Одинокий голос в темноте - Л. Лилич

— Да, если так подумать, то некоторые герои выживают. Я смогу вспомнить пару-тройку таких.

— Хорошо. В этих прочитанных историях что-то было о Кошмаре? Попадалось ли это слово?

Эми очень боялась отрицательного ответа, ведь сама слышала о Кошмаре только в недавнем воспоминании предка.

Ричард призадумался.

— Да, я точно помню такое в нескольких историях, потому что само слово сильно выбивается из контекста. Но разве там не имелись ввиду обычные сны?

— Что-то мне подсказывает, что нет. Кошмар — то, что может связывать выживших. Если я попрошу тебя, вколишь мне еще раз то вещество? Нужно спуститься и проверить наверняка.

— И снова остаться наедине с… этим?

— Запри меня, если так боишься. Ты ведь для этого и выделил мне отдельную комнату.

— Я не… — Ричард смотрел на нее с изумлением. — Эми, ты изменилась.

Она вздернула подбородок и вперила в него свой ледяной взгляд.

— Я просто пытаюсь хоть что-то сделать.

— Ладно… Если действительно захочешь — попроси. Все сделаем.

— Спасибо.

Эми вышла из его кабинета и направилась на кухню. Небольшой гудящий холодильник мигом приковал ее внимание. Как же сильно хотелось есть! Эми открыла дверцу и взяла первое, что попалось ей на глаза, — кусок холодной вареной курицы. Микроволновки не было, и тратить время на то, чтобы греть еду на плите, показалось неразумным. Поэтому Эми стала есть мясо птицы прямо из стеклянного контейнера. Проглотив, почти не жуя, один увесистый кусок, она нашла в себе силы закрыть холодильник и положить свою добычу на столешницу. Каждый съеденный кусок наполнял ее удовлетворением.

Сзади послышался шум. Не успев даже осмыслить происходящее, она обернулась и наткнулась Дерека. Эми едва успела проглотить кусок курицы и закашляла.

— Боже! Ты напугал меня!

Дерек не обратил внимания на ее состояние. Его помутневшие в задумчивости глаза были направлены куда-то в область ее шеи. Он подошел ближе, и Эми пришлось отойти назад. Бедром она врезалась в шкаф — отступать дальше попросту некуда. Почему атмосфера вдруг стала настолько тягучей и холодной?

— Я хотел поговорить.

— Тогда говори, — выдавила она.

Ей хотелось интуитивно поднять руки вверх, хотя он и не собирался нападать на нее. Дерек выглядел слишком апатичным. По крайней мере до тех пор пока не нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. На дне радужной оболочки орехового цвета забегали яркие искры.

— Я так не могу.

Как только последнее слово слетело с его губ, Эми почувствовала себя в удушающем кольце рук, а в следующую секунду ее обожгло влажное горячее дыхание.

Первой мыслью, пришедшей ей на ум, была: «оттолкни его». Но вместо этого Эми замерла и позволила себя поцеловать. Они много раз целовались, но только сейчас на нее нахлынуло незабываемое чувство отвращения и неправильности. Оно мигом вытеснило все остальные мысли, а пальцы сами собой вцепились в чужие плечи. Дерек продолжал упорствовать, и тогда Эми пришлось схватиться за его подбородок, впить отросшие ногти в кожу.

Он отшатнулся, придерживаясь за челюсть.

— Эми, прости меня. Я… не знаю, почему я… Все так сложно. Я так скучаю по тебе, хотя ты прямо здесь, но при этом… Я чувствую, насколько мы отдалились друг от друга, — его несчастное лицо наверняка будет сниться Эми в страшных снах, но она уже ничего не могла изменить. — это все из-за Ричарда

На его щеке красовалась небольшая, но глубокая болезненно выглядящая вмятина, оставленная ее ногтем.

— Мы отдалились гораздо раньше, задолго до Ричарда. Я уже говорила, что нам нужна пауза, так почему ты меня поцеловал?

— Потому что я так не могу. Я прошу тебя о шансе. Всего один шанс. Вижу же, что пауза — просто предлог. Ты собираешься бросить меня, и я не хочу до этого доводить.

Он выглядел как побитый жизнью дворовый пес, и сердце Эми наполнилось жалостью.

— Я не знаю что тебе сказать, я запуталась, но тебе врать не хочу. Поэтому, прошу, дай мне время. Пауза. Либо так, либо сразу давай расстанемся, — Эми с трудом справлялась с ответственностью, которая упала на нее из-за Дерека, она не хотела дальше продолжать этот разговор и бросилась в коридор.

— Эми! — крикнул вслед Дерек.

На кухне что-то разбилось. Возможно, контейнер, из которого Эми ела свою курицу.

Удивительно, насколько она была уверена в одном — поцелуй с Дереком стал ошибкой. Кажется, ее сущность сама по себе сделала выбор, растерзав старую привязанность в клочья. Наверное, Дерека придется бросить в будущем, хоть эта мысль и казалась болезненной. Но сейчас Эми не могла так просто разбить чье-то сердце. Она никогда ни с кем не расставалась, особенно с тем, кто смотрел на нее с такой мольбой. Как же ей поступить? Безжалостно разрубить связывающие их узы или подождать, пока все более-менее придет в норму?

Эми никак не могла успокоиться — снова грозно ходила по своей комнате, думала о Дереке и обо всем, что рассказал Ричард. Для них Итан монстр, в природе которого — мучить и убивать. Для Итана все вокруг враги, а Эми лишь жертва и носитель, которую нужно защищать. Каждый из них останется при своем мнении, что бы не сказала Эми. Поэтому ей придется действовать в одиночку.

Теперь, когда она поняла это, возникло четкое осознание — возможно, никакие уколы не понадобятся.

Эми смотрела на разложенный спальник, вспоминала тот мир тьмы внутри своей головы, а также неясные очертания Итана. Она не могла его видеть, но чувствовала тогда… и хотела почувствовать

сейчас

— узнать, насколько сильным он стал и понять, прав ли был Ричард хотя бы отчасти.

Эми надела старую майку Нэнси и спальные штаны, после чего легла в спальник. Обогреватель она не включала — сегодня в нем не было нужды. Как назло, сон сам собой не приходил, кажется, она злоупотребляла способностью высыпаться за чужой счет слишком долго.

— Эй, Итан? Я хочу поговорить.

В ответ тишина.

— Ты снова уснул?

Не отвечает. Итан где-то глубоко и совсем ее не слышит. Или не слушает. Скорее всего второе, но Эми скорее почувствовала, чем поняла — Итан скрылся не из-за обиды. Он впал в сон, чтобы как можно быстрее вернуть себе все свои силы.

Эми сосредоточилась, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и расслабила все свои мышцы. Она попыталась мысленно вернуться на поляну Кеттлуэлла, где впервые сама достигла Итана. Он оставлял в ее разуме след из хлебных крошек — тонкая черная линия вела вглубь, и Эми послушно шла по ней.