Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

Честного говоря, такая мысль невольно посещала и императора в этот момент. Однако он сразу же вызвал в памяти кадры с записи камер бойцов специально отряда имперской безопасности, которые с боем брали Бельского в изоляторе. Тут же все посторонние мысли о несправедливости исчезали, растворялись без следа в потоке шокирующей информации. На видео был совсем не обычный подросток, в некоторые моменты, вообще, терявший всякое сходство с человеческим существом. Камера фиксировала то мифического ледяного голема, пробивающего стены мощными ударами ледяных кувалд; то сгустки огня и плазмы, разливавшегося по пролетам лестниц и переходов; то закручивающие вихревые образования, сносящегося все на своем пути. Бельского, судя по записям, не могли сдержать ни бетонные стены, ни металлические решетки. Он пробивал или продавливал любые препятствия, как танк. И как после таких записей не поверить в слова главы службы безопасности о том, что Бельские не тот, за кого себя выдает? Разве может быть обычный подросток настолько сильным адептом магии? В таком случае, утверждают специалисты, с ним должны были работать много и очень интенсивно, развивая строго определенные «силовые» направления. Последнее вновь приводило к мысли о специально подготовке этого паренька.

Наконец, он кивнул своим мыслям и направился к Бельскому. Пришло время сделать тому предложение, от которого он не сможет отказаться. По крайней мере, император надеялся на это.

– Здравствуй, – твердо произнес он, когда прошел внутрь довольно большого помещения и встретился взглядом с парнем.

– Здравствуйте, … Ваше Величество, – тот тяжело поднялся и тут же опустился на койку; видно было, как ему непросто далось это движение.

Мужчина прошел к небольшому столу и сел на рядом стоявший стул. Только после этого продолжил:

– Непростая сложилась ситуация, Алексей. Скажу больше, тяжелая ситуация… Знаешь, мне все равно, что с тобой произошло недавно. Меня не волнуют обстоятельства. Также не хочу я тебя никаких нотаций читать. Думаю, тебе нужно со всем этим прежде самому разобраться. Я же хочу поговорить с тобой о другом.

Алексей повернул осунувшееся лицо в сторону гостя. Сидеть ему было тяжело, поэтому он облокотился на стенку.

– Скрывать не буду, ты попал в весьма серьезную переделку. Во‑первых, за нападение на государственного служащего тебе может грозить до семи лет заключения. Конечно, хороший адвокат, упирая на твой возраст и особые обстоятельства, сможет серьезно скосить этот срок. Только избежать реального заключения все равно не удастся. Во‑вторых, за недавние события тебе ждет новый срок. Могу даже примерно прикинуть, каким он может быть. У нас есть попытка побега, нападение на сотрудников правопорядка, причинение вреда средней тяжести, покушение на убийство сотрудников правопорядка, причинение особо крупного ущерба, – с каждым новым его словом Алексей мрачнел все больше и больше; лицо подростка, и так не выглядевшее здоровым, вообще, превратилось в восковую маску покойника. – Даже по самым скромным подсчетам тебе могут дать двадцать лет минимум. Опишу, что будет дальше. Пару лет тебе придется отсидеть в колонии для несовершеннолетних. Потом почти десятку в спец учреждении для особо опасных преступников. Если будешь себя хорошо вести и сотрудничать с администрацией, то после сможет претендовать на послабление. Тебя могу перевести в поселение для осужденных закрытого типа где‑нибудь на севере. Приятного там тоже мало, но зато похоже на свободу. Примерно это ждет тебя в самое ближайшее время.

Паренька явно проняло. Вон, даже зубы стиснул. Значит, понимает всю серьезность ситуации и с ним можно дальше работать. Был бы откровенный псих с полностью поехавшей крышей, то реагировал бы совершенно иначе.

– Зачем же вы тогда пришли? Неужели посмеят…, ‑ Алексей последнее слово проглотил, поняв, что сморозил глупость.

Подростку был абсолютно ясно, что император, придя сюда собственной персоной, чего‑то от него хотел. Сейчас он мог лишь догадываться о причине интереса к своей персоне. Конечно, кое‑какие догадки у него были. Только соображалось тяжеловато. В голове еще был туман. Сказывало и магическое истощение, и хороший заряд подавителей. Все вместе и давало подобный эффект.

