Нокаут на шестой минуте - Питер Гент

5:3 в пользу гостей. Поражение Ахундова лишало советских боксеров шансов на победу в матче. И потому трибуны ждали от единственного представителя своего города в сборной только победы, не желая принимать во внимание то обстоятельство, что его соперником был чемпион мира Рудольф Бауэрс.

Коротко звякнул гонг. Ахундов, подбадриваемый ревущими в едином порыве зрителями, бросился вперед. Но ошеломить соперника градом ударов не удалось. Опытный Бауэрс был начеку. Он встретил советского боксера коротким ударом в голову и отступил, не желая ввязываться в обмен ударами. Секунды бежали. Бауэрс вел бой неторопливо, Ахундов же — наоборот. Сказывалось предматчевое волнение и желание отличиться перед своими болельщиками. Он раз за разом налетал на соперника и, встреченный точным ударом, откатывался назад.

— Ну, что скажешь, что? — азартно шептал Джавадов, вскакивая со скамейки и пихая Адигезалова в бок. — Видишь, как атакует!

— Брось, Рамиз, — отмахнулся журналист. — Он выдохнется и во втором раунде будет ползать.

Но Джавадов не слышал, приветствуя еще одну безрезультатную атаку Ахундова. Бауэрс отбил ее спокойно, подставляя под удары плечи и перчатки. И вдруг он, словно распрямившаяся пружина, бросился вперед. Молниеносно нанес не ожидавшему штурма Ахундову два мощных удара. Тот рухнул как подкошенный на бок. Рефери, энергично размахивая рукой, начал отсчитывать секунды. Трибуны напряженно молчали, переживая неудачу своего любимца. При счете «восемь» Ахундов поднял руки, показывая, что готов продолжать бой. Трибуны облегченно вздохнули. «Бокс», — скомандовал рефери. Боксеры сошлись в центре ринга, но тут же звякнул гонг. Чуть толкнув друг друга плечами, боксеры отправились отдыхать.

«В синем углу ринга — победитель прошлогоднего первенства мира в Мексике Рудольф Бауэрс. Его рост — 171 сантиметр, вес — семьдесят четыре с половиной килограмма…» — разнесся над трибунами бесстрастный голос.

— Ну, что скажешь? — Адигезалов тронул за плечо соседа.

— Бауэрс, конечно, класс, — оценил Джавадов. — Но все может быть. Чем черт не шутит.

— Оптимист ты, Рамиз, неисправимый, — рассмеялся Адигезалов. — Или в боксе ничего не смыслишь. Хорошо, если явного преимущества не будет.

Джавадов надулся и упрямо буркнул:

— Все может быть.

…Второй раунд не изменил общей картины боя. Боксеры ловко маневрировали. Ахундов горячился, а Бауэрс, чувствуя свое превосходство в классе, спокойно вел схватку к победному концу. Трибуны недовольно шумели, требуя активных действий. Наконец Ахундов решился. Обманным финтом он заставил Бауэрса раскрыться, нырнул под руку и, выпрямляясь, нанес сильный удар в подбородок. Трибуны ахнули. Бауэрс на мгновение опешил, однако успел защититься от следующего удара. Но, видно, апперкот потряс его. Он упал на одно колено и медленно сполз на помост.

— Какой удар! Какой удар! — вопил Джавадов.

Рефери решительным жестом отправил советского боксера в угол и склонился над его соперником. «Раз, два, три…» Трибуны кричали не умолкая. Бауэрс попытался встать, но упал на спину. На трибунах началось что-то невообразимое. Пять тысяч человек ревели. Рефери закончил счет и развел руки, фиксируя нокаут. Задыхающийся от усталости и счастья, Ахундов бросился в объятия тренеров. Секундант Бауэрса, невзирая на протесты рефери на ринге, перелез через канаты и склонился над боксером.

