Полночный детектив - Леонид Словин

Леонид Словин

Полночный детектив

Часть первая

За стеклом

Девушка, наконец, показалась из ванной.

Нагишом. Раскрасневшаяся молодым чистым телом. С собранными в пучок мокрыми волосами…

На экране мне было отчетливо видно ее всю. В руке мелькало короткое махровое полотенце или длинная салфетка. Махровый лоскут быстро перемещался. В конце концов, застыл на животе, в самой нижней его точке…

Я словно видел стройную полногрудую грацию, стыдливо прикрывающую лобок, где-нибудь у античного фонтана в Таормине или Палермо на одной из бесчисленных Пьяцо дель Преториа…

На секунду девушка замерла в классической позе.

Я достал сигарету, прикурил, продолжая вглядываться в экран.

Поземка на пустыре мела еще яростнее. Вечер был холодный, стылый. С каждым порывом ветра капот моего "жигуля" утопал в снежной круговерти все глубже. Я молча сидел за баранкой.

Не выпуская из рук полотенце, она повернула в комнаты…

Я переключил монитор.

Симпатичные удлиненные ягодицы, отдаляясь, освободили перспективу уже знакомой мне, не особо заставленной мебелью спальни. Я видел здесь все не в первый раз. Косматая шкура хищника на полу в центре. Низкая, широкая кровать. Трюмо с косметикой рядом с неярким ночником. В углу, у окна, японский переносной телевизор…

Девушка энергично коснулась маленького лобка и чуть скосолапила ногу. Так ей было удобнее.

Из холла показалась похожая на лайку белая, без единого пятнышка, собака.

Покружив по спальне, легла ближе к окну.

Девушка нагнулась с полотенцем к щиколоткам. Она стояла спиной ко мне.

Теперь это напоминало интимные кадры первого телевизионного "Застеколья" на шестой кнопке, но в отличии от персонажей шоу героине и в голову не могло прийти, что кто-то внизу из машины любуется ее обнаженной статью…

Я глянул по сторонам.

Несмотря на скверную погоду, публичная жизнь вокруг не прекращалась. Поодаль мигала огнями вывеска невзрачного снаружи кафе, косившего под ночной ресторан. Гирлянды разноцветных лампочек, оставшиеся еще с Нового года, раскачивались над автостоянкой. Быстрые тени, сменяя друг друга, взбегали вверх по фасаду…

Я уже бывал в нем. Гостям предлагали ереванскую толму с виноградными листьями, довольно неплохой харси-хоровац, а попросту армянский шашлык. Тончайший аромат вымоченного в вине и специях мяса вместе с запахом свежего до одури, белейшей муки, лаваша доносился сквозь поземку — стоило только глянуть в ту сторону.

"Армянская кухня"…

Однако, туда было еще рано.

Я щелчком выбросил в снег недокуренную сигарету, поднял стекло.

Дом, который меня интересовал, стоял в стороне от трассы — элитный, с многогранными выступами — эркерами по фронту, застекленными лоджиями. Сверху здание венчала непривычно высокая крыша.

Архитектурные новшества в столичном градостроении последних лет, как я заметил, вообще, в первую очередь, коснулись крыш. Эта была в виде поднятой правильной трапеции над фасадом.

Тем временем я не оставлял без внимания мини-экран.

С момента появления хозяйки ничего особенного в квартире не происходило.

Девушка приняла ванну, она закрылась там сразу, как возвратилась с работы, и пробыла там не менее сорока минут. Она вообще проводила там много времени…

Все это время, пока она отсутствовала, на экране высвечивалась одна и та же неподвижная картинка: разрисованная под морской берег внушительных размеров стена прихожей, с округлым зеркалом, с эстампом в тяжелой раме, с дверью ванны, подле которой лежала собака.

Безымянная квартира в элитном доме за оградой.

Время тянулось медленно.

Я курил, в тысячный раз вглядываясь в знакомые детали чужого быта.

Изображение на эстампе не просматривалось, зато пейзаж на стене море и берег — были хорошо различимы. Жаркий песчаный пляж где-нибудь на Маврикии или Сейшелах, откуда жители подобных дорогих построек, сливки общества — политические деятели, олигархи, возвращаются обычно в последние дни дождливой московской осени, везут с собой воспоминания о чужих сказочных лагунах, пересаживаясь в аэропорту "Шереметьево" из "боингов" в свои внедорожники, на которых катят прямо к лифтам — в подземные гаражи…

Можно лишь предполагать, чем занимаются хозяева жизни в этот знобкий, неуютный снаружи вечер в своих отделанных по евростандартам апартаментах, со своими породистыми собаками, женами, антиквариатом, джакузи…

Перед тем, как сесть к зеркалу, девушка обернулась. Ее трудно было назвать красавицей: чуть скуластое лицо, нерусский удлиненный разрез глаз, жесткие прямые волосы… И вместе — высокий овал черных густых бровей, небольшой правильный нос, детский округлый подбородок….