– Ты прав, мне есть чего тебе предложить, – император не сводил с него глаз, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность. – Я могу помиловать тебя своим личным указом. Ты будешь полностью восстановлен во всех своих правах. Сведения о данных прошествиях никоим образом не отразятся на роде Бельских. Мною будут урегулированы все финансовые претензии к тебе. Надеюсь, ты не забыл про иск со стороны Вяземских? А последние разрушения? Общая сумма набегает весьма и весьма немаленькой. Наконец, помогу тебе разорвать договор новика с Вяземскими и оформить аналогичное соглашение со мной.

Как бы не был разбит и опустошен Бельский, но сильное удивление он все же смог изобразить. Причем это было совершенно искреннее удивление, которое было совершенно не спутать с другими чувствами.

– Да, вижу, ты понимаешь, что это очень щедрое предложение. Очень выгодное лично для тебя, – усмехнулся император, оценив реакцию парня. – Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор… Госпоже Бельской уже сообщили, что с тобой все в порядке и ты находишься в медицинском учреждении. Скоро ты получишь возможность встретить с ней, – Алексей благодарно кивнул. – Сейчас я покину тебя, а ты поразмысли над моим предложением. Кстати, надеюсь ты будешь не против одного посетителя?

Император загадочно улыбнулся, когда подходил к двери. Анна, скорее всего, уже «вытоптала» все покрытие пола перед палатой, в нетерпении ожидая встречи. Эта встреча должна была помочь Бельскому принять единственно правильное решение. Только глупец откажется от такого предложения, когда на него смотрят глаза влюбленной девушки?

Едва он исчез за ней, в помещение вошла цесаревна Анна.

– Леша…, ‑ испуганно вскрикнула она, когда он вновь попытался встать на ноги. – Ой! Подожди!

Девушка стремительно подскочила к заваливающемуся на бок парню и крепко схватила его за больничный костюм. Осторожно поддерживая, помогла ему сесть на место. Правда, эта помощь со стороны больше напоминала объятия влюбленных. Но разве можно ее было винить за это?

– Тебе сильно больно? Где болит? Здесь? – он даже не успевал отвечать на обрушившийся на него град вопросов, только устало улыбался, наслаждаясь ее прикосновениями. – Или вот здесь?

Она села рядом, бочком к нему. «Взяла в плен» его левую руку и начала неосознанно теребить ее. Он и не думал сопротивляться, продолжая улыбаться ей.

Оба какое‑то время молчали. Им сейчас и не нужны были какие‑то слова, избитые фразы. Они просто купались в эмоциях, прекрасно понимая и чувствуя друг друга. Что может быть прекраснее этого единения душ, когда два сердца бьются в унисон и не существует «я», а есть только «мы».

Ее головка уже лежала на его плече. Роскошный хвост с вплетенной в него тонкой лентой уютно устроился у шеи Алексея, заставляя терять голову от дурманящего аромата. Его правая рука, словно живя своей собственной жизнь, путешествовала по ее бедру.

– Леша, мне очень хорошо с тобой, – сверкая влажными глазами, очень тихо прошептала она. – Папа сказал, что поможет тебе. Только ты должен во всем слушать его. Лешенька, пожалуйста, не противься. Папа знает, как лучше…

Рука парня, лежавшая на девичьем бедре чуть дальше, чем позволяли приличия, дрогнула и поползла обратно.

– Пойми же, только там мы сможем быть вместе… Или ты не хочешь? – огромные глаза, из которых были уже готовы брызнуть слезы, умоляюще смотрели на Алексея. – Пожалуйста, ответь мне. Ты хочешь быть со мной?

Что тут было ответить? Нет? Да? Не знаю? Просто молчать? Алексей улыбнулся и поцеловал Анну, отвечая на этот ее вопрос и, похоже, на все остальные, пусть еще и не высказанные вслух.

Какое‑то время они целовались, забыв обо всем: о месте, о камерах, о свалившихся проблемах. Были лишь они и их одержимость друг другом, возносившая их на недосягаемую высоту над грешной землей и заставлявшая испытывать дикие эмоции восторга. Когда же им все же удалось оторваться друг от друга и остановится в одном шаге от того, чему было не место и не время, тревожно запиликал коммуникатор Анны.