Альфа и Омега (СИ) - Сейд Анна

— Все это весьма скверно, если хотите знать мое мнение, — изрек доктор Тадли, согласившийся после проделанной работы выпить чашечку кофе в кабинете хозяйки Дома. В его речи сквозило что-то такое старомодное, из-за чего ему в руки так и просился докторский саквояж начала прошлого века, а еще котелок и пенсне. Я легко могла вообразить его у постели чахоточных куртизанок того времени, ему даже не пришлось бы переодеваться, чтобы идеально вписаться в антураж.

— Значит, это все-таки бешенство? — коротко спросила Ория, нахмурив брови.

— Все симптомы указывают именно на это, — кивнул доктор. — Я такое уже видел. Лихорадка и слабость это лишь первая стадия. Затем начнутся спазмы в мышцах, сопровождающиеся весьма неприятными болезненными ощущениями. А на третьей стадии ваш славный мальчик начнется бросаться на окружающих со, скажем так, не самыми дружелюбными намерениями. Я мог бы взять у него слюну на анализ, но, как по мне, картина и так вполне ясная. Если факт укуса был подтвержден им лично, сомнений в принципе быть не может. Кофе у вас, к слову, потрясающий, примите мои скромные комплименты.

— Мы заказываем его онлайн, — отстраненно проговорила старшая омега, опустив голову и словно бы глубоко задумавшись о чем-то. — Значит, вы хотите сказать, что у Йона нет шансов?

— Я бы не хотел никому здесь давать ложных надежд, — в предупреждающем жесте поднял руки Тадли. — Науке известны случаи, когда иммунная система справлялась с вирусом и побеждала его, но это было скорее исключение, чем правило. Я могу прописать вам пару препаратов, которые замедлят процесс, но даже их достать будет не так просто. Современная медицина считает бешенство альф неизлечимым и весьма неприятным недугом, способным, как вам, должно быть, известно, за пару недель свести своего носителя в могилу. Но мы же с вами понимаем, что даже не это самое прискорбное в данной ситуации, не так ли?

Произнося слово «прискорбное», он даже не попытался сделать вид, что ему жаль. Словно мы говорили не о смертельно опасной болезни, одним из симптомов которой была бесконтрольная агрессия, превращавшая альф в настоящую машину для убийств, а о какой-то мелочи вроде насморка, который так «прискорбно» испортил чей-то отпуск. Я не могла это слушать.

— Что там за лекарства? — немного более резко, чем хотела, спросила я. — Вы сказали, что есть лекарства, способные замедлить процесс.

— Я также сказал, что достать их непросто, — пожевав сухими губами, отметил он. — Их обычно колют только в больницах, и, на мой взгляд, вам стоит рассмотреть такой вариант, пока все не вышло из-под контроля.

— Нет! — Мы с Орией воскликнули это почти одновременно, и, переглянувшись, нашли друг в друге самых горячих единомышленников.

Бешеных альф, чья болезнь была официально диагностирована, помещали совсем не в те больницы, где лечили обычные вирусные инфекции. Нет, для них существовали особые хосписы, которые, судя по информации независимых СМИ, больше напоминали зверинцы или психлечебницы с решетками и мягкими стенами. Альф туда отправляли не лечить, а умирать — в лучшем случае будучи привязанными к койке кожаными ремнями и обколотыми транквилизаторами. К ним не пускали посетителей, за ними даже толком не ухаживали, просто следили, чтобы они никому не навредили. Несколько лет назад одна из политических партий даже пыталась продвинуть идею о добровольной эвтаназии зараженных на той стадии болезни, когда они еще осознают себя и способны попрощаться с близкими. Однако тогда возмутилась не только широкая общественность, но даже, к удивлению некоторых, Церковь, и идея так и угасла, толком не получив развития.

— Скажите прямо, Тадли, — недовольно проговорила Ория. — Вы можете достать эти лекарства?

— Легальными и безопасными для себя путями — определенно нет, — покачал головой тот, и я с растущей внутри неприязнью отметила, как алчно блеснули его светлые водянистые глаза.

— Сколько? — ровным голосом спросила старшая омега.

