Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

Вяземский‑младший на какое‑то время замолчал, задумчиво «переваривая» услышанное. Просто в голове не укладывалось такое! «Пустышка» не могла стать магом! Априори! Это был фундаментальный закон мира, который установился после обретения магии. Человек или рождался с предрасположенностью к магии и обретал ее, или на всю свою жизнь оставался никчемушной «пустышкой». Иного быть не могло.

– …Я принял решение отозвать наше прошение о разрыве договора вассалитета с Бельским, – под ногами «мерящего кабинет» боярина хрустели куски малахита от расколотой канцелярии. – Этот сукин сын должен остаться у нас. Должен… До тебя не дошло еще?

Сын покачал головой. Уследить за мыслью отца было не просто. Кто знает, о чем тот сейчас думал? Патриарх всегда славился непредсказуемой витиеватостью своих решений, которые сложно было предугадать.

– Хм…, ‑ боярин смерил наследника взглядом, в котором проглядывало откровенное неудовольствие таким непониманием. – Если мы сейчас отпускаем Бельского в свободное плавание, то его тут же подбирает император. Не сомневаюсь что эта скотина уже предпринял все необходимые действия. Мой человек в Дворянской палате сообщил, что фамилия Бельского упоминается в нескольких прошениях имперской канцелярии. К сожалению, их содержание пока неизвестно…

Вяземский замолчал, многозначительно поглядывая на сына. Мол, теперь, надеюсь, до тебя дошло, что я хочу сказать.

– А стоит ли сейчас ввязываться в это? Зачем отвлекаться на это именно сейчас? Ведь скоро закрутятся такие события, что это уже и гроша ломанного стоить не будет… Зачем нам сейчас баламутить это болото? – быстро заговорил наследник, словно стремясь переубедить боярина. – В преддверии такого дня нам нельзя привлекать к себе внимания. Бельский мелочь! Нужно выкинуть его из головы! Когда же власть будет в наших руках, мы разберемся с ним.

Патриарх замедлил шаг, что Вяземский‑младший воспринял, как заинтересованноть и продолжил с ее большим жаром.

– Зачем нам, вообще, этот пацан? – искренне недоумевал он. – Скоро все наше будет, отец! Все это будет наше! Неужели ты этого не понимаешь? Нам нельзя подставляться! Все это начинает дурно пахнуть. А если император успеет нам выкатить свои претензии в том момент, когда мы еще не будем готовы?! Он нас ведь могут отвернуться…

Вдруг его прервал странный звук – то ли хруст, то ли треск. Вяземский‑младший удивленно вскинул голову и замер. Огромная массивная столешница из массива мореного дуба на его глазах быстро покрывалась толстым слоем голубоватого с белыми прожилками льда. Только такие же сверкающие щупальца ползли по ножкам стола.

– Папа…, ‑ дрогнул его голос от осознания неминуемо надвигающейся беды.

Отца явно накрывал очередной приступ гнева. Только, почему? Ведь ему было все правильно сказано. Этот мальчишка им только мешал. Сейчас и без него было полно проблем с подготовкой к мятежу. Надо было послать Бельского куда подальше! Пусть катится на все четыре стороны! А потом можно было спросить с него за все…

– Отец, успокойся. Ведь я же все правильно сказал…

Зря он это сказал. Даже заикался зря об этом. Только мысль эта пришла ему в голову слишком поздно. Как можно было забыть, что здесь прав мог быть лишь один человек? Патриарх рода не мог ошибаться!

Наследник затравленно огляделся. Его взгляд метнулся сначала к окну, затем к двери. Сердце ухнуло в пятки. Он не успевал ни туда, ни сюда. Ледяные лапы росли просто с немыслимой скоростью, отрезая все пути к бегству.

– Х‑р‑р‑р‑р, – захрипел он, пытаясь что‑то объяснить отцу, но ледяная удавка не давала ни слова выдавить. – Хр‑р‑р‑р. Отец… Хр‑р‑р‑р… Не понимаю…

Стремительно понижавшаяся температура выкачивала всю влагу из воздуха, превращая ее в разрастающиеся сталактиты и сталагмиты. Кабинет на глазах превращался в ледяную пещеру, в которой совсем не было ничего сказанного.

– Хр‑р‑р‑р‑р, – от недостатка воздуха у него закружилась голова, но упасть ему не дал сковавший ноги лед. – Хр‑р‑р‑р.

