Бремя страстей - Лайза Джексон

— Я всегда пыталась…

—      Прекрати, Кэссиди! — Он попытался протиснуться в дверь, но она не отступала. Он часто задышал от ярости и бессилия. — И не забывай, что это ты хочешь начать все сначала, но не я. Я лишь согласился «попытаться сно­ва» в надежде, что ты оставишь меня в покое. Никаких обещаний. Никаких взаимных уз!

—      Я лишь хочу, чтобы ты был честен со мной.

—      А ты! Сама-то ты честна и откровенна со мной?

— О чем ты?..

— Я знаю, что ты проводила свое соб­ственное расследование. Украдкой от меня со­бирала информацию семнадцатилетней дав­ности о пожаре на старой мельнице своего отца. О смерти Энджи. О внезапном исчез­новении Брига. Вот к чему сводились твои поиски. К Бригу! — Ноздри Чейза раздувались от гнева.— Не считай меня наивным прос­тачком, Кэсс! Я понял наконец, зачем ты хо­чешь раскрыть эту проклятую тайну: тебе нуж­на сенсация! Хочешь переплюнуть этого по­донка Ласло!

Она почувствовала, будто он ударил ее. — Я никогда…

—      Я видел твою папку, Кэссиди. Читал твои заметки на компьютере. И я начинаю задаваться вопросом: уж не для того ли я пона­добился тебе сейчас, чтобы выколачивать из меня информацию, а потом строчить гнусные статейки вместе с Биллом Ласло?!

—      Ты сошел с ума, Чейз! Я не работаю ни над какой статьей. Ласло поручено заниматься этим пожаром. О Господи, неужели ты всерьез думаешь, что я копаюсь в этом деле ради своей карьеры! — Чувствуя, что слезы обиды вот-вот готовы брызнуть из ее глаз, она прошепта­ла: — Значит, ты и вправду считаешь, что я хо­чу остаться с тобой из каких-то корыстных интересов? Да, Чейз?

— Для чего же еще?

— Для того…— Она замолчала, едва не высказав опасные слова, которые вертелись у нее на языке.— Для того чтобы…

Для того чтобы в очередной раз попытать­ся понять и полюбить тебя, хотелось ей бро­сить ему в лицо. Впрочем, она давно сомнева­лась, что когда-нибудь сможет полюбить его. Стена взаимного недоверия выросла между ни­ми не сегодня и даже не вчера. И разрушить ее она не в силах. Но все же…

— Между прочим, твой друг уже звонил.

— Какой друг? Когда?

— Ласло. Полчаса назад, когда ты пла­вала в бассейне. Вроде бы он отчаянно хочет переговорить со мной. Я не поднял трубку. Дал ему вдоволь поболтать в автоответчик… Он просил тебя перезвонить ему.

— При чем здесь я? Я уже не раз просила его оставить меня в покое! Если ему нужна информация, пусть звонит лично тебе.

— Великолепно! — Чейз уже не пытался пройти в дверь, а просто стоял и пристально смотрел на нее. Он стоял так близко от нее, что его дыхание щекотало ее лицо. — Ну, что еще ты хочешь обсудить? Мы так и будем стоять здесь весь день?

Кэссиди задала ему вопрос, который вер­телся в голове со дня пожара:

— Чего ты боишься, Чейз?

Он вздрогнул и надолго замолчал.

—       Тебя,— наконец прошептал он. — Я бо­юсь тебя, Кэссиди.

—       Меня? Почему?

—       Не хочу снова становиться слишком близким тебе,— признался он,— это отнюдь не безопасно.— Она с испугом смотрела ему в лицо, сердце ее бешено колотилось.— Будь все проклято, Кэсс! — не выдержал он.

—       Ты хочешь уехать? — спросила она с грустью.

Легкая тень сожаления промелькнула на его лице.

— У меня нет выбора, Кэсс. А теперь по­зволь мне пройти. Не делай из меня заклю­ченного.

— Чейз…

— Что, Чейз! Перестань обманывать и се­бя, и меня! Я согласился жить с тобой под одной крышей. Мы можем даже притвориться, что счастливы. Ради твоих родителей. Ради всех жителей этого проклятого города, если ты хочешь. Но когда рядом с нами никого нет, я прошу оставить меня в покое!

Реакция ее была мгновенной. Она инстинк­тивно сжала руку в кулак и занесла над ним. Как бы ей хотелось ударить его, хоть как-то пробиться сквозь эту стену недоверия и непонимания.

Чейз угрюмо усмехнулся, и она медленно опустила руку.

— Ну что, не можешь ударить калеку, Кэсс? Пожалела?

—       Негодяй!

—       Ну хоть какая-то естественная реакция!

— Не знаю, что случилось с нами, — чуть не плача прошептала она, отказываясь отсту­пить,— но мы должны, должны попытаться все исправить!..

— Брак не похож на старый «понтиак», который можно отдать в ремонт, Кэссиди…Поступай как знаешь, Чейз, но я не теряю надежды…

Он промолчал, лишь еще крепче вцепился в костыль и побрел по коридору в свою комнату.

Отчаяние закралось к ней в сердце, но она постаралась подавить его. Черт возьми, она может быть такой же упрямой, как и он! И все же Чейз где-то прав. Жалость и чувство вины, а не любовь скорее всего руководили ею.

—       Расскажи мне о Маршалле Болдуине. — Билл Ласло столкнулся с Кэссиди в кафетерии, где та наливала себе чашку кофе. Она взгля­нула на экземпляр газеты, зажатый у него под мышкой. Та самая, с его статьей, которую она уже видела сегодня утром.

—       Что рассказать? Болдуин — тот самый несчастный, погибший в пожаре на лесопилке.

—       Мне это известно. Черт возьми, я напи­сал об этом статью, — сказал он, показывая ей заметку, озаглавленную «Личность бизнесмена с Аляски установлена». — Но кто он такой на самом деле?

Кэссиди надорвала пакетик и высыпала в кофе порошок, заменяющий сливки.

—       А я откуда знаю.

—       Конечно, знаешь. Слушай, зачем ты пьешь эту гадость? Этот состав убьет тебя.

Сплошные консерванты. Обрати внимание на надпись «не молочный».

—       Спасибо за заботу, — холодно ответила она, бросая пустой пакетик в урну.

—       Ну так как? Ты же наверняка что-то знаешь о Болдуине.

—       Все, что я знаю, я почерпнула из твоей заметки. Он — промышленник с Аляски. Вла­деет несколькими лесопилками, совладелец рыбообрабатывающего предприятия, горнодо­бывающей компании. Один из создателей фон­да охраны диких животных…

— Это лишь вершина айсберга, как ты понимаешь.

—      Я ничего больше не знаю, Билл! Но Ласло был неумолим.

—      А что говорит Чейз?

Кэссиди старалась быть предельно осто­рожной. Впрочем, что нового она узнала от Чейза?!

—       Болдуин приехал вести переговоры о поставках древесины, а потом изъявил жела­ние приобрести лесопилку. Нашу или любую другую в округе.

—       И ты веришь в это? Неужели мало лесо­пилок на Аляске? Разве он не владеет там несколькими подобными предприятиями?— Билл опустил в чашку пакетик цветочного чая и залил кипятком из чайника.

Он задавал ей те же самые вопросы, что она не раз задавала себе, но Кэссиди дейст­вительно не знала на них ответов. В голосе ее закипало раздражение.