Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, США, обеспокоенные советской экспансией в Маньчжурию и Корею и вероятным сговором между СССР и китайскими коммунистами, начали задумываться об ответных мерах. Днем 12 августа Объединенный комитет начальников штабов представил Трумэну черновой вариант Акта о капитуляции. С учетом советов, полученных от Поли, Гарримана и Хёрли, Трумэн внес в документ правку, по которой после Макартура этот акт должен был быть подписан представителями четырех ведущих держав [Truman 1955:435]. Президент хотел получить гарантии того, что право США как главной страны-победителя на оккупацию Японии будет одобрено всеми союзниками.
Накануне – вопреки совету Стимсона и Форрестола – Трумэн решил продолжить бомбардировки Японии. Бартон Бернстайн считает, что он принял это решение из-за давления со стороны общественного мнения. Бернстайн пишет, что большинство американцев желало продолжения войны, для того чтобы добиться смещения императора. Однако Трумэн руководствовался соображениями более весомыми, чем просто желание угодить избирателям: ему отчаянно хотелось поставить Японию на колени или, называя вещи своими именами, отомстить. В период с 10 по 14 августа свыше 1000 американских бомбардировщиков нанесли авиаудары по японским городам, убив более 15 000 человек[433].
Атомные бомбардировки временно прекратились, однако Трумэн не исключал того, что придется сбросить на Японию и третью атомную бомбу: он знал, что ее производство будет завершено не ранее 19 августа. Военное министерство строило свои планы исходя из того, что против Японии будут использованы и третья, и четвертая, и другие атомные бомбы. Всего до конца октября планировалось изготовить еще семь таких бомб. Для генерала Халла вопрос заключался лишь в том, «продолжать ли их сбрасывать по одной сразу после изготовления» или «обрушить их все вместе в течение сравнительно небольшого промежутка времени»[434].
Япония по-прежнему не может выбраться из патовой ситуации
На японские города продолжали падать американские зажигательные бомбы, однако правительство Японии так и не могло прийти к какому-либо решению. В 2:10 ночи 13 августа Министерство иностранных дел получило телеграмму от посланника в Стокгольме Суэмасы Окамото. В этой депеше содержались вырезки из лондонских газет, в которых говорилось, что американское правительство, несмотря на сильное противодействие как внутри страны, так и со стороны советского руководства, приняло решение включить в ноту Бирнса пункт 4, гарантирующий сохранение императорской власти. Мацумото верил, что переговоры с Соединенными Штатами по поводу статуса императора в конце концов вынудят Трумэна занять четкую позицию в этом вопросе, который намеренно был оставлен без окончательного ответа. Мацумото немедленно переслал копию донесения из Швеции Судзуки и Кидо. Он не сомневался в том, что император ознакомился с этим посланием[435].
Тем временем Анами прилагал все усилия, чтобы правительство Японии отклонило ноту Бирнса. Рано утром 13 августа он добился встречи с Кидо. Кидо настаивал на том, что союзники не поймут, почему японцы отказываются соглашаться на условия, которые в действительности сулят выгоду императорскому дому. Если Хирохито отвергнет ноту Бирнса, союзники сочтут его «глупцом или безумцем». Император сделал свой выбор после долгого и тщательного обдумывания, и все японцы обязаны принять это решение[436]. Судя по всему, Кидо и Хирохито прочли донесение Окамото и пришли к тому выводу, что нота Бирнса позволит Японии сохранить если не кокутай в том виде, как его понимал Анами, то хотя бы императорский дом.
В 9:00 в бомбоубежище официальной резиденции премьер-министра началось очередное заседание Высшего военного совета, на котором обсуждался ответ на ноту Бирнса. По настоянию военного руководства на этом совещании также присутствовал Наокаи Мурасэ, начальник Юридического управления правительства. Мурасэ согласился с заявлением МИДа, что принятие ноты Бирнса не несет угрозы кокутай. Анами возразил против такой трактовки, сказав, что принятие этой ноты будет равносильно уничтожению кокутай. Заседание Высшего военного совета было прервано, потому что начальников Генеральных штабов армии и флота неожиданного вызвали для доклада в императорский дворец.
Хирохито пригласил к себе Умэдзу и Тоёду, для того чтобы запретить любые наступательные операции на тот период, пока Япония и союзники договариваются об условиях окончания войны. Он хотел получить гарантии того, что армия не предпримет в одностороннем порядке каких-либо действий, которые торпедируют переговорный процесс. Умэдзу ответил, что если на них не будут нападать, то армия воздержится от проведения масштабных операций[437]. Пытаясь добиться окончания войны, Хирохито стал действовать все более решительно. К тому моменту до него уже наверняка дошли слухи о готовящемся заговоре, и он явно опасался, что полномасштабное восстание уничтожит шансы Японии на достижение мира. Хотя ни Умэдзу, ни Тоёда ничего не рассказывали об этой беседе, логично предположить, что Хирохито в жесткой форме приказал начальникам штабов сделать все что в их силах, чтобы предотвратить мятеж. После этой аудиенции Умэдзу и Тоёда уже не возражали против мира с прежним пылом.
Заседание Высшего военного совета возобновилось в 10:30, когда начальники штабов армии и флота вернулись из дворца. Если Анами и Умэдзу продолжали настаивать на том, что необходимо добиваться от союзников права на саморазоружение и отказа от оккупации внутренних территорий, то Тоёда не поддержал включение этих требований в ответ на ноту Бирнса. Однако он согласился с Анами и Умэдзу в том, что пункты 1 и 4 ноты Бирнса «несут угрозу суверенным правам императора». Поэтому он выступил за то, чтобы хотя бы предложить союзникам исключить из пункта 1 упоминание об императоре как органе власти, «подчиненном главнокомандующему союзными силами». Кроме того, Тоёда требовал гарантий того, что оккупационная администрация не будет противодействовать японскому народу в его желании сохранить кокутай. Союзники могли не согласиться с этими оговорками, но игра стоила свеч[438]. Слова Тоёды показывают, что если бы в ноте Бирнса было четко указано, что Соединенные Штаты не намерены смещать императора, то противодействие со стороны партии войны было бы гораздо менее сильным.
И это совещание закончилось ничем. Того утверждал, что любые предложения об изменении условий ноты Бирнса будут означать продолжение войны. Судзуки и Ёнай по большей части молчали, но в целом поддерживали Того. В 14:00 министр иностранных дел покинул заседание Высшего военного совета и направился во дворец, чтобы доложить императору, что и эта встреча «Большой шестерки» зашла в
