Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл

Жестокость у короля обратилась в страстное желание, и он жадно попытался его удовлетворить.

— Ведьма, — прошептал Джеймс, зарываясь в шелковистую копну ее волос. — Всегда говорил, что ты маленькая ведьмочка! Ах, любовь моя нежная!

И он тихо лежал, слушая, как сильно бьется ее сердце.

А Кат с облегчением вздохнула. Джеймс и сегодня не заметил ее холодности. Причем даже похвалил усердие в любви:

— Христос! Любовь моя! Ты прямо вытягиваешь из меня все силы! — Он запечатлел жгучий поцелуй на ее груди там, где его зубы оставили слабый след. — Мне очень жаль, Кат. Я не хотел делать тебе больно, но ты возбудила во мне страшную ревность, любовь моя. Я не мог вынести, что они на тебя так смотрят! Такой любовницей, как ты, можно только гордиться. Кат. От одного твоего взгляда мужчины сходят с ума. Приезжай ко мне ко двору сразу после свадьбы! Я не могу ждать больше, моя сладкая.

У Кат перехватило дыхание. Вот этого-то она и боялась с самого начала. Подняв руку, она нежно тронула его лицо.

— Нет, Джеми, любимый мой, — едва ли прошло три месяца, как ты объявил Патрика мертвым. И если тебе нет дела до моей репутации, то мне — есть. После свадьбы Джеми надо будет заняться замужеством Бесс, а там уже до весны — рукой подать. Совсем скоро, милорд. Разве ожидание не сделает нашу любовь более нежной, Джеми? И не позволяй сплетникам говорить, что ты меня ставишь так низко, что даже не даешь мне времени до конца оплакать законного мужа. А придет весна — и никто не посмеет сказать, что я обесчестила Гленкерка, побежав за твоей милостью и за твоей защитой.

— Да, ты всегда была осмотрительной и осторожной. — В мурлыкающем голосе короля послышалось одобрение. — До чего же дивной ты будешь любовницей, Кат! К этому времени на следующий год твой живот уже распухнет от моего сына, и какой же это будет сын! Наше дитя! Я подожду, любимая, подожду!

Она нежно ему улыбнулась, подумав: «Сгнию в аду, прежде чем понесу твоего ублюдка, Джеймс Стюарт!»

Но теперь ей уже и в самом деле ничто не грозило.

Когда на этот раз король покинет Гленкерк, она больше его никогда не увидит. И теперь графиня испытывала к нему почти ласковые чувства.

В ту ночь она снова избежала его домогательств. На следующую короля также удалось сдержать под тем предлогом, что был канун торжества и ей требовалось хорошо отдохнуть.

Свадьба Джеймса Лесли с Изабеллой Гордон удалась: залогом успеха оказались хорошая подготовка, богатый стол и чудесная погода. Прелестная невеста сияла, жених был красив и изыскан. Нескончаемой чередой подавались яства, предлагались новые и новые развлечения. Наконец Кат, Бесс и Генриетта увели Изабеллу от жениха и, преследуемые группой шумливых молодых людей, укрылись в покоях графа. Горничная сняла великолепное свадебное платье невесты и убрала его. Беллу немедля облачили в бледно-розовый ночной пеньюар, а лицо, руки и шею ей омыли теплой надушенной водой. И Генриетта расчесала ее длинные темные волосы.

— Помни, что я тебе говорила, — тихо сказала мать дочери.

Белла кивнула.

— А что ты ей говорила? — весело полюбопытствовала Катриона.

— Что она должна повиноваться Джеми во всем, что он ни пожелает, — просто ответила Генриетта.

— И ничего более? — с недоверием в голосе воскликнула Кат. — Риетта! Как же ты могла?

Маленькая графиня Хантли готова была расплакаться.

— Кат, я пыталась! Только вчера еще она была моей малышкой, а теперь ей вдруг пятнадцать лет, и она выросла! Я попыталась рассказать ей, что происходит между мужчиной и его женой на супружеском ложе, но она выглядела такой надменной… и я смутилась!

— Налей графине Хантли вина, — приказала Кат служанке. — Бесс, смотри за дверью. — Она повернулась к Изабелле. — Итак, моя девочка, ты знаешь, что случается между мужчиной и женщиной?

— Нет, свекровь, — прошептала невеста, опустив глаза.

— Боже мой! — воскликнула Кат. Но не успела более произнести и слова, потому что дверь распахнулась, и в комнату ворвалась толпа джентльменов, толкавших впереди себя жениха. Пока чаша с пряным вином шла по кругу, Кат сумела оказаться рядом с сыном. Дыша винными парами, он склонился поцеловать ее.

— Джеми, — тревожно зашептала графиня, — Белла совершенно невинна. Эта блаженная Генриетта оробела и не смогла поговорить с дочерью откровенно. Будь сегодня со своей девочкой нежен до крайности. То, что случится на первый раз, потом скажется на всем ее отношении к любви.

Сын тихо кивнул, и глаза его посерьезнели.

— Я понял, мама. Обещаю быть ласковым.

Тост подняли, шутки с пожеланиями прокричали, и спальня молодоженов освободилась ото всех, кроме жениха и невесты. В толпе выходящих король нашел Кат.

— Чтобы вернуться домой к Рождеству, я должен выехать наутро. Буду у тебя в комнате через час.

«Один только последний раз, — подумала она. — И после этой ночи я навсегда отделаюсь от тебя, Джеймс Стюарт».

Но что ей делать сегодня? Кат снова послышался голос Фионы: «Люби его, кузина. Ты знаешь как». Вернувшись в большой зал, она осталась там еще раз выпить за новых графа и графиню Гленкерк, а затем, пожелав гостям веселиться в свое удовольствие, прошла в свои покои.

Сама, ибо сегодня она отпустила Сюзан, Кат наполнила таз водой, подогретой в чайнике на камине. Плеснув туда надушенного масла, она сняла одежду и вымылась. Взяв маленькую щетку, погрузила ее в миниатюрный хрустальный пузырек с солью и почистила зубы.

Наконец, надушила свое тело, касаясь пробочкой между грудями, шеи и мягкой внутренней стороны бедер. Платье выбирала очень тщательно, ибо Джеймсу придется помнить эту ночь всю оставшуюся жизнь. Кат надеялась, что эта жизнь будет долгой-предолгой.

Она выбрала изысканный кисейный шелковый наряд, скроенный по греческому фасону. Платье цвета весенней зелени сочеталось с ее глазами. Закреплено оно было только на одном плече, откуда ниспадало до самого пола волнующимися линиями. Когда Кат двигалась, оно мерцало, а сквозь тонкий шелк соблазнительно просвечивало женское тело. Это платье походило на те, что она надевала для Джеймса несколько лет назад. Графиня не сомневалась, что он вспомнит.

Обмакнув гребень в мускус, она живо расчесала себе волосы и закрепила их на голове несколькими черепаховыми заколками, концы накрутила на пальце в мокрые завитки. Королю всегда нравилось распускать ее локоны, и сегодня надо привлечь его внимание всеми возможными способами. Когда он наконец уйдет от нее, то должен думать, что провел самую восхитительную ночь в своей жизни.

Посчитав себя готовой, Катриона позвонила, и пришла горничная, чтобы развести огонь. Затем графиня отпустила ее на ночь. Оставшись одна. Кат устроилась, как смогла, на дубовой скамейке у камина и принялась ждать.