Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

– Я хочу лишь сказать, что завтра вам предоставиться возможность немного развеяться. Вы ведь этого хотели, – вещал он, так и не заходя в комнату. – Словом, завтра у вас будет небольшой перерыв в медицинских процедурах. А сейчас отдыхайте.

Алексей кивнул ему и упал на кровать. Уже засыпая, вспомнил, что уже двое суток не видел Анну. Милые черты ее лица тут же всплыли у него голове. Видеть ее, чувствовать аромат ее духов и прикосновение становилось для него настоящей потребностью, что он начинал понимать только сейчас.

– Анна…, ‑ шептал он, погружаясь в сон.

Нет человека – нет проблемы

Газета «Столичный курьер». Раздел некрологов.

«Имперская коллегия адвокатов выражает глубокие соболезнования близким в связи с безвременной кончиной Константина Георгиевича Заозерского. Человек стойких моральных принципов, высокого профессионализма, он являл собой пример истинного служителя Фемиды. Мы никогда не за…

Губернское по земским и городским делам присутствие приносит самые искренние соболезнования семье Заозерских в связи с уходом из жизни Константиновича Георгиевича Заозерского. Примерный семьянин, заботливый отец, добрый сын, он был для всех нас не просто человеком особого душевного склада, но и…

Коллектив Российского коммерческого общества частных поверенных соболезнует семье Заозерских в связи с кончиной Константиновича Георгиевича Заозерского. Смерть Константиновича Георгиевича стала для нас, его коллег, огромной личной утратой…».

‑/‑

Система «Дело 6М». Версия «Расширенная/Профессиональная». Учреждение «Дворянская палата».

– Прошение № 632‑2УБ(урожденное боярство) от 23.07… «Просим отозвать и признать недействительным прошение № 532‑4УБ от 22.07… «О расторжении договора вассалитета (новика) между Михаилом Андреевичем Вяземским и Михаилом Александровичем Бельским (сыном последнего Алексеем Михайловичем Бельским)…

– Прошение № 784‑12УБ от 22.07… «Просим признать недееспособным Алексея Михайловича Бельского и на основании договора вассалитета передать опекунство над ним его сюзерену Михаилу Андреевичу Вяземскому».

‑/‑

В поместье Вяземских воцарилось очередное предгрозовое затишье, что в последнее время стало случаться слишком часто. Чем ближе подходил день созыва Имперского собрания, тем чаще патриарх рода приходил в ярость по самому незначительному поводу. Его гнев, быстро переходящий в бешенство, могло вызвать, что угодно: шарканье ног старого слуги, громкое звяканье фарфоровых тарелок, остывший бульон и т. д.

В самом начале коридора, пол которого был покрыт роскошной персидской дорожкой, с ноги на ногу переминался невысокий полноватый мужчина. С едва заметным брюшком, которое совсем не прятал отлично скроенный дорогой пиджак, он стоял на месте и мелко‑мелко дрожал. Побелевшие от напряжения пальцы с диким усилием цеплялись за ручку желтого кожаного портфеля. В широко открытых остекленевших глазах застыл неимоверный испуг.

Старший поверенный юридической конторы, обслуживающей интересы рода Вяземских, никак не мог взять себя в руки. Его так трясло, что зубы выбивали костяную трель. Он снова и снова пытался унять дрожь, но все его усилия были тщетны. Они возымели, кажется, даже обратный эффект: дрожь усилилась, то и дело сводя некоторые мышцы.

Еще бы его не трясло! Вообще, странно, что после вчерашних событий у него ноги не отказывают, с еле слышным стоном подумал старший поверенный. Дернул же его черт приехать из командировки на день раньше и стать невольным участником все этого безумия. Ну почему он не сказался приболевшим?! Лежал бы сейчас дома, пил кофей с корицей, а Прасковья Порфирьевна сидела бы рядом и гладила его по голове. Нет ведь, приперся!

События вчерашнего дня, никак не выходившие из головы, вновь, словно нарочно, начали всплывать в его памяти… С самого утра по конторе поплыл слух, что их шеф Константин Георгиевич Заозерский крупно «облажался» с очень важным делом. В чем суть ошибки никто толком не знал. Поговаривали, что вскрылись какие‑то новые обстоятельства дела, которые в корне меняли стратегию разбирательства. Заозерский же составил и отправил прошение, не зная этого. Казалось бы, чего в этом страшного? У стряпчих часто так бывает. Сегодня они говорят одно, завтра – прямо противоположное, а послезавтра – вновь первое. Ничего страшного в этом нет. Правда, их наниматель – боярин Вяземский – так не думал. Заявившись уже к обеду в весьма недовольном состоянии, он о чем‑то недолго беседовал с их шефом, после чего того хватил удар. Приехавшие врачи сразу же констатировали смерть от сердечного приступа. Только они‑то в конторе прекрасно знали, от чего на самом деле умер их шеф. Причиной всему был лед, в который превратилось его сердце. Когда его обнаружили лежавшим на полу, его грудь была полностью покрыта ледяной коркой. После этого именно он, старший поверенный конторы, оказался ответственным за все. Теперь та же самая участь могла грозить и ему! Господи, пусть все обойдется…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В этот самый момент со спины к нему подошел пожилой слуга и, поклонившись, показал руками на дверь баронского кабинета. Вздрогнувший всем телом, мужчина громко сглотнул вставший в горле ком и неуверенно шагнул вперед. Затем сделал еще один шаг и еще один шаг.

