Рассказы и повести - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Приходилось,– ответил Роберт, как всем показалось, не очень охотно.– Патрон привык, чтобы я был у него рядом.
И тут же сменил тему разговора.
В Южноморск вернулись, когда на темной глади моря пролегла лунная дорожка и город засыпал в объятиях теплой ночи.
На следующий день Ремизов заглянул в номер Зайцева чуть ли не с утра. Роберт говорил по междугородной. Речь шла о заграничной поездке. От имени Виленского Зайцев сказал, чтобы вместо Сергея Николаевича в делегацию включили его заместителя.
– Ты очень занят?– спросил Антон у референта, когда тот закончил разговор.
– До двух свободен,– посмотрел Роберт на часы.– Патрон отбыл на встречу в облисполком.
– Отлично! – обрадовался Ремизов.– Хочешь, сведу тебя в один погребок?
– С утра-то! – ужаснулся Зайцев.– Да патрон меня…
– Можешь взять себе минералку, пепси или лимонад…
Немного поколебавшись, Роберт согласился.
По дороге солист «Альбатроса» осторожно стал расспрашивать о Виленском. О его работе Зайцев ничего определенного не сказал. Лишь упомянул, что Сергей Николаевич – член коллегии.
– А что он за мужик?– продолжал интересоваться Антон.– Суровый?
– С чего ты взял?– вопросом на вопрос ответил референт.
– Ну, как я понял, не пьет, никаких других вольностей… Жена небось строгая?
– Похоронил три года назад,– вздохнул Роберт.– Жили душа в душу.
– Да, жаль, конечно, его,– посочувствовал Ремизов.– Но как же без женщин? Он ведь еще в самом соку…
– Хо! – усмехнулся Зайцев.– Стоит ему только свистнуть… Где он ни появится, на банкете, на приеме – самые раскрасавицы! – Роберт махнул рукой.– Что и говорить, и умом, и статью…
– Так в чем же дело?– удивился Ремизов.
– Ему возиться с бабами? Он же на виду!
– Так женился бы снова. Или в Москве нет достойных?
– Еще какие! Одна балерина, народная артистка, готова Большой театр бросить… Другая – дочь…– Зайцев осекся.– Может, и женился бы, да боится, что не ради него, а ради его положения… За дачу, за квартиру хотят выскочить…
– Бывает,– кивнул согласно Антон.– Ну а в принципе он женский пол уважает?
– Господи! Человеку всего пятьдесят… Природа требует…
– Так давай ему поможем,– предложил Ремизов.– Завтра опять затевается прогулка… Ты скажи патрону, а партнерша – моя забота…
– На той «яхте»?– усмехнулся Роберт.– Да ему, если пожелает, теплоход подадут!… Нет, Антон, это не солидно. Да и насчет партнерши на него трудно угодить…
Солист «Альбатроса» задумался. У него родилась идея: когда Зайцев со своим шефом придут в ресторан ужинать, как бы невзначай представить какую-нибудь симпатягу. Понравится Виленскому – хорошо, нет – придумают что-нибудь другое.
– Попробовать, конечно, можно,– после некоторого колебания одобрил предложение референт.
Вечером Сергей Николаевич и Зайцев ужинали, как всегда, в ресторане «Прибой». Антон на правах приятеля Роберта Ивановича был представлен Виленскому. Вскоре он подсел к их столу с девушкой. Сергей Николаевич был к ней внимателен, но как только закончил ужин, тут же распрощался и покинул ресторан.
Неудача не обескуражила заговорщиков. Вторую попытку они сделали через день. И опять Виленский не проявил к новой девице никакого интереса.
– Действительно, на него не угодишь,– вздыхал Ремизов, когда они с Зайцевым гуляли по Молодежному проспекту, одной из самых красивых улиц города.– А ведь это были лучшие кадры!
– Канашки славные, ничего не скажешь,– согласился референт.– Но… Ты уж извини, сразу видно, что голытьба… По-моему, именно это его и отпугивает. Понимаешь, патрону вечно надоедают просьбами, жалобами. Тому помоги, того устрой, третьему денег дай…
– Понимаю, старик, понимаю,– кивнул Ремизов.
– Неужели у тебя нет такой знакомой, чтобы, ну… Чтобы не было в глазах безнадеги? Из солидной, обеспеченной семьи?…
– Дай подумать,– сказал Антон, перебирая в голове всех девушек, которых знал.
Осенило его, когда он поравнялся с четырехэтажным домом солидной довоенной постройки. Здание утопало в зелени акаций.
– Заглянем тут к одной,– предложил Ремизов, решительно направляясь к подъезду.
Зайцев последовал за ним.
Ремизов нажал кнопку звонка у двери на первом этаже с медной табличкой, на которой было выгравировано «Мажаров М. В.».
Открыла девушка в домашнем халатике и шлепанцах.
