Готика плоти - Эдвард Ли

Хотя это не имело значения. Клементс знал в глубине души, что Хилдрет где-то в этом доме...

Когда он закончил проверять все комнаты на третьем этаже, он нырнул обратно в офис и достал свой мобильный телефон.

"Лучше проверить Конни... - он набрал номер, подождал, подождал еще немного. - Господи. Почему она не отвечает?"

Он мог бы выйти наружу, но не хотел рисковать. Может, не получится вернуться. Может, каркас дома блокирует линию приема сотовой связи.

Вот в чем проблема, он допустил ошибку, думая.

Прежде чем покинуть офис, Клементс допустил еще одну ошибку - не столько ошибку, сколько оплошность.

Он не заметил, что тела Уиллиса больше нет за столом.

* * *

Уэстмор раздвинул шторы и выглянул в высокое окно без всякой причины. Ночь смотрела на него, окрашенная лунным светом, который казался ярче, чем должен был быть.

"Черт, я устал", - подумал он.

Он обернулся и увидел, что Карен и Мак уже уснули на двух кушетках из красного бархата. Кэтлин сидела за красным шпоном стола в глубине комнаты. Она едва могла держать голову поднятой.

- Который час?

- Четверть пятого, - сказал Уэстмор, глядя на часы.

Алая комната стояла вокруг них в своем церковном обустройстве. Но комната казалась мертвой.

- Почему, - начал Уэстмор, - единственная комната в доме, которая должна была бы ощущаться самой жуткой - и выглядеть самой сатанинской - совсем не ощущается таковой?

- Подожди до шести утра, - сказала Кэтлин. - Обвинения могут кардинально измениться.

- Ты веришь во всю эту чушь об апогее?

- Я не знаю, - она потерла глаза, чтобы не спать. - Но, наверное, нам стоит это сделать. Мы и так уже слишком много видели.

"Можешь повторить это снова", - подумал Уэстмор.

- Что нам делать, если... - но остаток фразы затих.

Кэтлин уснула.

Уэстмор и сам не хотел засыпать, несмотря на усталость. Неужели он слишком боится того, что может разбудить его?

"Я просто не хочу словить сердечный приступ часов в шесть утра", - уверял он себя.

Все остальные уже крепко спали. Кофе был бы хорошей идеей, поэтому он вышел из Алой комнаты, тихонько прикрыв за собой двери. В офисе была кофемашина, поэтому он спустился на третий этаж. Только тогда он задумался о Клементсе. Если бы он что-то нашел, он бы позвонил.

"Интересно, где он сейчас?"

В офисе он обошел стол, чтобы включить кофемашину, но замер.

Тела Уиллиса не было.

Уэстмор ничего не понимал.

"Кто, черт возьми, мог..."

Он был уверен, что Уиллис мертв. Никто из группы не мог переместить тело, потому что он был с ними. Клементс переместил его?

Зачем ему?

Зачем кому-то?

Импульс быстро повел его вниз по лестнице, в Южный атриум.

Тела Нивыска не было.

Он бросился на кухню и распахнул встроенный холодильник.

Тела Адрианны тоже не было.

Это был полный пиздец!

Затем он побежал обратно в фойе, поднялся по ступенькам на второй этаж, повернулся на площадке, чтобы пройти на третий.

И весь свет в доме погас.

Теперь он стоял в полной темноте. Дом тикал вокруг него, и он почувствовал покалывание статики на своих руках.

Затем...

Шлеп!

Что-то ударило его по голове сзади. Уэстмор рухнул на лестничную площадку.

Бессознательность заставила его закрыть глаза. Однако прежде чем он окончательно потерял сознание, он увидел слабый свет наверху лестницы - свет, который был каким-то темным - и в этом свете стоял образ Реджинальда Хилдрета.

Он улыбался.

* * *

Клементс снова набрал номер Конни, ждал и ждал. Ответа не было.

"ЧеРТ ВОЗЬМИ! Где она?"

Когда свет погас, его охватило больше замешательство, чем страх. Было ли это простое отключение электроэнергии или кто-то намеренно отключил электричество? Внезапно Клементс почувствовал себя неуклюжим и потерянным.

Он вообще не знал планировки дома. Луч его фонарика повел его по еще одному странному коридору, где мрачные статуи и странные лица на портретах хмуро смотрели ему вслед. Он знал, что должен пойти и найти Конни, но...

Было уже около шести часов утра.

Он прошел по еще одному длинному коридору. Две двойные двери. Когда он вошел...

Темнота в комнате была такой густой, что, казалось, наполовину уменьшала яркость фонарика.

"Где я? - ошеломленно подумал Клементс. - Что это?"

Обнаженные, восково-белые тела были подвешены вверх ногами в центре комнаты. Все они были обезглавлены.

Едва в состоянии думать, Клементс шагнул вперед. Оцепеневший инстинкт заставил его вытащить оружие, большой полуавтоматический пистолет. Пуля едва не выстрелила, когда он споткнулся, и когда он посмотрел вниз, чтобы увидеть, на что он наткнулся...

Он застонал, его затошнило.

Он наткнулся на голову Конни, и когда его взгляд метнулся к первому висящему телу, ошибки быть не могло. Это был худой и очень бледный труп Конни, который висел там.

Взмах фонарика показал ему еще больше голов на полу: Нивыск, Уиллис, Адрианна Саундленд и их собственные раздетые тела, висящие поблизости.

"Безумие, - подумал Клементс. - Хилдрет все еще жив. Он сделал это".

По крайней мере, было одно облегчение. Ни одно из тел не было телом Дебби.

Самая дальняя стена позади, казалось, мерцала алым. Ведра стояли на полу; было ясно, что было сделано.

Он слил всю их кровь... в эти ведра. Затем выплеснул кровь на стену.

Затем раздался щелчок и оглушительный БАХ!

Клементс упал на пол. Боль пронзила его голову: пуля задела висок.

Но он не боялся.

Он был в восторге.

- Ладно, Хилдрет! - крикнул он. - Выходи!

И затем он открыл огонь.

* * *

Сознание Уэстмора всплыло сквозь пульсирующий черный туман. Постоянная боль била в его черепе - со звуком.

Колокол.

Нет, звон.

Он наклонился на лестнице, когда до него дошло, что это за звон.

"Часы!"

Маятниковые часы в фойе. Они показывали шесть утра.

Он с трудом поднялся, преодолевая странную гравитацию, затем побежал вверх по лестнице, пересекая одну площадку за другой. Его ботинки казались кирпичами, когда он протопал по коридору и распахнул двери в Алую комнату.

Он колебался секунду, затем нырнул внутрь.

Только лунный свет через окна освещал комнату. Комната была пустой, обычной.

И в ней никого не было.

Карен, Мак и Кэтлин ушли. Они спали здесь час назад.

И в Алой комнате абсолютно ничего не происходило.

Он резко повернулся.

Часы больше не были слышны; шесть утра уже прошли, но затем он был уверен, что услышал серию очень далеких звуков откуда-то из