Его тело начало покрываться ледяным панцирем. Сверкающая корка с обуви перекинулась на колени, затем – на бедра. Ледяные щупальца поднимались все выше и выше, превращая живого человека в ледяную статую.

В этот момент стены и потолок кабинета неуловимо дрогнули. Сработали датчики системы безопасности, зарегистрировавшие высокий уровень магической активности в святая святых поместья. Система, созданная именно для таких случаев, незамедлительно активировала блокираторы магии. Но даже установленным здесь стационарным генераторам повышенной мощности не сразу удалось справиться с бушующей здесь ледяной стихией.

– Кхе‑кхе‑кхе‑кхе, – ни как не мог откашляться Вяземский‑младший, падая на колени. – Хр‑р‑р‑р‑р… Отец, остановись, – протягивал он руки к боярину. – Стой! Хватит!

Багровеющий от натуги патриарх медленно отступал. Блокирующее поле, накрывшее кабинет, сотрясало его тело болезненными судорогами. Дикая боль выворачивала его изнутри, заставляя терять концентрацию. Когда же все закончилось и блокираторы выключились, боярин тяжело вздохнул и без сил опустился в свое кресло.

– …Дожил до седых волос, а ума не нажил, – устало проговорил Вяземский, с презрением останавливая свой взгляд на сидевшем на полу сыне. – Ты, вообще, ничего не понял… Если император раскроет секрет Бельского, все кончится, так и не начавшись. О мятеже можно будет забыть, как о глупом сне. Он же начнет клепать магов десятками, если не сотнями. Мы просто не успеем за ними… Каждый силовой доспех обходится нам примерно в сто тысяч рублей и 120 часов рабочего времени. Еще десять – двенадцать часов требуется для обучения оператора. Дошло теперь?

Патриарх скривился. Вид хрипевшего сына, пытавшегося подняться на ноги, вызывал у него откровенное раздражение.

– …Уходи. Не доводи до греха, – он тяжело махнул рукой в сторону сына. – Вечером придешь. Сейчас видеть не хочу. Прочь.

Мужчине, наконец, удалось подняться. Прихрамывая, он поковылял к двери, которая еще была покрыта толстым слоем льда. Дверь удалось открыть лишь после сильного рывка, после которого лед с грохотом обрушился на паркет.

Боярин остался в кабинете в полном одиночестве. Сидел, откинувшись на спинку кресла и уставившись в одну точку. Недавний приступ сильно его вымотал, совсем оставив без сил. Конечности налились свинцом, давило в висках. Не лучше было и на душе. Недавние раздражение и гнев никуда не делись, а лишь немного притупили свою остроту.

– Дал же Бог наследничка. Ничего доверить нельзя, – бурчал он, продолжая злиться на сына. – Все приходится делать самому…

Он вытащил коммуникатор и набрал на нем длинную комбинацию цифр, за которой скрывался контакт одного нужного человека.

– Что нужно? – после недолгих гудков в трубке прозвучал скрипучий мужской голос.

– Хочу стребовать должок, – боярин хищно улыбнулся.

– Что нужно? – голос снова повторил свой вопрос, не изменив ни тон, ни интонацию.

– Нужен выход на Бельского. Где его дер…

– Жди, – перебил его голос и повесил трубку.

Вяземский положил коммуникатор перед собой и стал буравить его взглядом. Человек, которому он только что звонил, занимал весьма высокий пост в имперской безопасности. В свое время боярин оказал ему очень важную услугу и теперь напоминал об этом.

Звонкая трель звонка раздалась через десять минут. На экране коммуникаторе высветилась знакомая комбинация цифр.

– Бельского держат в закрытом исследовательском центре, что расположен внутри имперского медицинского госпиталя, – без всяких предисловий начал рассказывать голос. – Охрана первой категории. Доступ к нему только у двух лиц – императора и главы службы имперской безопасности.

– Значит, не подобраться, – Вяземский не удивился таким мерам безопасности, потому что и сам бы сделал так. – Вообще, никак?

Из коммуникатора некоторое время не раздавалось ни звука. Казалось, собеседник закончил разговор, но забыл прервать связь. И лишь тяжелое дыхание, доносившееся до слуха Вяземского, подсказывало, что собеседник еще был на связи.