Звенья и зёрна - Кирилл Ковальджи

Кирилл Ковальджи

Звенья и зёрна

Сборник стихотворений

Художник

Андрей САЛЬНИКОВ

© Издательство «Советский писатель», 1989

Встреча с кометой

Ты примчалась, комета Галлея,в год положенный, месяц и час,деловито,      хвостатая фея,развернешься      и скроешься с глаз.Расписание есть расписание,но за каждый твой оборотна Земле      подлежит списаниючуть не весь наличный народ.Я жалею,      комета Галлея,что на стыке космических трасся тебя встречаю, старея,в первый раз      и в последний раз.Философски, как должно, подкованный,с положеньем согласен вполне:мир единственный,      мне дарованный,не сошелся клином      на мне.Бесконечностью человечестваи конкретной улыбкой детей —чем иначе,      как рана, залечитсябыстротечность жизни моей?Ну а вдруг      мы последние люди? —двадцать первого века звезда,прилетишь, а его не будет,двадцать первого…      Что тогда?Без тебя, доложу, как за сутки,в промежутке,      пока вдалиты носилась,      здесь поступью жуткойдве войны мировые прошли!А еще в тридцатых проклятыхперелом, перегиб,      перешиб…Год Победы был —      сорок пятый,за Победою —      атомный гриб!Не при Сталине,      не при Гитлере,а во времени подобрей,но под знаком всеобщей гибелимолодые      танцуют брейк…И еще — как тебе, комете,объяснить,      что едим и пьем,а голодные черные детив двух шагах      на экране цветном?И мещане списали пророка,обложились вещами взамени не внемлют вещанию рока,как приемники      без антенн.И взрывается в небе      «Чэлленджер»,словно в гневе      на некий грехвдруг сомкнулись      Вселенной челюсти,расколов крылатый орех.Раскаленный уран      в бетонезахоронен у Припять-реки…Разве только беда —      синхронныйпереводчик на все языки?Ты, шальное дитя мироздания,растревожь,      напророчь одно,что сознанием,      только сознаниембытие      может быть спасено,что не зря      на закате века,словно чуткие пальцы Земли,погрузились      «Джотто» и «Вега»в расплетенные косы твои.Улетаешь по расписанию,здесь весна,      зеленеет май.Слышишь голос Земли:      — До свидания! —И мой голос мгновенный:      — Прощай…

«Что там третья мировая?..»

Что там третья мировая?    Продолжается вторая.Ежедневно в каждом доме    отголоски давних дней.Ее ставят режиссеры,    гримируются актеры,Вновь на всех телеэкранах    что-то новое о ней.Не она одна за нами,    а число с семью нулями,Где лицо войны дробится    в бесконечных зеркалах.Все расскажут очевидцы.    Все заполнятся страницы,Умножая смерть на память,    жизнь на случай,    боль на страх.Это не четыре года,    а эпоха без исхода,И пока я жив, все вести —    о моих и обо мне.Вечно почта полевая —    в сердце точка болевая,Комом в горле чье-то горе,    строчка песни о войне.

«Бомбой с атомной начинкой…»

Бомбой с атомной начинкой вертитсяШар земной — сам у себя в плену.Вот реальность. Только мне не верится,Что решится кто-то на войну.

Я из тех, кто в детстве жил в присутствииСмерти, взят войною на прицел.Потому-то кажется: безумствамиМировыми век переболел.

До сих пор молюсь на мир теперешний,И, других не требуя судеб,Беженцу подобно, трачу бережноВоду, свет, тепло, бумагу, хлеб.

«— Так нежна эта звездная тишь…»

— Так нежна эта звездная тишь.Почему же ты, мама, не спишь?

— Потому что приснилась война…Все умрут, я останусь одна,побреду по земле, по землебосиком по горячей золе…

Родословная

Черноморье…    Болгары, армяне…Сводит их кочевая судьба.Вот и все:    ни имен, ни деяний,ни портретов, ни дат, ни герба.Забывают о предках потомки,от набегов меняют места,за спиною — сплошные потемки,только в той темноте —    полнота.В каждом веке —    мой родственник кровный,безначальное длится родство.Исторический шепот любовный —родословной моей торжество.В гуще древности    где моя метка?Знаю лишь:    ни орда, ни бедаэстафету прямых моих предковне прервет ни на миг    никогда.

«Ту пристройку, где мы жили…»

Ту пристройку, где мы жили,Перемогшую войну,То гнездо в бивачном стилеРазобрали по бревну.На стене остались двериОт второго этажа,Удивленные потерей,Словно прошлого душа.Обнаженные обоиНа ободранной стенеСмотрят в небо голубоеОтрешенно, как во сне.И, галдя, летят рядамиВоробьи на провода.Жизнь, надышанную нами,Ветер выдул навсегда.Но Москва оставит в силеКак немеркнущий миражТо пространство, где мы жили,Стены сбросивший метраж…Был приезжим я когда-то,Но в меня вплела МоскваОбретенья и утраты,Нити личного родства.

Новобранец

Это мой сын в казахстанской степиночью стоит на посту,весточку маме он шлет по цепизвезд — через их высоту:

— Здесь ни друзей, ни Москвы, никого,ветер на тысячи верст.В этом пространстве от мира сегонет ничего, кроме звезд.Снег завивается, пусто, темно.Шапка, шинель, воротник…Мама, хоть холодно мне, а тепло,видишь, окно и ночник.Вечером шел, улыбнулся казах,яблоко дал и сказал:

«Вот у дороги тот низенький дом.Ты не смущайся, что рано уснем:двери открыты всю ночь — для тебя,чайник на малом огне — для тебя…»

Светит ночник, как земная звезда.Этого мне не забыть никогда.

«Я своими руками хочу развести…»

Я своими руками хочу развестидруг от друга подальшесаблю и горло,пулю и сердце,топор и тополь,пламя и знамя,любовь и кровь, —постойте, не смейтепритягиватьсяи рифмоваться!

«После боя — как до боя — снова…»

                 После боя — как до боя — снова                 солнце и небес голубизна.                 Тишина над полем Куликовым                 и над Бородинским тишина…………………………………………………Разрушитель всегда расторопней строителя,но его торжество — поражение:распадается след разрушений,и от тысячи войнна земле не осталось следов,зеленеет трава,солнце в окнах домов,жизнь свои утверждает права.

…если только забыть,что мы в веке двадцатоми в руке разрушителяпоявился невидимый атом…

Заклятье

У преступника руки не связаны,он гуляет и пьет вино, —пусть неузнанным, безнаказаннымдо поры остается, нозаражается смертью убийца,кровь его разъедает ржа,все дела его тленом отмечены,а глаза, как лишай, обесцвечены,и лишается духа душа.Знак бессмертия в нем изуродован,и его самого без следанебо в звездах,                       земля и водаотлучают от хоровода,исключают из круговоротамироздания                  навсегда.

«Кто за себя любимую любить…»