Откровения знаменитостей - Наталья Дардыкина

— Вы ревнивы?

— Нет, абсолютно.

— Алмат, этим ответом вы ломаете мое обобщение. Ревность из вашего ряда!

— Скажу так: нет, но я злопамятен.

— Вы эгоист? Бываете ли в плену каких-то маний?

— Мания не диагноз. Но к маниакальности не склонен. Моя бывшая жена, психиатр, говорила мне: «Ты психически здоров, до отвращения». А эгоист ли я? Конечно, разумный эгоизм во мне, несомненно, сидит: сначала интересы мои, потом интересы моих близких, если они не навредят никому. А потом уже и другие. Сначала все-таки думаю о себе. Считаю: если бы все люди заботились о себе и занимались своим делом, у нас не осталось бы острых проблем социального и мирового характера. Религиозная фраза «возлюби ближнего своего, как самого себя» — универсальная фраза.

— Вашим знаком управляет Плутон. И он диктует своим подопечным преобладающее сексуальное желание. Господин, вы Скорпион!

— Да я же Скорпион Скорпионыч! Родился в день и час Скорпиона, мои отец и бабушка — тоже.

— Обрадую: Плутоном вам обещано слияние сверхсознания с творческой энергией. Соответствуйте! В еврейской древней мифологии первой соблазнительницей Адама была Лилит, роковая женщина вскоре покинула его. Лишь потом Бог послал ему плодородную Еву. А Лилит стала прислуживать дьяволу — от ее зла спасали новорожденных. В тексте у Набокова читаем: «Лилит была той, о ком он мечтал», — то есть нимфеткой, роковой женщиной. Исследователи говорят, что набоковская Лолита не подлежит расшифровке. Сколько авторов пытались это сделать. Вы тоже создали свой текст: «Лолита: перезагрузка». Какую вы обозначили цель?

— Архетипный образ Лолиты, конечно, древний. Девушка в возрасте цветения становится объектом для секс-переживаний. Но этот объект влечения все-таки абстрактен. Я хотел представить, что было бы, если бы абстракция заговорила.

— А вы видели два голливудских фильма «Лолита» — Стэнли Кубрика и Адриана Лейна? Один 60-х, а другой 90-х годов.

— Я специально их посмотрел. Они, конечно, по-своему рассматривали символ Лолиты. Но есть у Кубрика и Лейна нечто общее: Лолита у них — это фантом. Ее нет.

— А у вас в условиях новых технологий фантом начинает говорить.

— Да. Сейчас можно написать программу, и фантом будет мыслить.

— Прерву наши абстракции. Мне любопытно другое: куда вы будете развиваться как писатель?

— Я не знаю куда. Сейчас понимаю, могу писать лучше, но еще не знаю, как это выполнить. Через это проходят многие авторы. Но я не тороплюсь. Делать две-три книги в год, чтобы держаться на плаву, не хочу. Мне проще стать медийным персонажем, публичным человеком, чтобы сохранился интерес ко мне как к автору. Лучше буду писать одну книгу два года, но хорошую.

— Приглядываюсь к вам, Алмат, и вижу: вы очень киногеничны. Вам не предлагали сниматься?

— Предлагали дважды, но проекты срывались. Недавно я вышел на сцену в театре «Практика» в спектакле на стихи Лены Фанайловой — сыграл самого себя. Театр маленький, но он востребован. Публике не хватает места, стоят в проходах и по углам. Туда приходят студенты театральных институтов. Там привлекателен срежиссированный корпус текстов. Так что сценический опыт мне был интересен.

— Вы курильщик? Что с вами делает курево?

— Нажил бронхит, как и все курильщики.

— Но вы же доктор, знаете о последствиях табака.

— Доктора тоже люди. Но я не практикующий доктор, а человек с медицинским образованием. Чтобы бросить курить, надо иметь глубинную причину, когда стоишь перед дилеммой: или бросишь, или помрешь. Некоторые бросают сразу, проснулись с мыслью «не хочу» — и перестают курить.

