Рассказ предка. Путешествие к заре жизни. - Ричард Докинз

Мой собственный периодически повторяющийся кошмар, возникший как точный ровесник атомной бомбы – не акула, а огромный, черный, футуристический самолет с дельтовидными крыльями, ощетинившийся ракетными пусковыми установками на основе высоких технологий, наполняющий небо своей тенью, а мое сердце предчувствием. Фактически почти точная форма ската манта. Мрачная форма, которая ревет над верхушками деревьев моих снов, со своими двумя орудийными башнями, такими загадочно зловещими – является своего рода техническим кузеном Manta birostris. Я всегда находил, что трудно признать в этих семиметровых монстрах безобидных фильтраторов, отцеживающих планктон через свои жабры. Они также чрезвычайно красивы.

Что вы скажете о рыбе-пиле? А о молотоголовой акуле? Молотоголовые иногда нападают на людей, но это не причина, почему они могли бы вторгнуться в Ваши сны. Дело в причудливой Т- образной голове, глаза посажены шире, чем Вы ожидаете вне сферы научной фантастики, как если бы эта акула была разработана художником с воображением, находящимся под воздействием наркотиков. А акула-трешер, Alopias, не другое ли произведение искусства, другой кандидат на сон? Верхняя лопасть хвоста почти такая же длинная, как остальное тело. Трешеры используют свой потрясающий хвост-клинок сначала, чтобы собрать добычу в стаю, а затем – чтобы молотить их до смерти. Трешер, потревоженный рыбаками в лодке, как известно, обезглавливает человека одним сильным ударом этого великолепного хвоста.

Акулы, скаты и другие хрящевые рыбы или chondrichthyans присоединяются к нам на Свидании 21, 460 миллионов лет назад, в морях середины ордовикского периода, свободных от ледяного холода и бесплодных земель. Самое значимое различие между новыми странниками и всеми остальными, присоединившимися на этот момент – то, что у акул нет костей. Их скелет сделан из хряща. Мы также используем хрящ в определенных целях, таких как покрывание поверхности наших суставов, и весь наш скелет начинает свою жизнь как гибкий хрящ в эмбрионе. Большая его часть позже превращается в кость, когда встраиваются минеральные кристаллы, главным образом фосфат кальция. За исключением зубов, скелет акулы никогда не подвергается этому преобразованию. Однако их скелет достаточно тверд, чтобы отделить Вашу ногу одним укусом.

Акулы не имеют плавательного пузыря, который способствует успеху костных рыб, и многие из них должны плавать непрерывно, чтобы удерживаться на необходимом уровне в воде. Они помогают своей плавучести, сохраняя ненужный продукт – мочевину в крови, и наличием большой, богатой жиром печени. Между прочим, некоторые костные рыбы использует жир вместо газа в своем плавательном пузыре.

Если бы Вы были так неосторожно ласковыми, чтобы погладить акулу, Вы обнаружили бы, что вся ее кожа на ощупь похожа на наждачную бумагу, по крайней мере, если Вы гладите ее «против зерна». Она покрыта кожными зубчиками – острыми, похожими на зубы, чешуйками. Мало того, что они похожи на зубы, но и огромные зубы акулы сами являются эволюционной модификацией кожных зубчиков.

Почти все акулы и скаты живут в море, хотя несколько родов отваживаются подниматься в устья и реки. Нападения пресноводных акул на людей были распространены на Фиджи, но это было, когда люди были каннибалами. Все наилучшие обрезки сбрасывались в реки, и, похоже, что акул привлекали вверх по течению запахи остатков от каннибальских банкетов. Когда прибыли европейцы, они положили конец людоедству, но в то же самое время невольно принесли новые болезни, против которых Фиджийцы не развили иммунитет. Трупы больных жертв также сплавлялись в реки, таким образом, акулы продолжали привлекаться. В настоящее время тела больше не бросают в реки, и нападения акул соответственно уменьшились. В отличие от костных рыб, акулы никогда не выявляли склонность выходить на сушу.

Хрящевые рыбы разделяются на две главных группы: довольно причудливо выглядящие химеры или рыбы-крысы, которые не очень многочисленны, чтобы быть существенной частью фауны, и многочисленные акулы и скаты. Скаты – сплющенные акулы. Катраны – маленькие акулы, но они все же не очень маленькие: акул размером с малька не существует. Ловимая на спиннинг карликовая акула, Squaliolus laticaudus, растет приблизительно до 20 сантиметров. План строения тела акулы, кажется, сводится к большим размерам, и самая большая из всех, китовая акула Rhincodon typus, может быть 12 метров длиной и весить 12 тонн. Как вторая по величине, гигантская акула Cetorhinus maximus, и как наибольшие киты, китовая акула планктоноядна. Carcharocles megalodon, уже упомянутый как источник кошмаров, не был – мягко говоря – планктоноядным. У этого миоценового монстра были зубы, каждый столь же большой, как Ваше лицо. Это были прожорливые хищники, как большинство современных акул, и они венчали морские пищевые цепи сотни миллионов лет, изменяясь сравнительно мало.

