Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочу ещё!
Дарли плясала и плясала, совершенно не замечая моего приближения, и разговаривала сама с собой, все больше уходя в этот странный транс. Пока я не сообразил, что помимо дислокации назначил ей ещё и порядок действий. А в режиме сканирования сонга, по всей видимости, мало пользуется глазами, потому и… Опять моя вина. Хоть вообще ничего и никому не говори, даже в шутку. Нет, особенно в шутку.
– Хочу…
Когда я проявился в её периметре, Дарли вздрогнула. Но не рассердилась, а воодушевилась ещё больше. Если такое вообще было возможно. И сразу же предложила, продолжая выплясывать:
– Давай ещё кого-нибудь убьем!
Отлично. Очередное благое намерение показало мне свою обратную сторону, повернувшись… А жопа будет полной, если я не пойму, что делать дальше.
Или не приму случившееся?
Ведь, как ни крути, а именно так Дарли выглядит изумительно правильно. Не с точки зрения здравого смысла, конечно, хотя и он особо не возражает. Зато от гармоничности обстоятельств плывут и млеют все прочие ощущения моего…
Моего тела.
Моего рассудка.
Моего… мира?
Только сейчас я почувствовал, что он вообще есть. Наверное, потому что его границы расширились. Да, всего лишь на тело и душу одной-единственной сонги, но это… Это намного больше, чем можно было предположить. По сравнению с исходником и вовсе почти безгранично.
Территория? Кому она нужна? Её нельзя почувствовать. И она не чувствует тебя. Не слышит, не видит, не помогает, не… Живые люди – другое дело. Через них можно получить все. Те же акры и мили, если захочется. И много чего другого. Достаточно лишь протянуть руку и взять.
Протянуть и…
Память вильнула, совсем как мотоцикл при смене покрытия под колесами, возвращая меня на много лет назад. Туда, где я уже не надеялся, да и не очень-то хотел очутиться.
Мама… Та женщина, имени которой я даже не знаю. Она не поощряла прикосновения. Сама крайне редко дотрагивалась до меня, а уж с моей стороны и вовсе не терпела сокращения дистанции. Уворачивалась, как только могла. Но однажды…
Помню, сидела в кресле. И ничего не делала. Просто сидела с закрытыми глазами. Можно было бы подумать, что дремлет, но лицо, в отличие от тела, двигалось. Словно она что-то смотрела там, внутри себя. А увиденное явно её беспокоило, потому что морщилась все больше и все мучительнее, что ли. И мне это показалось настолько неправильным, что я решился её потрогать. Даже не за руку, а за краешек рукава. Чуть сжал в пальцах и потянул.
Что было в её взгляде, когда она открыла глаза, я никогда не смогу вспомнить. Потому что сам в этот же миг зажмурился от боли. От хлесткой и обжигающей пощечины. Кары за то, что я всего лишь протянул руку.
А сейчас сонга, изнемогающая от нетерпения, точно так же тянула свои руки ко мне. И это было правильно. Для меня. Но не для неё.
Я ударил прежде, чем сообразил, что делаю. То есть, думаю. Потому что между нами все ещё оставалась дистанция гораздо длиннее моей руки.
Её взгляд вздрогнул. Вместе с головой и всем остальным телом. Отразил много того, что называется чувствами, от обиды до чего-то похожего на вину. А потом Дарли выдохнула, закрыла глаза и осела на пол. В нескольких шагах от несостоявшегося убийцы. И пульс в наушнике наконец-то стал ровным.
Пожалуй, на этом и стоит остановиться. Содрать гарнитуру, к чертям собачьим. Хватит. Сколько бы выгод ни виделось в таком тандеме, то, что все чаще и чаще случается по итогу, вызывает беспокойство. Своей совершенной правильностью.
Я бы ещё понял, если бы распространял собственную заразу, но в том, что транслировала вокруг себя сонга, не было ничего моего. Разве что, кроме безумия? Правда, перейдя в чужое сознание, оно приобрело совсем другие, можно сказать, уникальные черты. Вытащило на свет божий из тайников её души или памяти нечто такое, о чем… Рассказывать в компании уж точно не станешь. Да и наедине с собой, пожалуй, тоже предпочтешь промолчать.
Остается надеяться, что когда Дарли очнется, все вернется на круги своя. И не будет никакой дури с жаждой убийства. Хотя, все это вполне понятно и даже в чем-то оправданно. Возможно, мне бы тоже захотелось…
Да кого я обманываю? Хотения, желания. Ни одного, самого пустячного. Взять тот же мотоцикл. Роскошный спорт-круизер, итальянский, покататься на котором и впрямь могло бы составить мечту многих. А что осталось в ощущениях у меня? Послушный, удобный. Ну ещё соразмерный. Даже неловко перед дизайнерами и инженерами. Успокаивает лишь то, что я вряд ли с ними когда-нибудь повстречаюсь лицом к лицу, и ещё менее вероятно, что они меня о чем-нибудь спросят.
Но с самой машиной вроде все в порядке. По крайней мере, внешне. А то нехорошо грузанул подножки пару раз, было дело. И наверное, придется оплатить профилактическую переборку в мастерской. Остатка сбережений должно хватить.
А вот этому товарищу никакая переборка, конечно, уже не поможет.
По моим представлениям, внутренности его грудной клетки и то, что пониже, должны были сейчас представлять собой что-то вроде каши. Или портеровского рагу. Но когда Дарли переслала мне результаты сканирования, мне сначала стало как-то неуютно.
Во-первых, пришлось свернуть в первый попавшийся карман и остановиться, потому что двоящаяся в глазах картинка совсем не помогала следить за дорогой. Зато на черном экране опущенных век все выглядело значительно приятнее. Чем-то напомнило прибор ночного видения в сочетании с тепловизором. А потом наступило во-вторых.
С клерком мы делили песню именно за счет переменной проницаемости, причем, только поверхностного слоя, если можно так сказать. Тут же никаких слоев не было. Просто отверстия, в которые волны благополучно скатывались и утекали. Большой такой дуршлаг. И любой импульс, который я смог бы туда отправить, вылетел бы с другой стороны. Вместе с теми же волнами. Которые… Иногда все же бывают стоячими.
Как только стало понятно, что Дарли может сделать что-то подобное, снова пришло время скучной техники. Единственной проблемой виделась трансляция намерений. Окажись я рядом, в поле песни, проблем не возникло бы вообще, но единственным каналом была сама сонга, и пришлось рискнуть. Хотя торопился, как мог, чтобы ни секунды лишней не задерживаться в её теле. Потому что дребезг этого снаряда вполне мог разнести и
