Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 - Дмитрий Дашков

387. ЧЕРНЫЙ АНГЕЛ

Меня недуг измучил беспокойный;Я памяти лишался… Кто-то, мнеНеведомый, в разгоряченном снеТогда предстал: то юноша был стройный,Таинственный и чем-то неземной —Но бледною был страшен красотой!И кипарис и траурные розыВились венком в распущенных власах,И, яркие, сияли на листахИль крупные жемчу́га, или слезы!Его покров — густая тьма ночей,И крест златой в деснице! Взор очейРазительной казался мыслью, чуднымЕго души перуном иль лучомИз горних мест! Я робкий взгляд на немОстановил — и жизнь дыханьем труднымЧуть веяла в груди моей… Я знал,Я чувствовал: он смерти ангел черный!И смерти страх по сердцу протекал,И жар меня томил и мраз тлетворный!Он мне поднес священный крест: с крестаКакой-то огнь потек в мои уста,Пронзительный, но чудно-благотворный,—И засветлел внезапно гений черный:Венок из роз, как звезды, вкруг чела,Лицо горит румяною красою!Как облако, над ним летает мгла,И радуга над гордою главоюТоржественно сгибается… С раменСлетел покров — и улыбнулся онИ, крылия златые развеваяИ крыльями шумящими махая,Вспорхнул, исчез в сияньи… Вкруг меня,Как море, блеск; бежали тени ночи,И эмпирей восторгов и огняМеня слепил… с трудом прозрели очи:В них ударял восход светила дня.

388. ВЕСТАЛКА

Скромно очи потупляя,Легкой грации милей,Шла весталка молодая —Гордый ликтор перед ней«Дай дорогу! — восклицает. —Деве Весты дай пройти!»Это имя совращаетПлемя Ромула с пути.

Рвенье чистое ко благуСильной родины храня,Уважают за присягуЖрицу вечного огня:Жрица девствует, и строгоЕй любить воспрещено;Слава жрице! власти многоЕй в возмездие дано!

Сходит дева роковаяС Капитольского холма.Слышен дальний шум — густаяПоявилась черни тьма:Много ликторов пред нею —Повелительно кричатИ на лобную ТарпеюОсужденного влачат!

Приближается тревога…Кто ж несчастный? Вот! на немШирока, богата тога,Свеж и молод он лицом!Он погибнет смертью жалкой,Рано к теням низойдет!Всё утихло вдруг… ВесталкойОстановлен смертный ход.

Чернь безмолвно встрепенулась,Как торжественно рукойДева милая коснуласьБедной жертвы молодой:«Невзначай тебя сретаю:Да исполнится закон!Я весталка — я спасаю!Скиньте цепи — он прощен!»

К бурным чувствиям готовый,Во́пит радостный народ;Распадаются оковы,Дева далее идет —Ветр играет багряницей,Ризу белую клубит…И спасенный вслед за жрицейС удивлением глядит.

Тибр бушует; ночь глухая;В древнем храме тишина,И весталка молодаяПред огнем святым одна —В легкой тунике небрежной,В вольной прелести красы,И в повязке белоснежной,И распущены власы.

«Скучно жить во храме Весты,И скучнее день от дня!Милых юношей невестыТрижды счастливей меня!Сердце бьется, чувства ноют…Я могла б любима быть!Я… но заживо зароют —Нет, не смею я любить!

Квирис юный, мной спасенный!Честью, славой Рима будь!Но, фортуной возвышенный,Ты весталки не забудь!В лаврах ты знакомой жрицеПышно в сретение мчись —С триумфальной колесницыЕй приветно поклонись!»

389. МЕРТВАЯ КРАСАВИЦА

О боже! мертвая! Ко мрамору ланит            Прилипнул взор мой: ангел милый,Ах! дева, розами осыпанная, спит —            Не сном любви, но сном могилы!

Лилея смятая! я стражду… то прилив            Кипящей крови грудь стесняет,То смерти хлад в груди, и снова сердца взрыв            По жилам пламень разливает!

Я не видал тебя во блеске юных дней,            Средь игр любви на солнце мая!Но, мертвая, ты жизнь зажгла в душе моей…            Ах! что б ты сделала живая!..

