Крылья пламени - Дария Эссес

Откуда-то сзади выплыла черная фигура. Повстанцы расступились, но потянулись за клинками.

– Я долго ждал вас, Альянс. Впереди долгое путешествие по переписанной Конгломератом истории Нового мира. И по воспоминаниям, запечатанным внутри вас законом Вето.

Он скинул капюшон и, радостно улыбнувшись, посмотрел на Эстеллу.

– Я ждал тебя, неудачница.

Фрэнк.

Оказывается, легенды ложны. И всего лишь одно поколение может заставить тебя поверить в эту ложь. Поколение, имеющую могущественную силу.

Силу менять слова.

Интерлюдия

200 год Возрождения мира с исчезновения

шести Богов

Записки Фрэнка Дарроу,

высшего аДепта Молчаливой ЦитаДели

строго Засекречено

Никто не знает, как появились Боги Пустоты. Наверное, никто никогда не узнает, почему именно Пустота правила миром. Оттого, что все сущее с самого начала было приговорено к хаосу? Оттого, что все живые души внутри оказались пустыми?

Никто этого не знает и никогда не узнает. Но факт остается фактом: мы созданы из пустоты.

Никто также не знает, что из себя представлял Старый мир. Если с наступлением новой эпохи мир должен был стать лучше, а Боги продолжали развязывать войны, то что же они делали в Старом? Ангелы, падшие и демоны обитали на Небесах и в Бездне, но что же происходило на континентах?

Я видел записи одного из бывших адептов и… Не могу передать словами, насколько отвратительно, просто омерзительно измывались над душами Боги. По сравнению с ними сам Люцифер был благословением.

Жертва Камельеры и Малаки изменила мир, и Богам перестала быть подвластна сила Пустоты. Невозможно поверить, что смертный и демоница перешили саму сущность Богов. Но так устроена наша Вселенная.

«Может, даже Богам она неподвластна», – думал я.

Но потом понял, что неподвластна им не Вселенная.

А сами души.

Боги всегда мечтали вернуться к Старому миру, а единственный шанс сделать это – уничтожить сосредоточение всего Нового. Уничтожить Пути, которые в то время были материальной силой. Они не хотели захватывать их – они желали преобразовать их в Пустоту.

На месте смерти Камельеры и Малаки выросла плакучая ива, и каждый год, ровно в тот день, когда появился Новый мир, жители континентов съезжались с разных сторон света, чтобы почтить память творцов. Чтобы отблагодарить их за то, что Пустоте пришел конец.

Началась новая история. Счастливая.

Так они думали, но, к сожалению, оказались неправы.

Богиня Солнца – вот кого стоило бояться больше остальных. Это ее рук дело. Это ее план подразумевал собой уничтожение Путей, а Боги были настолько мелочными и алчными, что повелись на него. Они несколько лет преобразовывали Пути в бесконечность, чтобы перенести их ближе к Небесам. В то самое Невесомье.

Боги годами спускались к иве и распутывали миллионы ослабленных войной Путей, затем переносили их в Невесомье и превращали в Бесконечность. Сплетали воедино. Потому что уничтожить материальное нельзя, а бесконечное – можно.

Звучит как сказка. Я молился погибшим Богам, чтобы это была сказка.

Но нет. Сказки правдивы.

И только Богиня Солнца знала, что даже бесконечность не спасет их от гибели. Сила душ убила бы Богов. В этом и заключался ее план: она хотела властвовать над Новым миром самостоятельно. Нашла ангела, чей Путь был самый сильный, и зачаровала его. Икар противился, но она оказалась намного могущественнее. Даже такой сильный Путь склонился перед Богиней.

Я мечтаю его увидеть. Для меня Икар сам словно легенда, но он жив. И придет ко мне, когда настанет время.

Богиня создала с ним Альянс, дабы захватить после смерти Высших с их помощью весь континент. Но по каким-то причинам она отошла от первоначального плана и решила просто истребить их. Возможно, поняла, насколько силен Альянс, который способен выступить через время против самой Богини. Возможно, просто решила поиграть. Возможно, у нее были другие причины.

Но Высшие узнали о заговоре лишь во время начала восстания. Они были слепы. Это их и погубило.

Перед уничтожением Путей Боги успели изгнать ангелов в Бездну. А затем, решив расправиться с Дафной после выполнения плана, отправились в Невесомье.

Что было дальше?

Пути их расщепили. Преобразовали в ничто.

В пустоту.

Те смертные, в чьих руках был кинжал, – десятый Конгломерат – знали о планах Богини и решили убить ее. Что их остановило? Страх неизвестности. Богиня сказала, что остальные Высшие мертвы и мир канет в лету, если они ее убьют. Она заставила их поверить в свои слова, хотя это ложь. Мир не рушился. Они просто поверили, что он рушился. Поэтому вылечили седьмого смертного, который и пытался убить Дафну.

Потому что один кинжал всегда уносит две души. Жертвы и ее убийцы. Исцелив убийцу, они спасли и жертву.

За всем стоят люди, а не Боги.

Вот те смертные, что на самом деле изменили мир:

Альтаир Хейтс

Ребекка Цирендор

Фергулус Драгоций

Вайолет Карстаирс

Гораций Монсеррат

Бри Льюис

Имя неизвестно Многоликий Оракул.

Они хотели спасти мир от ошибок прошлого. Богов больше не существовало, осталась лишь сила, которую они заключили в корону и на которой создали Закон магического равновесия. Печать Богини Солнца, воздвигшая вокруг королевств стены и создавшая закон Вето. Память того поколения была стерта, а история переписана.

Так Альянс и стал группировкой, решившей устроить геноцид, а десятый Конгломерат, ставший с того дня первым Сенатом, – спасителями мира.

Наследникам Конгломерата они завещали одно:

«Ложь во спасение».

Как, оказывается, интересен мир, если его судьбы вершат семь смертных.

Эпилог

= Илай =

Мне так хочется плакать. Мне так хочется кричать, смеяться и плакать, но я не могу. Я заперт внутри своего тела и не могу пошевелить даже губами.

А еще я не могу летать.

Мои крылья сожжены.

Я задыхаюсь, Эстелла.

Помоги мне.

Пожалуйста, помоги мне.

Я так люблю тебя, моя маленькая звезда.

Я так не хочу говорить этих слов.

Но они сами срываются с губ: «Меня зовут Икар».

Я не хочу стоять рядом с ними.

Рядом с Богиней Солнца и главой Сената.

Я не хочу смотреть на мир.

Но он смотрит на меня, пока я повторяю: «Меня зовут Икар».

Я не хочу слышать ангелов.

Я не хочу видеть, как они склоняются передо мной.

Но меня зовут Икаром.

Идущим к смерти.

Поэтому я