Московия - Сигизмунд Герберштейн

но потом проводники оставили меня. Мы выбрались на поляну, где ветром намело много снегу, по которому прошлись кони или какая-то другая скотина и люди, растоптали и избороздили снег. Сделалась ночь. Тут уже было не разобрать, кто господин, а кто слуга: каждый был занят самим собой, падая кто здесь, кто там, переворачиваясь со своим конем и санями. У меня был кучер-немец, взятый мной в Индерсдорфе в Баварии, — он правил тяжелыми санями. Оказавшись в таком отчаянном положении, он сказал, что не погрешил ни разу против кого-либо из своих господ, но тут сбежал бы, если бы только знал куда. Добравшись до каких-то заброшенных домов, в которых из-за войны никто не жил, мы хотя и развели большой огонь, но было у нас только то, что мы захватили с собой. Да и местоположение наше было неясно, так что на следующий день литовский пристав, не простившись, уехал от меня.

Между Вильной и Полоцком очень много озер, частые болота и неизмеримо длинные леса, простирающиеся на пятьдесят немецких миль, так что все время приходится ехать кружным путем, а не прямо, а то, как уверяют, не было бы так далеко.

Дальнейший путь близ границ королевства отнюдь не безопасен вследствие частых набегов с той и с другой стороны; постоялые дворы либо заброшены, либо вообще отсутствуют. Через большие болота и леса мы прибыли, наконец, через восемь миль после Полоцка, 24 марта, к пастушеским хижинам Горспля и оттуда через четыре мили в Миленки, в дом рыбака, 25 марта. На этом пути меня оставил литовский проводник.

Кроме неудобства с гостиницами еще и сама дорога была трудна: нам приходилось ехать по таявшему снегу и льду между озерами и болотами, пока мы не прибыли 26 марта в город Ниша, расположенный у одноименного с ним озера, а через четыре мили оттуда 27 марта — в Квадасен. В этом месте мы с великим страхом и опасностью переправились через какое-то озеро, в котором поверх льда стояла вода на одну пядь, и через три мили добрались до крестьянской хижины. Стараниями спутника моего Георгия сюда было доставлено продовольствие из владений московита.

Заметить и различить в тех местах границы и разузнать о границах владений того и другого государя между Полоцком и теми местами мне не удалось. В этих краях народ признает обоих государей. Но каждый из сопровождавших приписывал эту землю своему государю.

Бесспорно, в московских пределах находится Корсула, куда мы прибыли 28 марта через одну милю.

Переправившись через две реки, Великую, истоки которой неподалеку, и Остерница, и сделав еще две мили, мы прибыли 29 марта к городу Опочке с деревянной крепостью, стоящей на высоком островерхом, как конус, холме. Под ним — большое количество домов; они называют это городом. Здесь я позавтракал и, начиная от этих мест, уже был снабжаем всем необходимым. Здесь я впервые видел лежащий на воде мост, по которому лошади переправляются по большей части по колено в воде. Причиной, почему меня повели этим путем, было то, что король готовился осадить эту крепость, пока я буду вести переговоры о мире, что и случилось. Эту крепость осаждал польский король, пока я в Москве вел переговоры о мире. Хотя в тех местах из-за частых болот, лесов и бесчисленных рек не найти, кажется, ни одного направления, удобного для движения войск, они тем не менее двигаются прямо, куда бы им ни было нужно, высылая вперед множество крестьян, которые обязаны удалить всякие препятствия: вырубить деревья и настлать мосты через болота и реки.

В тот раз король, впрочем, ничего не добился, ибо войско прибыло слишком поздно и из-за такого опоздания, а также из-за таяния снега должно было торопиться назад. В Москве мне сердито за то выговаривали, как, мол, это сообразуется, что я говорю о мире, и в одном месте едут послы короля, отправленные по моему письму, и они уже на пути в Смоленск, а в другом месте войско ведет враждебные действия. На эти упреки я ответил, что долго добивался того, чтобы советники и послы обоих государей встретились в третьем месте для переговоров о мире. Московиты же хотели проще — чтобы послы короля прибыли для того в Москву. Поэтому мне пришлось писать королю и от имени императора просить его прислать сюда своих послов; и ради императора король согласился на это. И так как пока еще о мире ничего не решено и не было никаких речей и переговоров о перемирии, то и вины моей нет, да и король может тем же извиниться. И вышло так, что оба войска стояли в поле друг против друга, а мирные посольства тем не менее двигались своей дорогой и шли переговоры. Московитам пришлось удовлетвориться этим ответом, но после того как король ничего не добился под Опочкой, московиты же не пожелали заключать перемирия, послы короля были отправлены ни с чем.

Затем 30 марта в восьми милях находится город и крепость Воронеч, расположенный на реке Сороти, которая, приняв в себя реку Воронеч, в полумиле ниже города впадает в реку Великую.

Выбор, 31 марта (пять миль).

Володимерец, город с укреплением (три с половиной мили).

Брод, крестьянское жилище (также три мили), а оттуда, через пять с половиной миль, настлав мост через реку Узу, которая впадает в Шелонь, 1 апреля мы прибыли в город Порхов с каменной крепостью, расположенный на реке Шелони, а через пять миль — в селение Опока на реке Шелони близ заброшенной крепости, под которым река Удоха впадает в Шелонь. Оттуда, переправившись через семь рек, также через пять миль — в селение Райцы, затем еще через пять миль в селение Деревяница. В полумиле ниже него река Пшог-жа, приняв в себя реку Струпин, вливается в Шелонь. Через нее мы переправились на лодке; в нее впадают еще четыре реки, через которые мы переправлялись в тот день.

В пяти милях отсюда находится жилище крестьянина Сутоки, а через четыре мили мы наконец достигли 4 апреля Великого Новгорода, переправившись в тот день через десять речек.

Итак, от Полоцка до Новгорода мы переезжали через столько болот, озер и рек, что имена и число их не могут привести даже местные жители; тем более не может упомнить и описать их кто-либо другой.

Новгород велик и некогда был столицей русских князей. Он был прежде весьма большим городом, но не окружен ни стеной, ни рвами. Несколько лет назад он выгорел{356}, поэтому в