– Антоша?– удивилась она.– Привет!
– Чао! – расплылся в улыбке Ремизов. Вот, гуляли, решили забрести на огонек…
– Милости прошу,– распахнула двери девушка.
– Знакомься, Нинон,– представил Зайцева Антон.– Роберт. Из Москвы.
– Очень приятно,– протянула руку хозяйка.– Нина. Проходите в гостиную…
Она провела их широким полутемным коридором, отделанным дубовыми панелями, по пути взглянув на себя в овальное зеркало, обрамленное бронзовым окладом в завитушках. Шаги приглушала ковровая дорожка, устилавшая сверкающий, словно лед, паркет. Они миновали просторный холл, где стояли софа, два кресла и инкрустированный столик с массивной хрустальной пепельницей. Тут же на полу красовалась высокая, в метр, китайская ваза, а на стенах висели картины в дорогих багетах. Темная мебель очень выигрывала на фоне светлого пушистого ковра.
Гостиная, куда они вошли, поражала роскошью. Старинная резная мебель красного дерева, шелковая обивка на диване и полукреслах, окружавших овальный стол, бархатные портьеры, малахитовый столик под бронзовым канделябром, напольные часы выше человеческого роста, камин, уставленный дорогими фарфоровыми безделушками. Текинский ковер с тусклым звездчатым орнаментом устилал почти весь пол комнаты. Переливался гранями хрусталь на люстре. Стены были увешаны картинами различного формата. Патина, покрывавшая лицо давно живших людей, говорила о том, что это подлинники.
В углу стояли кабинетный рояль «Стейнвей» и вращающийся стульчик.
– Кофе?– предложила Нина, усаживая гостей на диван.
Она была чуть выше среднего роста, неплохо сложена. Красавицей ее назвать было нельзя, но женственность и какая-то удивительная мягкость в линиях лица, а также живые глаза делали ее привлекательной. Ей было около тридцати лет. Для невесты, прямо скажем, возраст критический.
– Как, старик, насчет кофе?– спросил Антон Зайцева.
– Спасибо, не стоит хлопотать. Вот если бы чего-нибудь холодненького…
– Боржоми?
– Это с удовольствием,– согласился Роберт.
Нина вышла.
– Резюме?– осклабился Ремизов, кивнув на дверь, за которой исчезла хозяйка.
Зайцев неопределенно пожал плечами.
Нина вернулась с подносом индийской чеканки, на котором стояла запотевшая бутылка и два фужера.
Попивая ледяной боржоми, Антон вел легкий «светский» разговор – о южноморских сплетнях, о погоде и других малоинтересных вещах.
Зайцев молчал. И это его молчание интриговало хозяйку. Она бросала на него любопытствующие взгляды, все ждала, когда же он заговорит, но, не дождавшись, стала сама расспрашивать, в каком санатории он отдыхает и нравится ли ему город.
Роберт ответил коротко: приехал с патроном по делам, и отдыхать, в общем-то, нет времени.
Когда Нина снова вышла за чем-то, он шепнул Ремизову:
– Попробуй пригласить сегодня вечером…
– О'кей, проверну,– заверил его Антон.
Вернулась хозяйка. Зайцев, сославшись на занятость, вежливо распрощался, сказав, что надеется еще встретиться. Антон позвонил в гостиницу через час.
– Порядок, старик! – весело сказал он Зайцеву.– Правда, пришлось поработать…
– Родина тебя не забудет,– шутливо откликнулся Роберт.
На самом деле Антону особенно трудиться не пришлось. Мажарова с радостью приняла приглашение.
– Ты давно ее знаешь?– все-таки поинтересовался в заключение Роберт.
– Спрашиваешь! – воскликнул Ремизов.– Не волнуйся, тут все в ажуре. Да ты сам видел хату…
И опять Антон, мягко говоря, преувеличивал: с Ниной он был знаком чуть больше месяца. Познакомился на Капитанском бульваре. Привыкший к легким победам, Антон ринулся в атаку и неожиданно встретил отпор. Мажарова оказалась не из тех девиц, что сразу капитулируют перед солистом ансамбля «Альбатрос». Серьезно же он ею не увлекся. Да и она быстро поняла, что Ремизов не тот человек, который ей нужен. Просто приятный знакомый, не более. И в доме Нины Антон был до этого всего только раз. Тоже зашел как-то на полчасика…
Встреча Мажаровой с Виленским чуть не сорвалась. Зайцев сначала пришел один. Сергей Николаевич где-то задержался и появился тогда, когда уже думали, что он не придет.
Виленский выглядел уставшим и вел себя несколько рассеянно. Но мало-помалу его увлекло женское общество. Неожиданно он заказал бутылку шампанского. Еще больше окрылило Роберта и Антона то, что Сергей Николаевич пригласил Нину танцевать. Потом еще и еще. В довершение всего после ужина он проводил ее до самого дома.