг, печень, сердце и прочие внутренние органы, которые обычно страдают при злоупотреблении наркотическими препаратами. А также не подавляет способность организма вырабатывать эндорфины без дополнительной стимуляции, что обычно происходит при воздействии прочих веществ, поэтому при отмене зелья не наблюдается абстинентный синдром. Или, проще говоря, ломка. Это было подтверждено клиническими исследованиями, которые проводились еще задолго до официальных тестов «Малфой Трейдинг». Если упростить еще больше, зелье вызывает ощущение эйфории на физиологическом уровне, а затем распадается в организме, не нанеся никакого вреда. Единственная зависимость, которая может возникать от «Наркоза», – психологическая. Однако, насколько мне известно, решение этой проблемы планируется на государственном уровне, не так ли, Кингсли?