Крылья пламени - Дария Эссес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она приподняла уголок губ и прошептала:
– Время гореть.
И Эстелла сорвалась с места.
Она никогда не бегала так быстро. Подняв голову к переливающемуся оранжевыми оттенками небу, Эстелла следила за стремительно удаляющейся точкой. Ботинки утопали в песке, она задыхалась от горячего воздуха, но продолжала бежать. Словно от этого зависела ее жизнь. Словно если она продолжит стоять на месте, мир рухнет.
– Ты не успеешь! – донесся до нее пронзительный крик Дафны. – Он расплачивается за свои грехи!
А затем Илай завис над океаном, и Эстелла остановилась.
В следующее мгновение его крылья вспыхнули, сливаясь с оранжевым небом пустоши. Они горели ярким пламенем – тем, что даровала Пылающим Богиня Солнца в знак борьбы за свободный мир. В знак того, что они следуют за одной целью.
Но теперь огонь поглощал каждое черное перо, сжигая крылья дотла.
Сжигая его сущность. Его душу.
– Нет, – прошептала Эстелла, прижимая дрожащую ладонь ко рту. Она покачала головой, пытаясь устоять на подгибающихся ногах. – Только не это…
А затем Илай закричал – так громко, что его голос услышал весь прогнивший Новый мир. И его крик сменился смехом. Ужасным, пробирающим до костей смехом. Он смеялся, а Эстелла чувствовала, как по лицу Илая в эти секунды текут слезы.
И ее сердце больше никогда не будет биться как прежде.
Эстелла не умела плавать. Но когда он стал стремительно падать, она успела лишь скинуть ботинки и броситься за ним в океан. Каждое неумелое движение, каждый рывок пытался утащить ее на дно. Паника сковывала тело, но страх перед его смертью был сильнее. Она тяжело дышала, молясь кому угодно, только не Богам, чтобы успеть. Чтобы у него остались силы выплыть и добраться вместе с ней до берега.
Чтобы он жил. Чтобы он не погиб из-за того, что она была так слепа.
Эстелла из последних сил приподняла голову и увидела, как Илай сталкивается с водой и уходит на дно.
С каждой секундой силы все стремительнее покидали тело. Место, куда упал Илай, находилось совсем рядом. Осталось сделать несколько рывков, но… она не сможет нырнуть. Если Эстелла погрузится под воду, ей точно не удастся выплыть. Особенно с Илаем, который весит в два раза больше нее.
Но водная гладь всколыхнулась, и над поверхностью показался Илай. Он жадно глотал воздух и оглядывался по сторонам, словно очнулся после длительного сна. Эстелла хотела кричать, хотела плакать от того, что с ним все в порядке.
Но паника проникла в каждую кость, охватила разум, заставила перестать дышать.
Нет воздуха.
Нет сил.
Нет сил.
Нет сил.
П а н и к а.
– Эстелла!
Она бросилась за Илаем, но именно ему пришлось вытаскивать ее из воды. Она не понимала, как пошла на дно. Не помнила, как его руки выдернули ее на поверхность. Не осознавала, как они, цепляясь друг за друга, смогли выбраться на берег.
Сознание прояснилось лишь в тот момент, когда Эстелла, отплевываясь, повалилась на песок, а над пустошью пронесся торжествующий смех Дафны.
Она повернула голову и увидела Илая. Он лежал на песке лицом к ней, дрожа всем телом, – мокрый, с дорожками крови на груди и закрытыми глазами. Она заставила себя подползти к нему, несмотря на скованное тело.
И только придвинувшись ближе, осознала, что за его спиной больше нет крыльев.
– Не смотри на меня, – прохрипел он, стуча зубами. – Пожалуйста, Эстелла, уходи отсюда. Прямо с-сейчас…
Она осторожно погладила его дрожащей рукой по щеке, убирая с лица мокрые волосы.
– Я не уйду, ангел. Я никогда не уйду.
Эстелла аккуратно заглянула ему за спину.
И не смогла сдержать слез.
Вся его спина была обожжена, а там, где раньше начинались крылья, теперь кровоточили две глубокие раны. Кровь скользила по искалеченной пламенем коже, свисающей в некоторых местах лоскутами, и заливала алым пески пустоши.
Эстелла зажмурилась и закусила губу, сдерживая рвущийся наружу крик.
– Все будет хорошо, – произнес Илай срывающимся голосом. Он изо всех сил старался держать глаза открытыми, но его веки трепетали, а цвет лица близился к болезненно-пепельному. – Обещаю, сказочница, все будет хорошо…
Эстелла аккуратно переложила его голову к себе на колени, сдерживая всхлипы и склоняясь над ним, чтобы расслышать тихие слова:
– Она не отпустит меня, но я вернусь к тебе, mi kirry sicraella. Мне просто нужно время, чтобы научиться сопротивляться ее силе… Мне нужно время, чтобы… подобраться ближе и…
– Я не отпущу тебя, ангел. – Ее слезы капали на его шею и скользили вниз по груди. Она прижалась губами к его холодному лбу, чувствуя соленый привкус океана. Голос дрожал, срываясь на хрипы. – Прости меня, Илай. Боги, я умоляю, только прости меня. Я должна была понять… Я должна была…
Она почувствовала, как он качает головой и делает глубокий вдох.
– Все так, как должно быть. Если мне нужно уйти с Дафной, чтобы уничтожить ее, я сделаю это. Мое сердце бьется и без крыльев, Эстелла. Оно бьется ради тебя…
– Я люблю тебя, – всхлипнула она, прижимаясь губами к его губам – потрескавшимся и впервые таким холодным. – Я так сильно люблю тебя, что просто не выдержу этого.
Он искренне улыбнулся, прикрывая глаза.
– Всегда любил звезды больше, чем солнце. И плевать, что солнце – белая звезда. Для меня ты с самого начала была целой Вселенной.
Эстелла крепко прижалась к нему, стараясь не касаться обожженной спины.
– Я не прощаюсь, Солари. Но если я снова приду к тебе под ее воздействием, ударь меня по лицу. Или по другому месту.
С ее губ сорвался легкий смешок.
– Какой же ты дурак.
Но Илай не ответил.
Эстелла поцеловала его прикрытые глаза, щеки, нос, затем аккуратно отодвинулась и поднялась с песка. Она не собиралась оставлять его. И она не допустит, чтобы он стал марионеткой Дафны.
Она его не отпустит.
Огонь заструился по венам, перетекая под кожей и заставляя мокрую одежду медленно сохнуть. Она почувствовала, как ее обволакивает пар. Эстелла подняла голову и перевела взгляд на бархан, где стояла Богиня. Не в виде Йоркен, а в своем настоящем обличье: с развевающимися за спиной огненными волосами и с пронзительными фиолетовыми глазами, блеск которых она заметила даже на таком расстоянии. Дафна сложила руки на груди и склонила голову, словно ожидая от нее ответных действий.
Эстелла призвала огонь. И тут же за ее
