Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

– Ты сегодня прекрасно выглядишь.

– Благодарю, – слышать это от «каменного истукана» Сэйерса было приятно, и Гермиона слегка покраснела. Впрочем, это могли сказываться выпитый алкоголь и духота. Взгляд Альберта остановился на ее колье, и Гермиона вдруг поняла, что все это время неосознанно теребила цепочку – по старой привычке. Змейки были теплыми и словно ластились к ее пальцам, слегка покалывая кожу эманациями магии. Резко отдернув руку, она в панике уставилась на внимательно разглядывающего украшение Сэйерса: не хватало еще, чтобы его опытный глаз распознал в простой побрякушке мощный зачарованный артефакт.

– Я… Мне нужно… – Гермиона дернулась в сторону и сунула полупустой бокал на поднос проходящей мимо официантке, намереваясь сбежать под благовидным предлогом.

– Гермиона, погоди, – Сэйерс протянул руку, чтобы задержать ее, но, не решившись перейти границы, так и не коснулся ее локтя. – Прошу прощения, я… кажется, был слишком навязчив…

– Я… Нет, все в порядке, просто…

– На самом деле, я хотел… – одновременно с ней произнес Альберт и умолк.

– Продолжай, – улыбнулась Гермиона, ощущая неловкость. Сэйерс снова казался странным, и ей следовало насторожиться. Когда он вел себя так в прошлый раз, это закончилось сомнительным предложением разобраться с ее рабочими проблемами. Может быть, сегодня вечером ей представится возможность разузнать о его мотивах побольше, пока они беседуют столь неформально?

– Нет, извини. Продолжай ты, – вежливо возразил Сэйерс.

– Нет, ты. Альберт, я настаиваю, – Гермиона скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на него, давая понять, что это ее последнее слово.

– Хорошо. Дело в том, что… – Сэйерс на мгновение запнулся, а затем решительным голосом, каким обычно выступал на совещаниях, строго произнес: – Гермиона, я бы хотел пригласить тебя на танец, – а затем уже мягче добавил: – если ты, конечно, не против.

– Альберт…

Гермиона на миг растерялась, вспомнив о своих предположениях о том, что Сэйерс, возможно, еще в прошлый раз собирался испортить ей репутацию в Министерстве, пустив слухи об их романе. Однако Альберт смотрел на нее вполне искренним взглядом, и струящийся в крови алкоголь все решил за нее, притушив осторожность. В конце концов сегодня она и так уже проявила себя, доказав и коллегам-волшебникам, и маглам, что она отличный специалист. Вряд ли один танец способен резко испортить впечатление о ней. В любом случае, с этим она разберется потом. А снова ощутить себя женщиной ей явно не помешает.

– Я не против, – суше, чем ей хотелось бы, произнесла она, и на губах Альберта мелькнула едва уловимая улыбка. Он сдержанно кивнул ей, благодаря за согласие, и протянул руку. Его ладонь оказалась холодной, и в душе Гермионы на мгновение вспыхнула тоска по теплым прикосновениям другого человека…

Альберт уверенно вел ее сквозь толпу, и люди расходились в стороны, инстинктивно уступая его напористости. Однако на танцполе его рука легла на талию Гермионы на удивление осторожно и нежно. Он слегка притянул ее поближе, оставив, впрочем, между ними положенное по этикету расстояние, и мягко повел ее в медленном танце.

– Всё в порядке? – негромко осведомился он после нескольких движений и тактично указал взглядом на ее руку, судорожно сжавшую его плечо. Гермиона вспыхнула и тут же расцепила пальцы, отведя взгляд. Похоже, полтора бокала игристого вина на голодный желудок сыграли с ней злую шутку, и она, изо всех сил пытаясь уследить за эмоциями на лице, потеряла контроль над остальными частями тела. В голове снова мелькнула мысль, что с Северусом ей ничего и не пришлось бы контролировать: он всегда совершенно естественным образом брал в свои руки управление абсолютно любой ситуацией… И похоже, тем самым, вконец ее избаловал.

– Да, все в порядке. Ты чудесно танцуешь! – с энтузиазмом откликнулась Гермиона и тут же по выражению лица Альберта сообразила, что переигрывает. – Ладно, я вру, – вздохнула она, понимая, что он, во-первых, как и любой хороший руководитель, мастерски умел читать людей, а во-вторых, слишком хорошо ее знал, чтобы его можно было вот так просто обвести вокруг пальца. Нужно было дать ему хоть какую-то полуправду. – На самом деле, я немного нервничаю. В последний раз я танцевала на свадьбе Гарри, – она неловко улыбнулась, и тут же расслабилась, по взгляду Сэйерса поняв, что сумела убедить его.

