Рассказы и повести - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виленский был приглашен в воскресный день.
Хлопоты начались с утра. Полина Семеновна сбегала на рынок, купила овощи, фрукты, свежую рыбу и птицу. Нина через Антона достала в ресторане «Прибой» красную и черную икру, балык, крабы, семгу.
Вольская-Валуа, вспомнив приемы, которые она закатывала, будучи женой директора цирка, решила тряхнуть стариной. Из кухни доносились умопомрачительные запахи.
Нина штудировала книгу «О вкусной и здоровой пище», чтобы поизысканней сервировать стол.
Посоветовавшись, тетка и племянница решились на кощунственный шаг – выставили коллекционный фарфор и хрусталь. Столовое серебро было тоже извлечено из сафьяновых футляров.
Чем ближе подходил намеченный час, тем сильнее волновалась Нина.
– Бог ты мой!– сокрушалась она, примеряя платья и не зная, на каком остановиться.– Одеть нечего!…
– Это, сиреневое, ничего, по-моему,– сказала Вольская-Валуа.– Молодит тебя…
– Но линии, силуэт…– вздохнула Нина.– Сергей Николаевич, наверное, насмотрелся за границей… Нет, надо подновить гардероб! Только не так уж просто это сделать – достать самые модные вещи…
– Ты уж постарайся,– советовала тетка.– Ничего не жалей! Как на бегах: на хорошего коня надо ставить все! Зато потом сорвешь куш – ого!
– Ну что вы, тетя Поля,– смутилась племянница.– Главное – чувства…
– Было бы у него тут,– Вольская-Валуа хлопнула себя по карману – будет и у тебя тут,– положила она руку на сердце…
Перед самым появлением Виленского раздался звонок в дверь.
Думая, что это Сергей Николаевич, Полина Семеновна, сняв фартук, пошла открывать дверь сама.
На пороге стоял здоровенный детина с огромной корзиной цветов.
– Мажарова тут проживает?– строго спросил он.
Нина выскочила из комнаты в коридор:
– Я Мажарова…
– Мы из фирмы услуг «Заря»,– сказал парень.
Но прежде, чем вручить цветы, он потребовал паспорт, потом попросил расписаться в получении.
– Какая прелесть! – восхищалась Нина, определяя розы в хрустальную вазу.
– Интересно, от кого?– спросила Полина Семеновна.
– Я уверена, что это Сергей Николаевич…
Тут Нина увидела небольшой квадратик картона между стеблями. На нем было четыре строки:
Если нас восхищает розаИ птица, что гнездышко вьет,Если нас восхищает роза,Значит, древний не высох мед…[4]
Подписи не было.
– Ну конечно же, это он! – воскликнула девушка.– Читал эти стихи на катере… Сергей Николаевич влюблен в испанскую поэзию…
– Неужели же есть еще такие мужчины?– покачала головой Полина Семеновна.– Мне никто никогда не читал подобных стихов…
Она с завистью посмотрела на племянницу.
Снова позвонили в дверь. На этот раз появился Антон. Он был приглашен, потому что Виленский обмолвился, что не любит поп– и рок-музыку. Ему милей мелодии и песни, которые были в моде в пору его юности.
Полина Семеновна, познакомившись с гостем, уплыла на кухню. Нина провела Антона в гостиную. Он осмотрел стол и присвистнул:
– Полный финиш!
Затем сел в кресло и просидел в нем безмолвно, пока не появился Виленский.
Приезд Сергея Николаевича не остался незамеченным соседями: еще бы, возле дома остановился большой черный лимузин, из которого вышел элегантный мужчина в великолепном светло-сером костюме. Правда, по случаю жары пиджак Сергей Николаевич перекинул через руку.
Из открытых окон глазело на это событие несколько десятков пар глаз.
Московский гость отпустил шофера и направился к подъезду.
Он поцеловал руку Нине, вежливо кивнул Полине Семеновне, которая приняла у него пиджак и повесила в прихожей в шкаф на деревянную вешалку. С Антоном поздоровался как со старым знакомым.
– Ну и ну,– улыбнулся Сергей Николаевич, увидя великолепие стола.– Подобное встретишь разве что на самых званых приемах… По-моему, Ниночка, зря вы уделяете столько внимания моей персоне…
– А как же иначе, Сергей Николаевич!– вспыхнула та.– Вспомните угощение на катере, а?
– Понимаю, русский размах,– усмехнулся Виленский.– Между прочим, западные люди встречают гостей очень скромно. Особенно в последнее время. Конечно, инфляция, все дорожает… Был я у одного англичанина-бизнесмена… Прямо скажем, не нищий. Фамильный особняк, «роллс-ройс»… А подали несколько сандвичей… Вот так…
В дверях появилась Полина Семеновна с серебряным ведерком, в котором изо льда торчала бутылка шампанского.