Адигезалов, не сводивший глаз с ринга, дернул Джавадова за рукав. Тот, словно скинув с себя какое-то оцепенение, подхватил сумку и бросился на ринг. Присев возле боксера, он пощупал пульс Бауэрса, достал из сумки бутыль с водой и отвинтил пробку. С трудом шевеля губами, боксер сделал несколько глотков, попытался что-то сказать, но горло его свела судорога и он откинулся на спину.

Носилки появились почти мгновенно. Бауэрса осторожно уложили на них и перенесли через канаты. Носилки поплыли на виду у восторженных трибун к раздевалке. Там Бауэрса уложили на узкий массажный диванчик, на котором он через двадцать секунд скончался.

2

Понедельник (день)

Стрелки больших часов на улице показывали полдень, когда оперуполномоченный отдела уголовного розыска управления внутренних дел капитан Ариф Шахбеков, предъявив вахтеру служебное удостоверение, прошел в вестибюль центральной городской больницы. Пройдя по коридору первого этажа, капитан спустился в полуподвал, во владения патологоанатомов. Здесь он нашел дверь с табличкой: «Профессор 3. А. Тахмазов».

Навстречу Шахбекову из-за стола поднялся высокий мужчина в халате с закатанными по локоть рукавами. Каждое движение доктора было точным и выверенным, словно он стоял у операционного стола.

— Добрый день, дорогой, — он приветствовал капитана, как старого знакомого. — Что у вас за работа? Видимся только по печальным случаям.

— Не говори, Зия, — кивнул Шахбеков. — Толком и поговорить не удается. Выбрались бы как-нибудь, посидели бы в кабачке, вспомнили годы молодые. А то, гляди, уже седеть начал.

— Выберешься, как же, — махнул рукой Тахмазов, задетый за живое замечанием Шахбекова о седине. — В субботу — на работе, в воскресенье — на работе. Забыл, как сын выглядит. Да что тебе объяснять? Сам знаешь.

Мужчины сели за стол.

— Чем порадуешь, доктор?

— Уж порадую. — Тахмазов хмыкнул и придвинул к себе пухлую папку. — Получил данные судебно-химического исследования.

— Твои подозрения подтвердились?

— Подожди, Ариф, — Тахмазов развязал тесемки. — Давай по порядку, а то я обязательно что-нибудь забуду. Итак, тело Рудольфа Бауэрса поступило в отделение в четырнадцать ноль восемь. Вскрытие проводилось по постановлению следователя городской прокуратуры Султанова доктором Тахмазовым в присутствии оперуполномоченного УВПД капитана Шахбекова и понятых — представителя Спорткомитета республики Гасанова и врача сборной Европы по боксу Ральфа ван Рейхена. Так?

— Так, — кивнул Шахбеков.

— Дальше — мое заключение. — Доктор перевернул лист. — Но с ним ты знаком. И наконец: «По требованию эксперта по результатам судебно-медицинского исследования провести судебно-химическое исследование». Вот его данные.

Тахмазов перевернул еще один лист и поднял голову.

— Короче, его отравили, Ариф. Он получил сильный удар, но причина смерти — не кровоизлияние, а яд. В этом нет сомнений. Ребята провели исследование очень тщательно.

— Ах ты черт! — Шахбеков хлопнул ладонью по столу. — Я все-таки надеялся, что ты ошибся. Только этого нам не хватало. Чем отравили?

— Яд на основе синильной кислоты. Только доза была очень маленькой, и потому смерть наступила не мгновенно, а через минуты полторы после приема яда.

— Ты уверен, что яд попал в организм через пищевод?

— Уверен. На теле нет никаких уколов.

— Подожди, Зия, подожди. Давай разберемся. У тебя есть копия моего вчерашнего протокола?

Шахбеков вытер со лба испарину.

— Есть, конечно. — Тахмазов раскрыл папку на первой странице.

— Смотри, — капитал придвинул бумаги к себе и пробежал глазами по строчкам. — Бауэрса, уже лежавшего на ринге, напоил водой главный врач соревнований Джавадов. Выходит, вода в его бутылке была отравлена?

— Выходит, так, — кивнул Тахмазов.

— Не торопись. Мне важно с точностью до секунды определить время, которое прошло от момента,