Одинокий голос в темноте - Л. Лилич

Солнце, пусть и бледное, окончательно скрылось за тучами, и вся комната растеряла свои краски, стала серой. Итан Холлоуэй больше не моргал. Глаза его стали холодными и отстраненными. Эми же не могла остановиться:

— Но смерти кого? Разве почти все ваши герои не умирают в самом конце? Тогда о чьей жизни вообще идет речь?

— Если вы не против, я хочу оставить эту тайну при себе.

— Против! Зачем вообще ему нужно было просить вас написать эти книги, если при мне он их сжег ко всем чертям?!

Догадка пронзила ее разум сама, словно вспышка молнии сверкнула, именно в тот момент, когда комната окончательно почернела. Черно-серый дым пронесся по комнате, подхватил все страницы «Интерлюдий», поднял вверх, разорвал на мелкие клочки. Эми почувствовала колючие прикосновения к своим векам и на секунду закрыла глаза, а когда открыла, Итан, уже стоявший возле полки, вдруг поднял руки на уровне лица, хлопнул в ладоши.

— Браво, Эми, чувствую, ты решила загадку, — он перестал аплодировать, и неуместная улыбка окончательно сползла с его лица. — Ты думала, я не найду тебя здесь?

Теперь перед ней был ее Итан, а не тот — из прошлого. Хоть тело было одно и то же, он перестал напоминать мистера Холлоуэя. Так же было и с позаимствованным телом Дерека. Хорошая, но не особо правдоподобная иллюзия. По крайней мере, не для Эми, которая могла различить Итана даже если тот был всего лишь блеском в ее глазах.

— Напротив, я ожидала тебя здесь встретить, — Эми показалось неуместным оставаться на своем месте и она поднялась со стула, подошла ближе. — Ты злишься, потому что я здесь?

— Как тебе сказать, — он поморщился, и голос его стал резче. — На первый раз я прощу тебя, но, пожалуйста, больше не пытайся влезть в мое сознание.

— Что? Я в тебе?

Он криво усмехнулся, только появившаяся враждебность исчезла с его лица.

— Ты и вправду ничего не осознаешь… — Итан изменился в лице, все его черты стали мягче. Он поднял руку и едва коснулся пряди волос Эми. — Совсем не похожа на других.

Ей нравилось, что Итану полегчало в ее присутствии. Видеть его настороженным и диким было болезненно для нее. Однако произнесенные им слова не могли оставить Эми равнодушной.

— Итан, я хочу знать больше. Я до сих пор не могу простить тебе за обман насчет книг.

— Я обещал заботиться о тебе, и я выполняю это обещание. Я сжег книги, чтобы ты не смогла пройти в Кошмар. Не допущу этого. Твое тело, душа, разум, возможно, будут разрушены после него. Эми, — чарующий вкрадчивый голос обезоруживал, — я просто хотел избавить тебя от страданий.

Ложь или правда? Эми сжала зубы, не зная, что и думать. Ужасающий голос определенно имел власть над ней, хотелось подчиниться, расслабиться, довериться… Но она не могла позволить себе такую роскошь.

— Зачем ты вообще спровоцировал Итана их написать?

— Для того, чтобы люди знали обо мне, — последовал незамедлительный ответ. — Для того, чтобы я прекратил быть призраком. Мне было все равно, сделает от меня отрицательным или положительным персонажем. Я просто хотел существовать физически. Хотя бы на страницах.

— Неужели все? — с мольбой произнесла она, заглядывая ему прямо в глаза. — Ты ведь умен и рационален. Ты должен был понимать, на какой риск идешь, раскрывая свои секреты. Чем были для тебя книги на самом деле?

— Как я уже и говорил, мои воспоминания со временем меркнут, но прочитав эти книги, я восстанавливаюсь. Они напоминают, чем я был, возвращают память — крохи моей личности.

— Ты сжег их…

Он нахмурился.

— Ради тебя.

Бледное лицо Итана Холлоуэя стало трескаться и стремительно чернеть, поглощенное клубами теней. Его очертания зарябили, а потом взорвались. Темнота превысила человеческий рост, поползла по стенам, полу, потолку, уничтожая все, что Эми могла видеть.

— Что происходит?

— Просыпайся, — произнес Итан. — Вот он — твой мир, а прошлое — просто гниль, которая отравляет сознание. Не к чему стремиться туда.

Мир с грохотом начал расползаться, книги окончательно истлели, а полки вдруг рухнули. Это не было обычным пробуждением. Видя хос вокруг, Эми вдруг поняла, что Итан полностью уничтожил свое воспоминание, за которое так цеплялся.

Снова спальник, блеклый свет торшера, тепло, переполняющее грудь. Эми едва не дрожала, безостоновчно комкая пальцами футболку. Слова Итана никак не желали выходить из головы. Если ради нее самой Итан врал и не пускал к информации о Кошмаре, Эми его простит. Уже простила. Она ничего не могла с собой поделать. Как же ей хотелось ему верить!

— Ради меня… ты действительно сделал это ради меня?

— Да, — приглушенно ответил он, а потом вдруг обратил внимание на ее состояние. — Что с тобой? Твоя нервная система перевозбудилась.

Возбуждение? Эми покраснела, и, попытавшись членораздельно ответить Итану, только смогла что-то невнятно проблеять. Покраснела еще больше.

— Итан, я ведь ради тебя… тоже… — она закрыла лицо руками, — на многое готова пойти.

— Я знаю, — вдруг ласково улыбнулся он. — Я помню, как ты защищала меня перед Ричардом. Даже сейчас, узнавая все больше из моего прошлого, пытаешься меня понять. Не налетаешь с обвинениями, несмотря ни на что. Ты и представить не можешь… — нежный голос оказался прямо возле ее правого уха, — насколько много это значит для меня. Но скажи мне, Эми, почему ты не ненавидишь меня после осознания, что многих твоих предшественников ждала ужасная участь?

Она изо всех сил старалась не закрыть глаза. Если веки опустятся, это будет проигрыш для ее тела. Мужской низкий голос станет восприниматься еще четче, она полностью растает в нем и тогда больше не сможет даже нормально мыслить.

— Потому что ты — это ты! Ты разумен и у тебя есть чувства, эмоции, даже когда мы глупо ссоримся, я не боюсь тебя, ведь знаю, насколько ты рассудителен. Не только ты был отрицательным персонажем в «Интерлюдии», но и многие из носителей тоже. Итан, я знаю, что могу лишь предположить, насколько нелегко тебе было, и допускаю мысль, что ты был не всегда прав, но это не имеет значения, пока ты рядом со мной. Мне не хватает сил или хотя бы желания, чтобы судить твои поступки. Я не судья и не хочу таковой быть.

Итан, внимательно вслушивающийся в ее слова, немного отстранился.

— Правда? — удивленно произнес он.

Она, наконец, сглотнула и втянула носом почему-то уже горячий воздух. Эми говорила то, что думала, и не жалела об этом. Однако повисшее вслед за этим молчание, стало неловким. Ей пришлось ответить на риторический вопрос.

— Да. Пожалуйста, прекрати