– Господин…, ‑ просипел, открывая дверь мужчина; горло, словно удавкой перехватило от страха. – Ваше поручение выполнено в точном соо…, ‑ голос у него снова пропал; он разевал рот, как выброшенная на берег рыба, но не мог издать ни звука.

Сидевшая в глубине полумрака кабинета внушительная туша зашевелилась, недовольно заворчала. Будто бы из темного нутра клетки медленно выбирался дикий зверь, угрожающе шевелящийся и порыкивавший.

Старший поверенный осторожно положил папку с документами, аккуратно двинув ее в сторону боярина. Тот молча раскрыл папку и взял лежавшую сверху бумагу, которую тут же принялся изучать.

– Успели отозвать прошение о расторжении договора новика? – пророкотал боярин, массивной горой возвышаясь над письменным стволом. – Или…

Услышав «или», старший поверенный начал так яростно кивать головой, что оставалось удивляться, как она у него не оторвалась.

– Пшел вон! – бегло просмотрев еще одну страницу, выдавил Вяземский.

Истово кланяясь, стряпчий начал быстро пятиться назад, к спасительному выходу. Упершись задов в дверь, судорожно зашарил руками по дверной ручке.

– Вон! – вновь рявкнул боярин, копившееся уже несколько дней раздражение которого уже было готово вылиться на этого незадачливого человека.

Мужчина, подвывая от страха, со всей силы рванул на себя дверную ручку и словно пушечное ядро, вылетел из кабинета. Через несколько минут дверь вновь распахнулась и на пороге возникла высокая фигура наследника. Его не было несколько дней в столице. Лично сопровождал первую партию силовых доспехов, изготовленных в сибирских владениях рода. Собственно, по этой причине он и не был в курсе последних не самых радостных известий, о которых было слишком опасно сообщать по коммуникационным линиям.

– Отец, что‑то случилось? – обеспокоенно спросил Вяземский‑младший, направляясь к столу. – Наш стряпчий меня только что чуть не сшиб, выбегая из твоего кабинета. Как пуля вылетел…, ‑ мужчина что‑то еще хотел сказать, но осекся, только сейчас заметив искаженное гневом лицо отца. – Что произошло?

И Вяземский взорвался.

– Темнота, неучи! Настоящие бездари кругом! Целая прорва ртов, а нормального стряпчего найти невозможно! Откуда только этот урод взялся?! Он же выставил нас самым настоящим посмешищем! – распалялся боярин, с треском сметая все со своего стола; роскошный канцелярский набор из малахита редкого оттенка взлетел в воздух и, ударившись о стенку, с хрустом разлетелся на множество кусочков. – Канцелярская крыса! Еще раз бы его удавил!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Переждав первый приступ гнева, Вяземский‑младший все‑таки выяснил, что случилось в его отсутствие. Судебная тяжба, которую род Вяземских вел против своего новика, вдруг совершила неожиданный поворот. Изначально, Бельских предполагалось «ободрать, как липку», изъяв у них поместье в счет выставленных финансовых претензий. Правда, Вяземскому была нужна не сама усадьба в пару гектаров, а ее возможное содержание – бумаги с техническим описанием изобретений Михаила Бельского. После обвинения Алексея Бельского в нападении на государственного служащего было решено разорвать договор новика, чтобы тот отвечал за преступление, как частное лицо, а не как новик рода Вяземских. Юридическая контора рода быстро подготовила все необходимые документы и зарегистрировала пакет прошений в Дворянской палате. В принципе, сама эта идея была весьма хитроумной и могла иметь далеко идущие последствия: род отнимал у новика его имущество и одновременно избавлялся от сопровождавших его проблем. Однако, сутки назад до боярина дошла информация о том, что новик, договор о вассалитете с которым он планировал разорвать, обладал магическими способностями. Особое значение этого, в общем‑то рядового, известия связано с тем, что до этого Алексей Бельский считался откровенной «пустышкой». Во всех документах и регистрационных базах данных новик проходил, как человек, абсолютно лишенный магических способностей.