Вострепенулся дух, разбилась урна — ты,            Жилище духа под луною,—Но мысль о вечности над трупом красоты            Светла, как небо над весною!

390. ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР

Путешествуя ко гробу,Где почиет твой супруг,Позабудь мирскую злобу:Бог вдовице нежный друг!Покорись же провиденью,Сокрушенная сестра!Отдохни под дымной сеньюПостоялого двора!

Нет перины, нет служанки!Но отвыкнувшей от нег,Без кровати, без лежанкиБудет сносен сей ночлег;Как-нибудь тебя пристрою:Есть подушка и шинель;Под иконою святоюПостелю тебе постель!

Спи, мой ангел злополучный!Для несчастнейшей из женНепогоду жизни скучнойДа заменит тихий сон!С верной трубкою сижу я,Одиноким стражем сна;Пью, мечтательно тоскуя,Чашу горского вина.

Дни веселья миновались:Мы, в разгуле молодом,По-гусарски восхищалисьНа девичнике твоем…Свадьбы день, твое венчанье,В спальне позднею поройМногошумное прощаньеС милой девственной женой!..

Помню: в дымке белоснежной,(Будто было то вчера)Ты сидела, ангел нежный,У богатого одра!А сегодня — провиденьюТак угодно! — ты, сестра,Бедно спишь под дымной сеньюПостоялого двора!

Магнетическою силойПоминальных дум моихНаселю твой сон унылыйЛегким роем снов златых.Сны! для спящей радость вашаДа продлится до утра!Ну, прости, пустая чаша:Отдохнуть и мне пора!

391. 26-е МАЯ[236]

В дни соловья, во дни утех и цвета,Когда с небес слетают счастья сны,Есть празднество — великое для света:Как торжество, как лучший день весны,Мы празднуем рождение Поэта,Чьей жизнию мы все оживлены!Сей день богам в хвалу и честь мы ставим —Так! Гения сошествие мы славим!

Давно ль еще, таинственный, как рок,С уставами ничтожной жизни в ссоре,По областям Поэзии он влекСомненья век, блистательное горе?Как грозный дух, как бедствия пророк,Давно ль блуждал в эфирном неба мореНеведомым, причудливым путем —Полночное светило с бунчуком!

Но разлился живой рассвет с востока…Мадоны лик, как солнце, восходил —И веяли горе́ туманы рокаВ дыхании светила из светил!Сей чудный лик для нашего пророкаИгрой лучей весь мир преобразил…И пролилась — в услышание света —Сиона песнь из звучных уст Поэта.

392. ПАСТУШИЙ РОГ В ПЕТЕРБУРГЕ

Здесь, в столице пышной скуки,Слышу утренней поройИдиллические звуки,Говорящие со мной —Будто старые мы други,В детстве слившие сердца,Будто юные супругиПосле брачного венца!

Милый отзыв деревенский,Звук сердечной простоты!Ты природы голос женский,Эхо первой чистоты;Вестник счастия и мира,Ты любви волшебный клик;Ты несозданного мираСуществующий язык!

Рог пастуший! для поэта,Нежных полного страстей,Ты дороже блеска светаИ петропольских затей!И он радуется детски,Что он прост еще душой,Что досель обычай светскийНе сгубил любви прямой.

Да вовек он не погубитНежной детскости моей!Ум мечтает, сердце любитСредь бесчувственных людей;Духа творческая воляЗдесь в столице, средь забот,Сени рощиц, воздух поляИ пастушек создает.

Так мечтой, свободно-думнойЛишь созданиям своим,Я живу в тревоге шумной,Молчаливый нелюдим.Весь мой чудный мир со мною;Жизнью собственной дыша,Первобытной чистотоюСвято девствует душа.

Рог пастуший, рог пастуший!Молви: внемлют ли тебеЭти суетные души —Недруг каждая себе?Нет! растленные развратом,Дети неги и тщеты,Спят еще, в быту богатом,Сном сердечной пустоты!

Некий тайный глас, быть может,Укоризной прозвуча,Совесть спящую встревожитВ бедном сердце богача —И природы клик утешныйИногда раздастся там,Как в столице многогрешнойРог пастуший по утрам.

393–394. МИЛОЙ НЕЗНАКОМКЕ