Если скаты манта рисуются в кошмарах как бомбардировщики, более скромная роль реактивного истребителя с вертикальным взлетом могла бы быть сыграна химерами, также известными как рыбы-крысы или призрачные акулы. Эти странные глубоководные рыбы занимают класс Holocephali (цельноголовых), тогда как все остальные хрящевые рыбы, акулы и скаты, вместе принадлежат к Elasmobranchii, пластиножаберным. Цельноголовых можно опознать по необычным жаберным крышкам, которые полностью закрывают отдельные жабры, предоставляя единственную щель. В отличие от акул и скатов, их кожа не покрыта кожными зубчиками, а «голая». Это, возможно, и придает им «призрачную» внешность. Их подобие кошмарному самолету происходит от факта, что их хвосты незаметны, и они плавают, «летая» с помощью своих больших грудных плавников. Всего существует приблизительно 35 живых видов химер.

Несомненно, преуспевающие, как акулы – и в отношении очевидной продолжительности жизни также – костистые рыбы превосходят их численностью в тридцать раз, если считать количество видов. Было две главных эволюционных радиации акул. Первая чрезвычайно процветала в палеозойских морях, особенно в течение каменноугольного периода. Это древнее господство акул закончилось к началу мезозойской эры (времени динозавров на суше). После затишья приблизительно в 100 миллионов лет акулы испытали другой значительный всплеск в меловом периоде, который продолжается по сей день.

Тест на называние слов по свободной ассоциации при упоминании слова «акула», очень вероятно, вызовет ответ «челюсти», таким образом, будет уместным считать, что Копредок 21, возможно, наш прародитель в 200-миллионном поколении, является великим предком всех позвоночных животных, у которых есть истинные челюсти, челюстноротых (gnathostomes). Gnathos по-гречески означает «нижняя челюсть», и это определенно разделяет акул и всех нас. Одним из триумфов классической сравнительной анатомии было продемонстрировать, что челюсти эволюционировали от измененных частей жаберного скелета. Следующими странниками, которые присоединятся к нам на Свидании 22, являются бесчелюстные позвоночные, Agnatha, полностью наделенные жабрами, но без нижней челюсти. Когда-то многочисленные, разнообразные и надежно бронированные, бесчелюстные теперь сократились до угреобразных миног и миксин.

СВИДАНИЕ 22. МИНОГИ И МИКСИНЫ

Ветвь бесчелюстных рыб. Все еще ведется множество дискуссий об эволюционных родственных отношениях в основании лини позвоночных, особенно относительно живых бесчелюстных рыб: 41 вида миног и 43 видов миксин. Окаменелости доказывают, что самое раннее расхождение, произошедшее между миксинами и другими позвоночными, следовало за ответвлением линии миног. Однако молекулярные данные решительно свидетельствуют, что миноги и миксины объединяются, как показано здесь.

Свидание 22, где мы встречаем миног и миксин, происходит где-то в теплых морях раннего кембрийского периода, скажем, 530 миллионов лет назад, и я мог бы очень приблизительно предположить, что Копредок 22 был нашим прародителем в 240-миллионном поколении. Миноги и миксины выжили как основные вестники рассвета позвоночных. Хотя удобно рассматривать их вместе как бесчелюстных и не имеющих конечностей рыб, я должен признать, что многие морфологи думают, что миноги – более близкие кузены нам, чем миксинам. Согласно их школе, мы должны приветствовать странников-миног на Свидании 22, и миксин на Свидании 23. С другой стороны, молекулярные биологи столь же настойчивы, что оба присоединяются к нам в одном свидании, и это мнение я временно здесь принимаю. В любом случае, справедливости ради стоит отметить, что ни миноги, ни миксины не дают оснований судить о бесчелюстных рыбах в целом, большинство которых вымерли.

Миноги и миксины на первый взгляд имеют сходную с угрем внешность, с мягкими телами – но когда бесчелюстные рыбы доминировали в морях в девонском «периоде рыб», у многих из них, известных как панцирные, была твердая, костная бронированная обшивка, и некоторые имели парные плавники, в отличие от миног и миксин. Они опровергают любое предположение, что кости, «унаследованные» от хрящей, были «прогрессивной» особенностью позвоночных. Осетры и некоторые другие «костные» рыбы напоминают акул и миног в обладании скелетом, почти полностью сделанным из хряща, но они происходят от намного более костных предков – от рыб с действительно тяжелой бронированной обшивкой – и весьма возможно, что акулы и миноги тоже.