Дети Вечности - Фаина Мещерякова

— После двойного зондирования стало серьезно. Потом заберу ее к себе в клинику. Нужно будет несколько дней понаблюдать за ней, а то еще что-нибудь придумает, будем потом себя грызть всю оставшуюся жизнь, а она у нас, как ты знаешь, очень еще долгая. — Строггорн приступил к операции, на этот раз максимально смягчая и блокируя воспоминания.

Он закончил работу через несколько часов. Этель удивлялась, не представляя, что можно делать со здоровым человеком столько времени. Два биоробота прошли в операционную и через несколько минут вывезли Ингу на носилках. Ее лицо было спокойно и безмятежно, она крепко спала.

Этель вошла в операционную — Строггорн уже оделся. Линган вопросительно посмотрел на нее.

— Ты еще здесь? — удивился он.

— Конечно. Я же хочу знать, что там было и как теперь Инга.

— Зачем? С ней все будет хорошо. Какое тебе теперь до этого дело? — Линган строго посмотрел на нее. У него, всегда чувствующего Этель как свою дочь, теперь было только одно желание: чтобы она держалась от Диггиррена подальше. Хорошо зная Этель, он больше всего боялся, что она не остановится на этом и попытается как-то рассчитаться с ним.

— Что вы собираетесь делать с Диггирреном? — спросила Этель.

— Пока ничего. — Линган старался не смотреть на нее.

— Как это ничего?

— Мы не смогли найти доказательств насилия, Этель. У нас одни сплошные предположения. А это не повод для принудительного психозондажа.

— Значит, вы и дальше будете позволять ему издеваться над женщинами? — ошеломленно спросила Этель.

— Постарайся предупредить своих подруг. И я убедительно прошу тебя, держись сама от него подальше. Мне так будет куда спокойнее за тебя, да и мать надо бы пожалеть, — попросил ее Линган.

— Этель никого не сможет предупредить, — вмешался Строггорн. — Он пользуется разными именами, когда выходит в город. В лицо его почти никто не знает: он, так же, как и я, носит маску и может изменять свой пси-образ, если хочет. Короче, когда женщина поймет, кто Диггиррен на самом деле — она уже свяжется с ним, а потом, обычно, женщины не склонны доверять в таких вопросах советам подруги. Плохая репутация для них — это самое притягательное, что только можно придумать.

— Как вы плохо относитесь к женщинам, Советник! — возмутилась Этель. — Откуда вы это можете все так хорошо знать о нас?

— Я зондировал их тысячами, к тому же, у меня богатый личный опыт, — пояснил Строггорн. — Более чем достаточно, чтобы хорошо изучить вас.

— Линган! Как вы его только терпите в Совете?.. Значит, вы решили ничего не делать, — подвела итог Этель. — Может быть, объясните хотя бы, зачем он это делает?

— Нет, Этель. Мы не можем тебе этого объяснить, потому что это касается личной жизни одного из Советников, — сказал Линган. — Причина, по всей видимости, кроется в далеком прошлом, когда Диг, однажды случайно стал свидетелем того, чего лучше бы он никогда не видел. Больше я тебе ничего не имею права сказать.

— Хорошо, — покорно сказала Этель, но Строггорн одним прыжком оказался с ней рядом, приподнял рукой ее подбородок и пристально посмотрел в глаза. Этель почувствовала, как спираль ввинтилась ей в мозг, и вскрикнула от неожиданности и боли.

— Строггорн! — предостерегающе крикнул Линган, мгновенно оказавшись рядом с ними, но тот уже отпустил Этель и, продолжая глядеть ей в глаза, сказал:

— Даже не думай никогда об этом, девочка! С твоей скоростью мыслепередачи Диггиррен разделается с тобой за несколько минут, а если еще и поймет, что ты разговаривала с нами, для тебя последствия просто будут непредсказуемы!

— Этель! — Линган уже все понял, но это только добавило ему беспокойства. — Пообещай мне, что ты не будешь связываться с Дигом!

— Я не могу обещать этого. — Она опустила глаза и ни на кого не глядела.

— Я же сказал. — Строггорн вернулся на свое место. — Плохая репутация только добавляет мужчине привлекательность в глазах женщины. Можете полюбоваться на Этель — очередная жертва этого правила.

Какое-то время все молчали. Этель по-прежнему стояла посреди операционного зала, начиная понимать, что, возможно, взваливает непосильную для себя задачу, но у нее был невероятно упрямый характер и трудности обычно только раззадоривали ее.

— Она не передумает. — Строггорн смотрел на Лингана. — Ну что, будем ей помогать? Иначе у нее нет никаких шансов.

— Давай. — Линган устало махнул рукой. — Только без меня, я ей все-таки почти отец. Не хватает еще консультаций по таким вопросам.

— Раздевайся и ложись на операционный стол, Этель, — приказал Строггорн.

— Что вы хотите со мной делать?

— Поставить тебе дополнительные блоки. С твоей защитой — я еще побеседую с эспером, который поставил тебе это безобразие, — можешь не мечтать справиться. Этель послушно легла на операционный стол. Под наркозом она не чувствовала, как Строггорн перекраивал ей защитные блоки, сделав их несъемными. Сама, без посторонней помощи, Этель никогда не смогла бы снять их, потому что они были крепко-накрепко впаяны в мозг. Строггорн предупредил ее об этом перед операцией, но она заметила, что ей все равно.

— Знаешь, Линган, — сказал Строггорн. Он уже закончил работу, и теперь Этель просто спала. — У тебя замечательная приемная дочь. Очень смелая, просто отчаянная, а с виду этого никак не скажешь — такое хрупкое создание. Мне она напомнила характером одну женщину, не знаешь кого?

— Знаю, Аоллу. Я давно заметил это. — Линган вздохнул. — Если мы испортим ей жизнь, Строггорн, боюсь, мне этого себе не простить.

Перезвон телекома отвлек Строггорна от расчета. Была ночь, и его удивило, что кто-то беспокоит так поздно. Уже давно оправившись от психотравмы, он теперь снова мало спал, но все-таки уже не раз в несколько лет. На экране возникла Этель. С момента их последней встречи прошло несколько месяцев, и Строггорн уже решил, что она давно отказалась от своей затеи сразиться с Диггирреном. Этель была очень бледна и тяжело дышала, что сразу не понравилось Строггорну.

— Советник! — Она увидела его на экране и заговорила. — Я лечу к вам, если вы не возражаете. Мне кажется, у меня психотравма. Встретьте меня на площадке. Через пять минут я буду у вас. — Экран отключился.

Поднявшись на воздушную площадку, Строггорн с беспокойством увидел, как почти одновременно приземлилась машина скорой помощи и такси. Опередив врача, он рванулся к такси. Дверь раскрылась, Этель сидела в кресле без сознания, аварийный браслет был совершенно красным. Строггорн отключил вызов скорой, поняв, что машина прилетела за Этель.