Готика плоти - Эдвард Ли

- Нет никаких колец...

Уэстмор обернулся. Карен включила фонарик, посветила им на лобок Дебби. Хромированные кольца, которые Уэстмор видел закрывающими ее половые губы на DVD, больше не были там. Их сняли, оставив каждую дырку разорванной. Уэстмор сглотнул тошноту.

- Вырвали, - задохнулся он. - Это, должно быть, случилось, когда...

- Когда она была на другой стороне Рива...

"Не думай об этом", - приказал он себе.

- Смотри, она все еще дышит, ее пульс сильный, и она не истекает кровью. Давай просто уберемся отсюда, - сказала Карен.

- Да, - Уэстмор коснулся зажигания. - Знаешь, с нашей удачей машина не заведется.

Карен ничего не сказала.

Уэстмор повернул ключ, и мотор завелся с первой попытки. Это был, вероятно, самый освежающий звук, который он когда-либо слышал.

- Осталось только ехать домой.

- Да, но... почему что-то говорит мне, что это слишком просто?

Уэстмор включил передачу.

- Потому что, вероятно, так оно и есть, - и затем задние шины Oldsmobile 98 выплюнули землю и гравий, и они рванули с места.

"Домой", - подумал Уэстмор, пробираясь через узкий проход между деревьями.

С нижних ветвей свисали пучки испанского мха. Зеленые ящерицы взбирались по стволам деревьев, когда большая машина проносилась мимо. Но на следующем повороте...

- Черт возьми!

- Проклятие!

Уэстмор резко нажал на тормоза.

Поперек дороги упало дерево.

- Ты была права, - сказал Уэстмор. - Это было слишком просто.

- Проезжай через него.

Уэстмор посмотрел на дерево. Оно было толщиной около фута, но с раскидистыми ветвями.

- Я мог бы попробовать. Но я могу не проехать через него; тогда мы застрянем. Машина может застрять, или мы можем потерять масляный поддон.

- Черт, - снова сказала Карен. - Я говорю, попробуй проехать через него. Рискни.

Это казалось лучшей идеей. Но как раз когда Уэстмор хотел сдать назад, Карен закричала.

В лучах фар что-то выскочило на дорогу прямо за деревом. Зрение Уэстмора замерло на этом.

Это не было человеком, но это было что-то, что он видел раньше.

- Это одно из тех созданий, - пробормотал он.

Адипозианец.

Он стоял высокий, тощий, но шарообразный в адском жире, который составлял его ужасное телосложение. У него не было лица, но он смотрел прямо на них. Ободковый шов рта зиял, показывая большой толстый лоскут языка. Между его ног висели большие, отвратительные гениталии.

- Один из похороненных адипозианцев! - закричала Карен. - Он воскрес, когда открылся Рив, и он останется живым, пока заряд дома полностью не исчезнет!

"Это одно из тех созданий, которые мы с Клементсом откопали вчера вечером", - понял Уэстмор.

- Сделай что-нибудь! - закричала Карен.

Уэстмор резко включил заднюю передачу, нажал на газ и развернулся, затем снова ударил по тормозам.

- Черт!

Они оба посмотрели в заднее окно. В свете задних фар они увидели, что еще одно дерево повалили.

- Мы застряли на дороге! - крикнула Карен. - И...

Еще один адипозианец был позади них, медленно приближаясь.

"Осталось только одно", - подумал он и схватил дробовик.

Он выскочил из машины, пробежал несколько шагов и остановился. Безликое существо продолжало шагать вперед, и именно тогда Уэстмор заметил, что это был женский пол своего вида. Груди, похожие на шарики жира, с сосками цвета соплей, которые стояли торчком в каком-то бездонном возбуждении. Язык облизывал слюнявые губы, а растопыренная рука существа гладила жирную расщелину его промежности.

"У этого существа есть планы на меня", - понял Уэстмор.

Он не разбирался в оружии, поэтому он вскинул дробовик на плечо, прицелился и просто нажал на курок.

- Быстрее стреляй! - голос Карен взорвался.

Ничего не произошло, когда он нажал на курок. Возможно, Бог все-таки не заботился о нем. Инстинкт заставил его схватить дробовик. Он передернул затвор назад, затем вперед, как это делают по телевизору, а затем снова прицелился и нажал на курок.

БАБАХ!

"Иисус!"

Заряд магнума двенадцатого калибра начисто снес бледную голову адипозианца, разбрызгивая горячий жир порывом ветра по дороге. Когда он замер, он, казалось, сдулся, помои заполнили его кожу, опустошив ее. Выстрел ударил прикладом дробовика в плечо Уэстмора; он застонал от боли и был отброшен назад к багажнику автомобиля Клементса.

- Другой! - предупредила следом Карен.

Первый адипозианец к этому времени уже преодолел бóльшую часть дороги, Уэстмор был скорее уверен, чем напуган, когда он обошел машину, вставил еще один патрон и...

БУМ!

...выдавил еще один патрон в безликое мясо, которым было лицо твари. Адипозианец рухнул, разбрызгивая жир. Самый отвратительный смрад в жизни Уэстмора наполнил влажный воздух.

Он вернулся в машину.

- Это было почти весело, - признался он.

- Что теперь? Мы все еще заблокированы с обеих сторон.

Карен была права. Деревья забаррикадировали их.

- Думаю, нам придется выйти. Но...

- Там больше двух таких штук, - указала Карен.

В импровизированной могиле их было три или четыре.

- Я знаю, я... - тут у Уэстмора возникло ужасное чувство в животе.

Он повернулся и посмотрел на Карен.

- Это только я и Клементс выкопали эти штуки. Мы никому не говорили.

- Что?

Его глаза устремились на нее в свете приборной панели.

- Откуда ты знаешь, что этих штук больше двух?

- Черт, - прошептала Карен себе под нос.

Уэстмор потянулся за дробовиком рядом с ним, но Карен первой приставила оружие к его голове.

- Даже не пытайся, - сказала Карен. - Клянусь Богом, я убью тебя. Ничто не сможет мне помешать. Я сама отвезу Дебби к Вивике, если придется.

Она перегнулась через сиденье и взяла дробовик.

- Ты сука, - сказал он.

- Извини. Ты не понимаешь. Я даже не думала, что все это реально, - начала она. - До следующего дня после первого обряда. Я просто согласилась, потому что мне пришлось.

- Почему? Почему тебе пришлось?

- Хилдрет и Вивика заплатили мне больше денег, чем мне когда-либо платили. И мне пришлось защищать свою дочь. Черт, сначала я просто думала, что приспосабливаюсь к дерьму и блажи чокнутого старика и его жены. Но мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что они были настоящими. Они убили или сгубили любого, кто поставил под угрозу план Хилдрета на сегодня, в канун Белтейна, во время апогея, который празднует падение Люцифера. Они убили родителей Дебби, они убили того бродягу, чтобы выдать его за тело