Теперь девушка стояла точно против установленного мною в ее спальне жучка. Я снова мог оценить ее стать и пропорции. Фигура искупала все остальное.

Высокая грудь, длинные стройные ноги…

На вид девушке можно было дать не больше двадцати, я не знал точно ее возраст. Зато мне был известен каждый ее шаг до и после работы в течение этих последних дней…

В свою очередь, она никогда не слышала обо мне, не видела моего лица, и была бы крайне удивлена, узнай, что вот уже больше недели я ежедневно, как тень, следую за ней в своей "девятке" — провожаю и встречаю… То ли преследователь, то ли конвой. То ли телохранитель или папараци…

Тем временем на экране один за другим появилось множество затейливых флаконов, причудливых форм сосудов, баночек. Девушка медленными ласкающими пассами принялась наносить на себя питательные крема и снадобья…

Долгий косметический массаж входил в обычный распорядок ее вечера. Как и детективы, которые я видел у нее на тумбочке вместе с программой телепередач и толстой книгой на английском, перегнутой где-то ближе к началу…

За мазками должны были последовать еще долгие легкие шлепки по всему телу.

Все шло по привычному, знакомому уже сценарию…

Я достал еще сигарету.

Мужчина редко откажется полюбоваться красивым женским телом, если ему представляется возможность…

Теперь это, наконец, признано и у нас тоже.

Страницы модных мужских журналов — "XXL", "Maxim", не говоря уже о "Рlayboy" — ежемесячно в цвете и глянце представляют волнующую женскую плоть на любой вкус в вызывающе-дерзких позах, в самых откровенных ракурсах. Ханжеская маска отброшена кажется, уже всеми, кроме политиканов. На официальные юбилеи и презентации теперь не стесняются приглашать дорогих стриптизерш, стриптизеров, модные эротические ансамбли…

Другое дело — обременительная страсть к подглядыванию за женским телом — ненормальность, носящая характер тяжелой болезни, о которой можно прочитать в любом из пособий по судебной психиатрии — то, что называется в медицине вуайеризмом.

В прошлой своей жизни, будучи ментом, я видел немало сексуальных извращенцев. Любителей подсматривать за представительницами прекрасного пола отлавливали в самое неожиданное время суток, в самых, что ни на есть непредвиденных местах — у окон женских общежитий и отделений общественных бань… Их доставляли в дежурку, стыдили, составляли административные протоколы на предмет нарушения общественного порядка…

И вот через несколько лет я сам — бывший капитан милиции — у оборудованного в "жигуле" мини-экрана. Часами любуюсь совершенными формами молодой особы, не подозревающей о моем существовании…

Я опустил стекло, выбросил окурок в завывающую мятущуюся поземку, снова возвратил стекло на место.

К счастью, тяжелое это заболевание мне не грозило.

И бедолаги, типа Рони Эфрати, работника престижной парикмахерской в Северном Тель-Авиве, устанавливавшего в женских туалетах клиник скрытые камеры, записывавшие на пленку происходившие там сугубо интимные процессы все это не имело отношения ко мне…

Между мной и сексуальными маньяками- вуайеристами, как говорили в Одессе, были две большие разницы.

Я наблюдал за девушкой не ради удовольствия. Мысль моя блуждала далеко от ее прелестей. И в этом было главное мое несходство с беднягами — извращенцами из коллективных клозетов и общественных бань. Впрочем, не мог я, и официально уведомить: "Видеонаблюдение ведется ДЛЯ ВАШЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ"

Слежка была моим ремеслом.

За каждый день наблюдения мне платили полторы тысячи баксов.

Первое дежурство

Свое первое дежурство я запомнил.

Был слякотный январский день, на асфальте стояли грязные лужи, никак не хотевшие замерзать.

Я прибыл к элитному дому раньше назначенного времени — опасался пропустить объект. Во дворе было пусто. Несколько неопределенного возраста женщин выгуливали маленьких декоративных собачек.