– Мы уже не на работе, – улыбнувшись одним уголком губ, напомнил он. – И я здесь не для того, чтобы тебя оценивать, как бывало обычно, когда я обучал тебя.

Гермиона закусила губу и вздохнула, понимая, как сильно она устала от подозрений и недомолвок. Как будто мало ей было треклятой Мэри и «Наркоза»! Теперь еще и Альберт, похоже, что-то задумал, и нужно было прямо сейчас выяснить, что именно, – или лучше было просто уйти с этого приема. Однако в четырех стенах маленькой квартирки на нее снова навалятся депрессивные мысли и начнут душить, пока не подтолкнут к чему-то необдуманному, типа визита в «Агонию», поэтому лучше всего для собственного душевного спокойствия было остаться здесь и действовать.

– Альберт, – собравшись с духом, сказала Гермиона, чувствуя, как напряжение пронизывает все ее тело и заставляет сбиться с ритма танца. – Если ты здесь со мной не для этого… Тогда для чего?

– Гермиона… – Сэйерс наконец остановился, прерывая уже никому не нужный танец, и его рука у нее на талии слегка напряглась, непроизвольно притягивая ее ближе. Его глаза неотрывно смотрели на нее, изучая лицо… Слишком поверхностные… слишком светлые…

А потом Альберт поднял руку и нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

Дыхание перехватило.

На шее шевельнулись змейки, но вспыхнувшее в душе раздражение заставило их утихнуть. А затем его сменило любопытство. И тоска.

Затаив дыхание, Гермиона стояла посреди танцпола, всем своим существом ощущая на щеке холодную руку Альберта Сэйерса. И не знала, что делать.

Она чувствовала себя так, словно ее выбросило прямо в центр бушующего моря, а путеводный компас вырвало из рук морское чудовище, и теперь ей приходилось одной наугад сражаться со стихией и пытаться определить верное направление, куда плыть. Однако протянутая рука, обещающая спасение, была слишком холодной и… чужой. И возможно, тоже принадлежала очередному чудовищу, прячущемуся за приятно выглядящей маской.

– Гермиона… – снова шепнул Сэйерс, и она встрепенулась, вынырнув из своих размышлений и бросив испуганный взгляд по сторонам. На них никто не обращал явного внимания, но Альберт мгновенно убрал руку и тоже огляделся. Гермиона недоверчиво сощурилась, внимательно наблюдая за ним: неужели он забыл, где находится? Сэйерс никогда не допускал подобных промахов. Неужели он действительно был настолько увлечен ею, что позабыл об осторожности? Слухи по Министерству разносились быстро. Или это все же была часть его плана, чтобы дискредитировать ее?

Пока Гермиона пыталась уследить за собственными панически мечущимися мыслями, Альберт, оглядывающий толпу, явно поймал чей-то взгляд, кивнул, словно прося его подождать, и снова посмотрел на нее.

– Гермиона… Прости, мне нужно срочно отойти. Возникли непредвиденные дела… – он замялся и вздохнул. – Я понимаю, как это выглядит и что ты сейчас, наверное, думаешь. Прошу тебя об одном: дай мне возможность объясниться, прежде чем сделаешь какие-либо выводы. Хорошо?

Гермиона машинально кивнула, все еще не зная, что делать, и Альберт, сжав ее руку, нервно улыбнулся.

– Спасибо. А сейчас извини меня.

Миг – и он скрылся в толпе, явно направляясь к выходу из зала.

И тогда в душе Гермионы вспыхнула ярость. Почему-то она ни мгновение не поверила в тот спектакль, что разыграл перед ней Сэйерс, сделав вид, будто его кто-то ждет и ему срочно куда-то нужно. Расталкивая людей, которые не желали перед ней расступаться, она бросилась в ту же сторону, куда ушел он, полная решимости добиться внятных ответов. Хотя бы от него.

Выскочив из зала, где проходил прием, она заметалась, не зная, в какую сторону Альберт мог уйти, но затем заметила знакомую фигуру в смокинге, стремительно удаляющуюся вдаль по коридору. И рядом с ним семенил второй человек невысокого роста, которого Гермиона узнала, даже взглянув на него мельком со спины. Потому что перепутать было невозможно.