Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

– Алексей Михайлович… Или можно Алексей? – мягкий и обволакивающий голос очень констатировал с ее холодными глазами. – Хорошо, Алексей. Меня зовут Елена Сергеевна Илюшина и я тоже врач. Надеюсь, мы с вами найдем общий язык?

Внимательно разглядывающий ее, парень молча кивнул. Невежливо, конечно, но его вежливость еще нужно заслужить. Последние несколько дней совсем отбили у него желание доверять людям в белых халатах. Скорее родили прямо противоположное желание.

– Вижу, тебя немного замучили здесь, – улыбнулась она, быстро определив причину его недовольства. – Предлагаю, сделать паузу, отдохнуть немного. Давай, просто поговорим. Хорошо? Забудем про уколы, разные сканеры и анализы. Присаживайся, – сама она тоже присела на стул, положив ногу на ногу. – Может кофе закажем? Или какао? Здесь делают отличное какао. Я, грешным делом, думаю, что в местном буфете кладут в этот напиток какой‑то секретный ингредиент, – тон ее приобрел заговорщический тон, каким делятся секретами с очень близким человеком. – Давайте, закажем.

Сейчас ей очень хотелось верить. Даже ее образ «снежной королевы» немного померк, уступив на какое‑то мгновение место мягкой доверительности и теплой доброжелательности. Вроде нормальный медик, приятная женщина во всех отношениях, думалось Алексею. Почему бы с такой не поговорить? Хоть немного передохнет от опытов.

– Знаете, Алексей, я прекрасно понимаю, как вам тяжело. В последнее время на вас столько всего свалилось – бесчеловечный теракт, нападение на вас в автомобиле скорой помощи, вопиющее посягательства на ваш дом. Признаюсь, такое не каждый взрослый и уже состоявшийся человек выдержит без последствий. А вы держитесь молодцом. Сразу чувствует стальной стержень внутри вас.

Что тут отрицать, такое очень приятно слышать. Кому не понравиться, когда тебя хвалят? Особенно, когда это делает красивая женщина, а ты мужчина. Конечно, хвалят немного навязчиво и прямо. Только разве это имеет значение?

– … Как же тебе удается сохранять самообладание в стрессовых ситуациях? – тем временем психотерапевт продолжала грамотно и профессионально «плести свою сеть», как‑то незаметно и мягко перейдя на «ты». – Наверное, у тебя есть какой‑то секретный прием? – улыбка чуть тронула ее губы, словно она произнесла что‑то шутливое. – Не можешь ли поделиться? Мне, право слово, это очень интересно.

Парень задумчиво качнул головой. Честно говоря, ему и самому было интересно, как справляться со своими странными приступами, когда он «терял голову» и совершал очередную глупость. Он ведь не был умалишенных, которого время от времени настигали приступы безумия. Хотя, пару раз Алексею и приходила в голову такая мысль. Как говориться, а вдруг, на него так подействовал весь этот перенос из одной реальности в другую? Искин всякий раз, когда возникал этот вопрос, успокаивал его. Судя по всему, утверждал Квазар, временно настигавшие его вспышки ярости и потери самоконтроля были следствием быстрого изменения организма парня. Сознание, его внутреннее «Я», просто не успевало за несущимися вскачь внутренними процессами. К серьезному рассогласованию приводили и растущие магические способности, которые сопровождались необратимыми физиологическими и ментальными процессами. Словом, это была так называемая болезнь роста, которая, как и юность, должна была обязательно пройти. Если, конечно, Алексей доживет до этого долгожданного дня…

Только ведь обо всех этих мыслях не расскажешь доктору. Нельзя. Хотя видно было, как ей интересно. Женщина чуть наклонилась вперед, демонстрируя ее личную приязнь. Верхняя пуговка ее халата расстегнулась, открывая нескромному взгляду иногда появлявшуюся полоску кружевного бюстгальтера. Естественно, это совершеннейшая и незапланированная случайность. Конечно, доктор не хотела смущать таким нескромным зрелищем подростка. Глупость ведь подозревать в этом какой‑то умысел.

Алексей слушал ее. Правда, его взгляд нет‑нет, да и опускался к той белоснежной полоске ткани, что выглядывала из‑за отворота медицинского халата. Конечно, он тут же отводил глаза, не желая выглядеть перед ней глупо.

