Призма тишины - Роман Викторович Титов

Эйтн замерла, как ей велели, и, с подозрением осмотревшись, спросила:

– В чем дело?

Я повременил с ответом и тоже посмотрел по сторонам.

Ничего. Тишина. В чем бы ни заключался источник подозрительного эха, вторить леди Аверре он почему-то не пожелал.

– С Тенями что-то не так.

Так! Так! Так! Так! Так! Так! Так! Так! Так! Так! Так! Так!

Эйтн нахмурилась, повыше приподняв бластер.

– Сет, я не понимаю.

Что тут скажешь? Несмотря на все попытки сотворить из Эйтн нечто особенное, у моего бывшего наставника получилось лишь исказить ее природный талант, видоизменив понятную каждому лейру чувствительность к теневым потокам до неузнаваемости.

– Просто побудь здесь.

Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь!

– А ты?

Я решил промолчать. Просто чтобы не давать повода болтливой сущности, запертой здесь, лишнего повода коверкать мои слова. И указав на каменную лестницу к верхним уровням Храма, направился туда.

Надо отметить, что, несмотря на все странности, встретившие нас по прилету, прямой враждебности я не ощущал. Осторожно ступая по широким и гладким ступеням, созданным из того же темно-зеленого камня, что и зеркальная гладь снаружи, и разглядывая настенные письмена, я все больше исполнялся уверенности, что меня проверяют. Кто и для чего – понятней не становилось, но от ощущения, что некто очень старый, быть может, настолько, что обитал тут еще до строительства Храма, пристально за мной наблюдает, отделаться было невозможно.

– Эй!

Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй!

– Ты здесь?

Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь! Здесь!

– Кто ты?

Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты!

– Очень смешно.

Но! Но! Но! Но! Но! Но! Но! Но! Но! Но! Но! Но!

Разочарование, которое зародилось еще в начале нелепой беседы, быстро взяло верх над любопытством. Мистицизм может быть интересен лишь тогда, когда не имеешь с ним дело каждый день своей жизни. Тайные знания и практики, секреты древних, их полусказочное могущество будоражат воображение и ввергают душу в трепет только дилетантам, вроде нормалов. Истинный лейр остается равнодушен к такого рода вещам. Взволновать его способно лишь знание ради самого знания…

Ага. Где-нибудь в идеальной Вселенной.

Я покачал головой и заставил себя дойти до галереи второго этажа и осмотреться на случай, если паучиха все же там.

Второй ярус оказался у́же первого, но не настолько, чтоб это сильно бросалось в глаза. Колонн, украшенных отражающими солнечный свет письменами, здесь все еще хватало, но и помимо них оказалось на что посмотреть. К примеру, на дико разросшийся, но давно высохший параксанский колючник. Тонкими, но очень прочными стеблями, тянущимися из каменных кадок и усыпанными соцветиями из острых игл, он цеплялся за стены, вгрызался в штукатурку и, прорастая в крошечных щелях, прокладывал себе путь к вершине.

Слегка растерявшись от такой встречи, я выдохнул:

– А ты здесь зачем? – И прежде чем успел выругаться, услышал бодрое:

Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем! Чем!

Это заставило меня оглянуться и воззриться на помещение в целом. До самого верха оставалось еще множество пролетов, но я не сомневался, что картина там будет примерно такой же: все те же надписи, ни цели, ни смысла которых понять я был не в силах, и все тот же колючник. Помнится, в прошлый раз, когда на мою долю выпало удовольствие столкнуться с этим растением, состоялось первое знакомство с древесником Ту’атом. Что, если и здесь где-то сокрыто существо того же масштаба?

Я повернул лицо к одной из колючих гроздей и вдруг поймал себя на остром желании коснуться почерневшего кончика одной из иголок. Без причины, без повода. Просто забавы ради. Забавы или… необходимости?

Странное давление, появившееся на грани восприятия, подталкивало к этому. Я понимал, что воля принадлежит чужаку, но не рисковал потянуться к ней ментально, поскольку нетипичное поведение Теней вокруг все еще настораживало. К тому же, мне уже до смерти надоело общаться со всякими экстрамерными сущностями, мнящими из себя невесть что. Одного Паяца и того было много, а тут…

Давление усилилось с такой резкостью, что мне почудилось, будто некто толкнул меня в спину.

Я оглянулся, но прежде чем сумел убедиться, что позади никого, дотронулся до колючника. Миг спустя острая боль пронзила ладонь и я, вскрикнув, всем корпусом дернулся назад. Короткий вопль разнесся по помещению, подобно грому, и еще долго гулял меж сводов, пока не растворился во вновь воцарившейся тишине. Не сумев сдержать равновесия, я рухнул на задницу и только потом уставился на пораненную руку. Злосчастная иголка вошла в ладонь практически наполовину и теперь торчала из нее, как вбитый в стену гвоздь.

– Проклятье!

Странное дело, но эхо на это не среагировало. Тишина, царящая в Храме, будто поглотила мои слова.

Стало куда интересней. В любой другой ситуации, я бы непременно взялся изучить этот загадочный феномен, но кровоточащая рана существенно снизила градус заинтересованности.

Взявшись за торчащий конец иглы двумя пальцами, я аккуратно, чтобы не сломать, потянул его вверх – миллиметр за миллиметром, пока наконец вся колючка не оказалась снаружи.

Несмотря на облегчение, наступившее после того, как почти три сантиметра иглы вылезло из моей плоти, боли это не уменьшило. Как не стало меньше и крови, которая, будто назло, с удвоенным усилием хлынула наружу.

Попытался зажать прокол пальцем, но не помогло. Спустя всего считанные мгновения на полу уже собралась приличная лужа, притом настолько, что это уже внушало опасения.

Я снова выругался и попробовал оторвать от рубашки полоску ткани, чтобы перемотать прокол.

Провозившись дольше, чем это обычно показывают в историях инфосети, и множество раз проклиная себя за то, что не взял с собой Эйтн, я с горем пополам справился и только после того, как перетянул кончики повязки зубами, снова обратил внимание на кровавую лужу.

Лужи не было. Исчезла, будто привидение. И даже намека на след не оставила. Как если бы покрытый трещинами пол впитал ее в себя без остатка.

– Какого…

Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот! Не тот!

На сей раз слова не казались исковерканным отражением моих собственных, и были наполнены такой отчаянной злостью, что она ударила меня по лицу горячим