— Учитывая мои риски, я должен был бы назвать цену, которая бы прозвучала почти кощунственно в этих бедных стенах, однако, принимая во внимание наши с вами дружеские отношения, я готов пойти на это за достойную сумму в пятьдесят тысяч.

У меня перехватило дыхание. Пятьдесят тысяч составляло полторы моей зарплаты на бывшем месте работы, и это была совсем не та сумма, которую можно было невзначай обнаружить у себя в кошельке. За такие деньги в этом районе можно было на полгода снять комнату или купить неплохую подержанную машину.

— Это бред! — помотала головой я. — Вы сами себя слышите?

— Это едва ли покрывает себестоимость, милочка, — снисходительно заметил Тадли. — Считайте, что я буквально занимаюсь благотворительностью.

— Да как бы не так! — злясь все больше, воскликнула я.

— А вы у нас, надо полагать, маститый фармацевт, раз разбираетесь в ценах на лекарства такого рода? — неприятно улыбнулся он.

— Хана, не надо, — мягко попросила меня Ория, удержав за локоть. — Мы достанем деньги. Но лекарства нужны сегодня.

Услышав о деньгах, доктор сразу успокоился и снова заговорил в своей привычно неторопливой манере:

— Сегодня обещать не могу, но, думаю, время еще есть. Хотя я бы таки настаивал, чтобы пациента оградили от окружающих. Просто… на всякий случай. Даже если препараты подействуют, это лишь отсрочит неизбежное. Я бы очень не хотел лишиться такого славного друга, как вы, мадам, из-за такой досадной неприятности.

— Мы предпримем все необходимые меры, — проговорила омега и поднялась, чтобы проводить его. — Тогда завтра утром мы ждем вас. О деньгах я позабочусь.

Тадли удовлетворенно хмыкнул, кивнул и направился к двери, пока я провожала его мрачным взглядом исподлобья, ощущая неконтролируемо сильное желание схватить его за этот ржавый пучок волос и приложить лицом об стену. Просто чтобы стереть эту поганую усмешку с его лица.

— Пятьдесят тысяч, Ория! — не сдержалась я, когда старшая омега через некоторое время вернулась. — Где мы найдем такие деньги?

— У меня есть кое-какие сбережения, — со вздохом ответила та. — Я надеялась сделать ремонт в этом разваливающемся на глазах здании, но, видимо, пока перебьемся.

— Это грабеж средь бела дня, — пробормотала я, стискивая себя за локти и нервно покачиваясь туда-сюда с пятки на носок. — И ведь это даже ему толком не поможет! Зверь их всех дери…

Моя злость внезапно схлынула, сменившись чувством крайней усталости. С того самого вечера, как мы с Йоном отправились в казино Красной Лилии, не представляя, чем это для нас обернется, я буквально ни на минуту не могла позволить себе расслабиться. Нашей безопасности и порой даже нашим жизням постоянно что-то или кто-то угрожал, и даже теперь, когда мы вроде бы вырвались и вернулись домой, этот кошмар не желал заканчиваться.

Прежняя Хана Росс — та, что так любила свернуться клубочком под боком своей любящей и самую чуточку деспотичной альфы — давно бы уже сдалась. Если бы все это обрушилось на меня сразу после нашего знакомства с Йоном, я бы ни за что не справилась. А теперь смотрела внутрь себя и с удивлением обнаруживала там резервы, о существовании которых даже не подозревала. Могло ли так быть, что это мой альфа поделился со мной своей стойкостью? Или же я с самого начала себя недооценивала?

Так или иначе, я не знала, сколько еще смогу продержаться до того, как ноги просто откажутся меня держать, а разум — генерировать новые идеи. А если Йон действительно…

— Нет, я не могу этого допустить, — помотала головой я. — Этим все не закончится.

— Хана, милая, тебе нужно поспать, — с нескрываемым беспокойством в голосе проговорила старшая омега. — Иди приляг, а я попрошу кого-нибудь из девочек подежурить с Йоном.

— Я… не могу его оставить, — опустила голову я. — Просто не могу. Не просите меня.

— Тебе нет смысла так изводить себя. Под действием лекарств он, скорее всего, проспит до завтрашнего утра. Милая, на тебе лица нет. — Я видела глубокое понимание и сочувствие в ее красивых темных глазах, но не могла заставить себя покориться им. Это казалось немыслимым.