– Правда, очень хочется услышать, Алеша, – тон ее приобрел особенную мягкость – материнскую, добрую, искреннюю. – Не стесняйся.

Как не пойти ей на встречу? Каким ярким контрастом выступало ее душевное отношение к нему, ее доброжелательность и желание понять его, увидеть в нем нормального подростка, по сравнению с поведением окружавших его людей. Ведь в последние дни его только и делали, что тщательно изучали, буквально под микроскопом рассматривали каждый его поступок и действие. Иногда он даже приходил к мысли, что его считали за банального подопытного кролика, а не человека со своими интересами и желаниями. Тут же пришла такая женщина…

– Да, вроде как‑то само получается…, ‑ пробормотал парень, вновь скользнув взглядом в вырез с соблазнительным кусочком загорелых полушарий.

Елена Сергеевна понимающе улыбнулась. Мол, конечно, понимаю тебя. Некоторые вещи всегда получаются неосознанно. Их потом очень сложно объяснить. Доктор чуть откинулась назад, словно утомилась и решила сменить позу. Медицинский халат на ее груди натянулся, четко обрисовав аккуратные холмики. Бюстгальтер выглянул еще больше. Казалось, еще немного и наружу выскочит то, что должно быть скрыто. Все это продолжалось ровно столько, сколько нужно было. Через секунду все прошло. Перед Алексеем вновь сидела обычный доктор.

– … Кстати, есть один интересный терапевтический прием, который многим помогает справляться с трудностями, – продолжила женщина так, словно ничего и не произошло. – Выдумываешь себе какого‑нибудь близкого, очень человека и делишься с ними личными переживаниями. В итоге тебе становится очень хорошо. Ты выговариваешься, сбрасываешь с души тяжесть… Неужели тебе подобное не знакомо? Наверняка, у тебя уже есть такой друг?

Алексей кивнул. Конечно, у него есть такой друг. Даже больше чем друг. Его всезнающий аватар, не раз уже спасший ему жизнь. Квазар для него уже давно стал больше чем искусственным интеллектом. Он превратился в его второе «Я». Парень уже раскрыл рот, чтобы рассказать о нем.

Вдруг его ощутимо тряхнуло. Квазар внутри него «заревел белугой». Он‑то в отличие от неопытного подростка, сразу же распознал активно применяемые нейролингвистические психотехники. Все осуществлялось словно по учебнику, только на более высоком, исключительно профессиональном, уровне. Против парня был применен целый арсенал спеприемов: вызывание реакции сочувствия и переживания, подстройка, поставка якорей и т. д. Плюсом ко всему этому шло убийственное очарование зрелой женской красоты, бившей с силой парового молота по подростковым мозгам. Что парнишка мог противопоставить столь тяжелой артиллерии? В одиночку у него не было ни шанса! А вот с искусственным интеллектом на своей стороне можно было побороться.

– Ты хотел что‑то сказать? – оживилась женщина, мгновенно сбрасывая маску доброго доктора и превращаясь в хищника. – Говори, говори….

С нескрываемой жадностью она вглядывалась в лицо парня. Была бы ее воля, она бы схватила его за грудки и начала со всей силы трясти. Он уже и так вымотал ей все нервы. Она едва не стелилась перед ним, перепробовала за время разговора почти весь свой арсенал опытного специалиста по психокорекции. Этот мальчишка еще смеет сопротивляться ее опыту и знаниям…

Она сверкнула глазами и тут же опустила взгляд вниз, чтобы не выдать свои злость и гнев. Ей стало ясно, что парнишка совершенно непонятным образом «сорвался с ее крючка». Она читала его, как открытую книгу. Только что мимика, жесты, эмоции говорили о полной «пластичности» сознания Бельского. Из него, как из пластилина, можно было вылепить все, что угодно. Но прошло несколько мгновений и все изменилось.

– Мы закончили, господи Бельский, – Илюшина резко встала с места и, застегнув верхнюю пуговицу халата, смерила его недовольным взглядом. – Желаю, вам здравствовать, – и вышла из кабинета; даже в стуке ее каблуков чувствовалось ее неудовольствием.