— А может, освоить трубку?

— Очень не люблю чрезмерностей. Мне ближе минимализм. Люблю в одежде одну яркую деталь, а не сорок пять. Трубку возьму только в кадре, в модели, в качестве какого-то актерства могу это сделать. Трубка — это куча принадлежностей. С ней надо возиться, чистить, складывать и правильно дымить. Тут целая наука. Вспоминаю фразу Коко Шанель: «Безвкусно то, что неуместно». При моем ритме это неуместно.

— Есть ли в вашем роду аристократы? При вашем росте 192 вы носите туфли сорок первого размера, у вас изящные пальцы музыканта…

— Мои руки либо скрипача, либо гинеколога. А по роду я — чистый дворняжка. Вот так получилось. Если честно, я равнодушен к истории рода. Для меня жизнь — здесь и сейчас. Что прошло, то мое. Что мною не прожито, не осознано мною, того нет.

— И все-таки признайтесь: ваши тексты в Интернете не слишком ли эпатажны?

— Как все несостоявшиеся актеры, я свои несыгранные роли должен где-то отыгрывать. Я отыгрываю их в тексте, отдаю своему лирическому герою. Было бы значительно хуже, если бы я их отыгрывал в жизни. В тексте новой книги все мои персонажи будут говорить моими голосами. Для этого я должен вжиться в каждого. А потом посмотреть со стороны, что получилось. Максимально оценив свою игру, взглянуть на жизнь придуманных персонажей, вот тогда начну писать. Это, по-моему, называется техникой по Брехту. Станиславский мне не близок. Станиславскому сам не верю. Мое право — верить или не верить.

В юности Алмату посчастливилось погостить у двоюродной бабушки, личности уникальной: все еще красивая и все-таки одинокая, она гоняла на «Жигулях», а проезжая с восьмилетним мальчиком, своим гостем, над Днепром, бросила фразу, словно продолжение гоголевской мысли: «Когда долетишь до середины, не смотри вниз». Тридцатилетний писатель вдруг вспомнил тот давний днепровский совет: «Сейчас я понимаю: она та самая редкая птица, долетевшая до середины Днепра. А редкие птицы не летают стаями. Только в одиночку». Ветер под крыло всем отважным птицам. 28 февраля 2008 г. 

Рядом с бессмертными

Александр Лаврин: «Мы создали Общество воздержания от смерти»

Александр Лаврин — член Союза российских писателей и Российского ПЕН-клуба. Автор 16 художественных и документальных книг. Некоторые из них издавались в Великобритании, Китае, Италии, Франции, Германии, Болгарии… Лауреат ряда российских и международных премий, в том числе Marriott International Golden Circle Award (2001 год) как лучшему российскому журналисту.

Вспоминаю золотые времена «МК» на Чистых прудах. В маленькую комнатенку отдела литературы и искусства однажды пришел двадцатилетний Саша Лаврин. Худенький поэт, воскресающий постепенно после полиомиелита. Он тяжело опирался на палочку, а в стихах его была гармония и радость жизни. Я напечатала несколько стихотворений Саши с приветственными словами замечательного поэта Арсения Тарковского. И вот спустя 30 лет на Международной книжной ярмарке в Москве появилась книга «Тарковские. Отец и сын в зеркале судьбы», написанная Александром Лавриным вместе с Паолой Педиконе, итальянским славистом. Она перевела книгу стихотворений Арсения Тарковского на итальянский, встречалась с Андреем Тарковским в Италии. А Лаврин, можно сказать, формировал себя под влиянием личности Арсения Александровича. На обложке этой удивительной книги — фотография: могучая личность, поэт милостью Божией, смотрит отрешенно, то ли в прошлое, то ли в вечность, и рядом сын своим любящим, незащищенным взглядом ласкает отца, не умея преодолеть то, что их разделяло. Авторы избрали сложнейший путь — прочесть личность отца и сына мистически отраженно друг в друге и в творчестве.