Откровения знаменитостей - Наталья Дардыкина

К приезду Лаврина я приготовила обед с роскошным салатом. Чего стоят желтые помидоры из собственной теплицы — сочные, почти без семян, так и пробуждают зверский аппетит к хорошей жизни. Но Саша от обеда отказался — мол, торопится на встречу с кем-то. Но я ему сказала:

— Признайтесь, Лаврин: вы, знаток кухни, не раз выступавший в роли ресторанного критика, наверное, отвыкли от старосветской еды?

— Вы, Наталья, угадали. Я действительно большой специалист по еде. У меня вышла книжка «Высокая кухня», посвященная великим кухням мира — французской, итальянской, китайской, японской. И все я иллюстрировал собственными фотографиями.

— А что вы больше всего любите из еды?

— Форель, семгу, курицу. Но ем я все, за исключением, может быть, мозгов обезьяны. Пробовал и лягушек, и саранчу.

— С отвращением?

— Ну зачем? Обыкновенный круговорот бытия. Может быть, в другой жизни превратимся и мы в саранчу.

— Вы и в юбилейном возрасте сохраняете склонность к спасительной самоиронии.

— Ирония — лучший зонтик от непогоды, душевной или физической. А еще спасительны стихи любимых поэтов. Отрадно читать прекрасные строки Арсения Тарковского:

Живите в доме — и не рухнет дом.

Я вызову любое из столетий,

Войду в него и дом построю в нем.

Вот почему со мною ваши дети

И жены ваши за одним столом, —

А стол один и прадеду и внуку:

Грядущее свершается сейчас,

И если я приподымаю руку,

Все пять лучей останутся у вас…

29 апреля 2007 г . 

Раскопки счастья

Писатель Петр Алешковский: «Мне все время хочется удрать на природу»

Еще один талантливый писатель в роду Алешковских — Петр. Интереснейшая личность! Прекрасный рассказчик и отменный стилист. Немногие писатели трижды были внесены в шорт-лист премии «Русский Букер» за лучший русский роман года. Петр Алешковский удостоился такой чести. Среди финалистов был и его роман «Рыба», хотя и не подучил главной премии.

Не всем близка исповедальная откровенность его героини по имени Вера. Иные критики отыскали параллель между ней и Христом. Она действительно жила так, словно исполняла заветы Иисуса, который говорил, что уверовавшие в него «возложат руки на больных, и они будут здоровы». «Рыба» у мудрого автора возвращает заинтересованного читателя к евангелическим откровениям: Иисус позвал за собой братьев-рыболовов: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков». Алешковский, вероятно, захотел посмотреть на свою современницу глазами пророков. И понять ее. И разделить ее душевный свет.

— Петр, отдельные сцены вашего романа «Владимир Чигринцев» нагоняют на доверчивого читателя всамделишный страх. У вас там появляется то ли колдун, то ли вурдалак — словом, запашок нечистой силы иногда щекочет читательские ноздри.

— Ирреальный мир существует, по крайней мере он давно обжил литературу, она его запечатлела столь определенно, что иногда эта дьявольщина похожа на нашу современность.

— В жизни не приходилось встречаться с подобным?

— Страх непридуманный намного хуже — стоит порой выйти на улицу. Случайный прохожий бывает страшнее вурдалака. Я задумывал роман как голливудский антитриллер. Вурдалак у меня не собака, а сталинский палач, повстречавшийся герою и о своем прошлом откровенно рассказавший. Реальность оказывается куда страшнее вымысла. Ирреальный мир отрицать глупо — каждый встречался с чем-то странным. Но тем не менее я вспоминаю слова священника, которому задал вопрос о присутствии потусторонней силы в нашей жизни. Он ответил: «Нам всем случалось встречаться с различными видениями, но давайте перейдем к делу». По-моему, дело литературы — создавать иной мир, пусть он будет иногда сказкой или чем-то отвлеченным. Мне интересна та грань, что проходит в нашем сознании. Свидригайлов у Достоевского говорил, что привидения встречаются в особых ситуациях, когда наша нервная система терпеть уже больше не может. Вопрос заключается в том, как настроить себя самого на реальную жизнь, чтобы терпеть и принимать ее с удовольствием. Но ведь не всегда удается…

— На вашем добродушном лице читается любовь к житейским удовольствиям. Могу предположить, что вы хлебосольный хозяин.

— Сознаюсь, люблю поесть. И люблю приготовить. А если будет все на столе, гости найдутся.

— Как вас принимали в Штатах?

— Я был там три месяца в Айова-Сити. Помните поговорку: «Дрожи, корова из штата Айова» — когда Хрущев посетил Америку? В самом сельскохозяйственном штате — университет на 30 тысяч студентов, где осуществляется самая известная писательская программа в Америке, дающая стипендии американским писателям и поэтам: они здесь живут и создают свои творения, читают время от времени свои вещи, участвуют в дискуссиях на скучную тему «Почему я пишу». Это, по сути, дом творчества. Вот туда меня и пригласили.

— И вам оплатили дорогу в оба конца? И все остальное?

— Да. Нас было 37 человек из разных стран. От России приезжал еще Виктор Пелевин. Два австралийца, два латыша, один литовец, двое из Аргентины… Самый интересный месяц из трех — посередке, когда нам был выдан билет «Дискавер Америка». Мы разлетелись кто куда. Месяц и неделю я путешествовал по стране. Посетил шесть крупных городов: читал, выступал, общался. Нашлось много старых и новых друзей, они тут же бросались навстречу, предлагали свои машины и свои услуги. В 89-м году я бежал из Америки с ощущением Леонида Зорина, что я покинул город Желтого Дьявола. Тогда я жил в бюрократическом и скучном Вашингтоне, а на этот раз был свободен, как турист-одиночка.

— Как будто впервые приехали в Америку?

— Нет, как будто второй раз. Я вспоминал свой первый приезд, отталкивался от старого впечатления, глядел на все новыми глазами.

— Петр, и какие впечатления самые экзотические?

— Самое экзотичное — это посещение бизоньей фермы, где живет Дан Макфарлейн, нынче уже мой приятель, и выращивает бизонов, причем на отстрел. Помните фильм «Благослови детей и зверей»? Когда я приехал к нему, то понял: не надо дикий скот жалеть. Я знаю, «зеленые» меня за это заклевали бы и заклюют. Так вот, Айова — плоская и скучная. Фермеры растят здесь кукурузу и сою — и все, больше ничего. За это они получают государственную поддержку. Мой герой вернулся в эти родные для него места в 50 лет, по существу — в предпенсионном возрасте. И уже 10 лет служит своему штату и своей странной идее: возрождает семейную ферму, отказавшись от официальных субсидий.