Призма тишины - Роман Викторович Титов

Это предсказуемо распалило Паяца еще больше.

– Это ничего не меняет! Я все равно сильнее любого лейра! Тебе меня не одолеть!

– Не одолеть? Я уже победила. Ты этого просто еще не осознал.

Тут Бавкида что-то сотворила с воздухом. Она как будто раскалила его, заставив образовать вокруг Райта странный дымчатый ореол. Что это было? Кто его знает. Возможно, очередная тайная техника, до которой мне самому еще расти и расти. В любом случае, старуха в ней явно преуспела и, даже не будучи элийрой, заставила Паяца плясать под свою дудку.

Плясать в буквальном смысле, надо добавить.

Райт, телу которого и так приходилось несладко, протяжно и горестно взвыл, а после принялся извиваться подобно одержимой демонами марионетке. Его трясло и корежило, а мышцы конечностей сгибались и разгибались, подчас в весьма непредсказуемые стороны. И все это под несмолкаемый вопль, от звуков которого сердце обливалось кровью.

– Нет, мастер! Не надо! Прошу вас!

Я без труда узнал голос самого Янси. Бавкида – тоже, только ее это не остановило. Явно довольная производимым эффектом, она удвоила напор, вынудив любимого ассасина дергаться, подобно пресловутому угрю на раскаленной сковородке.

Если б я мог, то вмешался бы. Но такой возможности у меня не было. Оставалось лишь смотреть в ожидании конца издевательствам.

– Пожалуйста, прекратите! – Паяца не было слышно, но Райт захлебывался слезами. – Я… я все сделаю! Я клянусь, я все сделаю! А-А-А!

Если бы я не знал Бавкиду, решил бы, что все происходящее доставляет ей удовольствие. По крайней мере, выражение ее лица отражало все большее удовлетворение. Старуха проговорила:

– Вот теперь ты начинаешь понимать.

Она сотворила неопределенный пас рукой, из-за чего ассасина распластало по зеркальной поверхности кварцита: лицо вниз, руки и ноги – в стороны.

Вопль оборвался.

Зато с отражением стали происходить заметные перемены.

Поначалу все оставалось в точности так, как и в реальности, но со временем та полупрозрачная хмарь, что обволакивала тело Райта своими туманными кольцами, начала рассеиваться. Тихие всхлипы ассасина окончательно сошли на нет. Стало казаться, будто он окончательно лишился сознания, но затем…

Нечто бесформенное выползло из Райтовых рта, ноздрей и глаз и, словно под сторонним давлением, втянулось в отполированный камень.

– Думаю, местный Хранитель обрадуется твоему обществу, – сказала Бавкида.

Я решил, что ее слова предназначались ассасину, но едва присмотревшись к кварциту, осознал свою ошибку. Внизу, в отражении безмолвно бесновалась и корчилась рожа. Мерзкая стариковская рожа, заключенная в изнанку материального мира и неспособная никому навредить.

Едва разделавшись с паразитом, старуха устремила все внимание на остатки пиратской команды. Мама Курта, Стилг и еще несколько головорезов, переживших шторм, учиненный парой лейров, старались держаться подальше, едва ли не на границе каменного озера.

Бавкида сделала им знак подойти, но те лишь отступили еще на шаг назад. Это развеселило старую лейру.

– Хотя бы снабдили меня транспортом, – со звонким смешком выдала она и, подхватив Тенями бесчувственное тело Райта, направилась в сторону «Шепота». На шайку пиратов она даже не оглянулась.

Глава 25

Эхо

Я отпустил Райта.

Его сознание выскользнуло из моих иллюзорных пальцев и захлопнулось с бескомпромиссным грохотом, намекавшим, что в ближайшие часы мне там рады не будут. Я решил, что это справедливо, и потому без каких-либо угрызений отправил несчастного ассасина в продолжительный сон. То, что терзало его душу по прибытии на планету, не могло оказаться хуже реальности. Кроме того, мне просто было спокойней от знания, что Райт мирно спит на борту «Шепота», а не слоняется подобно зомби по отсекам.

– Нашел что-нибудь? – Эйтн, все это время остававшаяся поблизости, помогла мне подняться на ноги и заботливо усадила в одно из ближайших кресел.

Не без труда переведя дух и облизав пересохшие губы, я поднял на нее взгляд и выпалил:

– Ты не поверишь!

Пока пересказывал ей события, которыми так любезно поделилась память Райта, я время от времени ловил себя на том, что ощущаю необычный душевный подъем. И это вроде как странно. По сути, ничего хорошего не произошло, но при этом в конце длинного и темного туннеля как будто бы забрезжил свет – надежда, что все еще можно исправить. Как – вопрос уже другой. Но сама возможность действовать и не оставаться при этом пешкой в чужих руках существенно скрашивала перспективы.

– Так, значит пиратка здесь, – уточнила Эйтн, передав стакан с водой.

Я кивнул лишь после того, как напился. Никогда при этом вкус простой нефильтрованной воды не казался мне настолько приятным и ободряющим.

– И она жива! – Я отставил стакан, утер рот рукавом и только тогда позволил себе заглянуть в такие же гипнотические, как и гиперпространство, глаза напротив. – Мы найдем ее и заставим исполнить свою часть сделки.

Эйтн невольно потянулась к тонкой полупрозрачной полоске, что белела на ее шее.

– А если откажется? – негромко спросила она.

Я протянул руку и сжал тонкую изящную ладошку в своих казавшихся невероятно грубыми пальцах.

– Я сделаю так, что у нее не останется выбора.

И Эйтн поверила. По крайней мере, именно на это, как мне хотелось думать, указывал ее поцелуй.

Пейзаж не удивил.

Благодаря недавнему путешествию по волнам памяти Райта, я знал, чего ждать от Шуота: тусклого солнца, чей диск едва проглядывается из-за облаков, сухого воздуха, пропитанного пылью и, несмотря на стандартную гравитацию, весьма гнетущую атмосферу. Как если бы планета желала, чтобы чужаки немедленно убрались с ее поверхности, – знакомое с самой Боиджии чувство.

– Не очень-то гостеприимное местечко, – прокомментировала Эйтн, поравнявшись со мной и, в надежде защититься от пронизывающего ветра, плотнее запахнула накидку. Гладкий кварцит таинственно хрустел под подошвами ее сапог, но заботил меня куда меньше, чем следы недавней битвы.

– Для лейров лучше не придумаешь, – буркнул я, присев на корточки. – Здесь, кажется, вообще ничего живого не осталось.

ИскИн посадил «Шепот» в той же точке, что я запомнил в видении, и потому, стоило нам сбежать по трапу, взгляд сразу же уткнулся в храмовую громаду прямо по курсу. Размерами местный вариант Цитадели значительно уступал своей яртеллианской «сестре», но при этом казался куда более… совершенным. Естественным продолжением самой пустыни. Скалой, которую Шуот исторг из своих недр вместе с цепью жутких обелисков.

Один как раз был расколот,