– Прошу за стол,– пригласила Нина.
Видя, что Полина Семеновна не садится, Виленский спросил у нее:
– А вы?
– Спасибо… Дела на кухне,– ответила она и вышла.
Сергей Николаевич вопросительно посмотрел на Мажарову.
– Тетя Поля у нас по хозяйству.
– Я так и подумал,– кивнул Виленский.– Простите, а где ваши родители?
– Они не любят быть летом в Южноморске,– ответила, несколько смутившись, Нина.– Шум, суета…
Антон откупорил шампанское.
– Сергей Николаевич, за вами слово,– сказал он, наполнив бокалы.
– За домашний уют спасибо,– с чувством произнес московский гость.– Я даже стал забывать, что это такое… Гостиницы, рестораны, самолеты… Калейдоскоп лиц, стран…
– Но это же здорово! – не выдержал Антон.– Так хочется повидать свет!
– Когда это эпизодически,– произнес Виленский.– Кстати, не думайте, что там молочные реки и кисельные берега. Тысячи проблем. Возьмите хотя бы экологический кризис. В городах нечем дышать – смог. Дожили до того, что просто питьевая вода продается в бутылках в магазине, как у нас минеральная или лимонад.– Сергей Николаевич махнул рукой.– Впрочем, вы все это сами прекрасно знаете из газет и программ телевидения.
– Конечно,– кивнула Нина.– Но когда живой очевидец…
– Уверяю вас, это скучно…
– Все равно расскажите,– потребовала Мажарова.– Интересно…
– Ну о чем? Как мадридский миллионер Льуч поселился в пещере? И что он охотится с первобытным луком? И носит вместо одежды шкуру?
– Во дает! – вырвалось у Антона.– Чокнутый, что ли?
– Вероятно, не без этого,– улыбнулся Сергей Николаевич.
– А кто же ведет его дела?– поинтересовалась Нина.– Или забросил все?
– Представьте себе, нет. Раз в месяц возвращается в город, в свой офис, дает нужные указания и снова в пещеру… Или вот еще. Один лондонский бармен пролежал под землей в гробу шестьдесят один день…
– Неужели?! – ужаснулась Мажарова.– Для чего же?
– Реклама,– пожал плечами Виленский.– Двигатель бизнеса…
Полина Семеновна, которая стояла возле чуть приоткрытой двери, чтобы не пропустить ни слова из разговора за столом, вошла в комнату.
– Рыбу подавать? – обратилась она к Нине.
– Несите,– ответила та.
Воздали должное кулинарному искусству тети Поли – форель была выше всяких похвал, о чем Виленский не преминул сказать бывшей наезднице.
Антон снова заговорил о загранице. Сергей Николаевич признался, что там его охватывает ностальгия и он каждый раз с радостью возвращается домой.
После рыбы были поданы цыплята-табака. Потом – кофе. Сергей Николаевич попросил Антона спеть.
– Хорошо бы что-нибудь ваше, южноморское,– прибавил он.
– Сделаем! – весело откликнулся Ремизов.
Настроив гитару, он запел:
Закройте саквояж, раскройте лучше уши.Я вам спою за море и любовь.За жаркие глаза, за трепетную душу,За все, что вам захочется,За то, что страшно хочется увидеть вновь…
Я сообщу вам под большим секретом,Что тут у нас магнолии цветутТут много ласки, радости и света.И все, что вам захочется,Чего так страшно хочется, найдется тут…
Мелодия была игривая, да еще Ремизов исполнил песню так колоритно, что Виленский развеселился.
– А что, недурно,– смеялся он.– Очень даже недурно.
В прихожей раздался звонок. Затем послышался женский голос и голос Полины Семеновны. Хлопнула входная дверь, и в комнату зашла тетка Нины. Мажарова спросила, кто приходил.
– Крюкова, соседка,– буркнула Полина Семеновна.– Странные люди, все им нужно знать… Кофе еще сварить?
Не успела Нина ответить, как зазвонил телефон. Мажарова сняла трубку, потом благоговейно протянула ее Виленскому:
– Сергей Николаевич, вас…
– И тут нашли,– вздохнул Виленский.
Он некоторое время отвечал по телефону «да» или «нет», затем несколько раздраженно сказал:
– Замминистра не министр, может подождать… А машину пришлите к гостинице.– И положил трубку.
– Покидаете нас?– огорчилась Мажарова.
Сергей Николаевич посмотрел на ручные часы и спокойно произнес:
– Четверть часика еще побуду.– Его взгляд упал на «Стейнвей».– Это наша милая хозяйка музицирует?
