Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава

восприняли священное решение императора с облегчением, так как оно избавило их от необходимости выступать против капитуляции, которую они не могли поддержать открыто. Многие молодые офицеры присоединились бы к заговору, даже притом, что его целью было противодействие воле императора, если бы восстание было поддержано всей армией. Однако их участие в мятеже зависело от поддержки со стороны высшего военного командования. Иначе у заговора не было реального шанса на успех. Впрочем, какими бы ни были истинные убеждения армейского руководства, оно должно было вести себя очень осторожно, зная, как сильны поддержка заговорщиков и стремление продолжать войну среди командного состава японских экспедиционных корпусов, сражающихся за пределами внутренних территорий страны.

В ночь на 14 августа молодые офицеры Императорской армии устроили заговор с целью предотвращения завершения войны. Мятежники, возглавляемые двумя офицерами из Министерства армии – майором Хатанакой и подполковником Сиидзаки, – собирались захватить императорский дворец и с помощью Восточной армии установить военную диктатуру под предводительством Анами. Однако для того, чтобы этот план удался, заговорщикам нужно было заручиться поддержкой со стороны министра армии (Анами), начальника Генштаба армии (Умэдзу), а также командующего Восточной армией (генерала Сидзуити Танаки) и командующего дивизией Императорской гвардии (генерал-лейтенанта Такэси Мори)[451].

Все с самого начала пошло не по плану. В 7:00 Анами и Умэдзу прибыли в Министерство армии, находившееся в районе Итигая. Сразу после этого Анами, сопровождаемый лидером заговорщиков полковником Арао, вошел в кабинет Умэдзу и спросил его, что он думает о плане восстания. Умэдзу категорически отказался участвовать в военном перевороте и тем самым обрек заговор на провал. Высшее командование армии, возглавляемое Умэдзу, попыталось остановить мятежников, провозгласив такой лозунг: «Беспрекословно [сёсё хиккин] подчинимся воле императора». Умэдзу быстро привлек старших штабных офицеров на свою сторону, оставив Анами без организационной поддержки на тот случай, если он решит присоединиться к мятежу.

Истинное отношение Анами к идее восстания все еще оставалось неясным. Он вызвал к себе генерала Танаку, командующего Восточной армией, и спросил его, поддержат ли его солдаты военный переворот. Начальник штаба Танаки генерал-лейтенант Тацухико Такасима ответил Анами: «Для этого потребуется официальный приказ, подписанный вами». Танака ничем не выдал своих мыслей о возможном участии в мятеже и сосредоточил свои усилия на поддержании порядка в столичном регионе. Между Танакой и Такасимой имелись разногласия относительно того, что делать, если переворот будет санкционирован министром армии. Танака был твердо намерен выполнить священное решение императора, в то время как Такэсима, возможно, подчинился бы приказу Анами. Над армией навис призрак гражданской войны[452].

Тем временем Такэсита составил «Второй план размещения войск», согласно которому дивизия Императорской гвардии должна была захватить дворец, перерезать все линии коммуникации, связывающие его с внешним миром, и полностью перекрыть все входы и выходы в резиденцию Хирохито, в то время как Восточная армия должна была занять стратегические объекты, «взять под защиту» важных лиц и удерживать радиостанцию до тех пор, пока император не изменит своего решения. Хотя мятежниками руководило страстное желание пожертвовать своими жизнями во имя спасения кокутай, реализация их плана была просто ужасной. Они не думали, что императорское совещание начнется раньше полудня. Однако партия мира перехитрила их, пригласив членов правительства во дворец к 10 утра. Поэтому заговорщики упустили шанс заручиться поддержкой Анами до того, как министр армии отправился на императорское совещание. После того как Хирохито объявил о своем священном решении принять ноту Бирнса, действовать было уже поздно. Когда Анами вернулся в министерство, около двух десятков молодых офицеров ворвались в его кабинет, желая узнать последние новости. Сообщив заговорщикам о решении императора, Анами приказал им подчиниться воле Хирохито. Когда те спросили его, почему он изменил свою точку зрения, Анами ответил: «Император сказал мне, назвав меня по имени, что он понимает мои чувства. Обливаясь слезами, он попросил меня потерпеть, хотя это и очень больно. Я не мог возражать ему дальше». Затем Анами повысил голос и пригрозил собравшимся вокруг него офицерам: «Те, кто ослушается приказа, должны будут переступить через мой труп». Повисшая после этих слов тишина была прервана громкими рыданиями. Майор Хатанака плакал, не скрывая слез. Мятежники поняли, что их план потерпел неудачу. Такэсита и Ида, которые до того момента были идейными вдохновителями заговора, отступились, решив, что у переворота нет шансов на успех.

Из Министерства армии Анами отправился в резиденцию премьер-министра, где уже началось заседание правительства. Кабинет министров решил, что император запишет обращение к нации на фонографе; затем эта речь должна была прозвучать по радио в Японии и на всех фронтах. Правящая элита Японии не могла далее поддерживать миф о том, что император является живым богом, и нарушила табу на запись его голоса. Радиотехникам из Японской вещательной корпорации (JBC) было приказано к трем часам дня явиться в императорский дворец со всем необходимым оборудованием [Takeshita 1998: 762][453].

В 14:30 начальник Генштаба Умэдзу зачитал обращение ко всем офицерам штаба, приказав им подчиниться решению императора. Опасаясь того, что решение о капитуляции может вызвать недовольство в офицерской среде, начальник Первого управления генерал-полковник Сюити Миядзаки попросил Кавабэ предложить высшему командованию армии принести клятву в том, что оно выполнит волю императора. Заместитель министра армии Тадакацу Вакамацу принес Анами на подпись листок бумаги с текстом этой клятвы. Вот что в нем было сказано: «Императорская армия будет до конца следовать священному решению императора». К 14:40 Вакамацу удалось получить подписи министра армии, начальника Генерального штаба, начальника Управления военной подготовки и двух командующих армиями, а также командующего корпусом армейской авиации. С этого момента любое действие, нарушающее приказ Анами, являлось актом государственной измены. Главная цель всего это маневра со сбором подписей заключалась в том, чтобы помешать непредсказуемому министру армии переметнуться в лагерь мятежников.

В 15:00 Анами собрал всех сотрудников Министерства армии и сделал заявление, обязывающее всех офицеров подчиниться воле императора. Затем Вакамацу предъявил подписанный членами верховного командования армии документ, в котором тоже приказывалось уважать священное решение Хирохито. Высшее военное руководство Японии начало использовать свой авторитет для того, чтобы от имени верховного главнокомандующего заставить всю армию согласиться с решением о завершении войны, тем самым нарушив вековую традицию, согласно которой в словаре японской Императорской армии не было слова «капитуляция». Тысячи японских солдат и офицеров совершили самоубийство или пали смертью камикадзе, следуя этой доктрине, но теперь армия оправдывала капитуляцию во имя сёсё хиккин (беспрекословного подчинения приказу). В Министерстве армии и Генеральном штабе начали сжигать документы. Императорская армия занялась приготовлениями к собственной смерти.

Не все офицеры посетили собрание