Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта - Георгий Зуев

На подаренном участке Черкасов построил каменный солидный барский особняк в три этажа на подвалах с двухэтажными каменными флигелями. Кабинет-секретарь, вероятно, был человеком состоятельным, поскольку все его строения на набережной Мойки выглядели превосходно, ибо были возведены из прекрасного по качеству и внешнему виду «лицевого голландского кирпича». Историк архитектуры и градостроительства М.Н. Микишатьев в своей последней работе (2010 г.) с удовлетворением отмечал, что конюшни этого замечательного усадебного комплекса и капитальные стены барского дома на Мойке, 12, прекрасно сохранились до наших дней, одновременно он делает вывод, что «судя по документам конца 1730 – начала 1740-х годов, застройка усадебного барского комплекса И.А. Черкасова к этому времени полностью определилась».

Александр Сергеевич Пушкин, изучая историю своего рода, обнаружил, что в этот дом на Мойке приходили письма, написанные рукой его знаменитого прадеда Абрама (Ибрагима) Петровича Ганнибала. Письма адресовали Ивану Антоновичу Черкасову, первому владельцу особняка, человеку петровского круга, из тех, кого отличал Петр Великий – не по происхождению, а по уму и делам. И.А. Черкасов – сподвижник в делах царя Петра, становится его кабинет-секретарем, а его приятель царский арап Абрам (Ибрагим) Ганнибал в это время возвратился в Россию из Франции после изучения инженерного дела.

В царствование императрицы Анны Иоанновны Россия, избавившаяся от временщика князя А.Д. Меншикова, получила других, гораздо более алчных и менее одаренных фаворитов царицы. На целое десятилетие фактическим распорядителем при императорском дворе стал граф Э.И. фон Бирон. Не доверяя никому, он тогда организовал в империи собственную сеть полицейского сыска и надзора. Любое недовольство, часто даже мнимое, жестоко каралось. Громкие политические расследования, грубые способы наведения дисциплины в армии, многочисленные казни, происходившие от имени Анны Иоанновны, усиливали недовольство засильем иноземцев. Недовольных казнили и высылали из столицы. В списке противников временщика Бирона оказался и И.А. Черкасов, отправленный в сибирскую ссылку. Правда, Елизавета Петровна, взойдя на российский престол, немедленно вернула Ивана Антоновича из ссылки и назначила своим кабинет-секретарем, щедро возместив ему материальный и моральный ущерб, нанесенный Бироном. Императорское финансовое вознаграждение позволило кабинет-секретарю быстро восстановить пришедшее в упадок в период ссылки владельца хозяйство и даже перестроить свой каменный особняк на Мойке, оформив его фасад и апартаменты в голландском стиле. Соответственно облик дома № 12 на набережной реки Мойки во многом изменился, он превратился в огромный каменный особняк дворцового типа с фасадом, красиво выложенным блестящими голландскими кирпичами.

Жизнь вошла в спокойное деловое русло. Ивана Антоновича по-прежнему высоко ценили на службе и уважали, ибо он оставался неизменен в преданности своим друзьям, особенно тем из них, к кому судьба бывала неблагосклонна. К нему в дом № 12 на Мойке приходили письма от И.П. Ганнибала с просьбами о помощи по праву старой дружбы. Прадед А.С. Пушкина тогда служил в Ревеле в должности обер-коменданта и не мог примириться со своеволием армейского командования в обращении с солдатами. С негодованием он писал своему старому приятелю: «Солдатства многие употребляемы были яко собственные холопы, а когда зима придет, то солдаты немалую бедность претерпевали за неимением к топлению печей дров. А за жалобы в Петербург на непорядки эстляндский губернатор паче злится».

Дом № 12 на Мойке является свидетелем жизни его обывателей и владельцев, в том числе курьезных случаев и, казалось бы, совсем невозможных жизненных коллизий.

После смерти Ивана Антоновича Черкасова, для которого, вероятно, не было во всем мире более ненавистного и презренного имени, чем временщик Бирон, его любимый сын и наследник А.И. Черкасов, президент Медицинской коллегии, вдруг женился на дочери заклятого недруга своего отца Эрнста Иоганна графа Бирона – создателя реакционнейшего режима в России («бироновщины»). Бирона арестовали в 1740 году и заключили в Шлиссельбургскую крепость, сначала приговорили к смертной казни, а затем заменили ее на пожизненную ссылку в Сибирь. И вот теперь принцесса Бирон, в замужестве Черкасова, становится полновластной хозяйкой дома № 12 на набережной реки Мойки. Мало того, в 1762 году в этом доме остановился ее отец – герцог Бирон, помилованный императором Петром III. Реабилитированный временщик возвращался тогда из сибирской ссылки к себе в Курляндию и уже не искал в столице ни власти, ни почестей. А временное пристанище обрел в доме человека, безвинно им осужденного и жестоко наказанного. В особняке любимца Петра Великого на обширном участке дома № 12, согласно легенде, в период пребывания Ивана Антоновича Черкасова в суровой сибирской ссылке, временщик, большой любителей лошадей построил здесь конюшни, оставшиеся в народной памяти под именем «Бироновых».

Однако вернемся к наследнику дворцового особняка на Мойке под № 12, сыну Ивана Антоновича Черкасова – президенту Медицинской коллегии А.И. Черкасову, тот в 1762 году с выгодой для себя продал отчий дом в казну. В 1785 году императрица Екатерина II подарила этот особняк на набережной Мойке, 12, обер-гофмаршалу Г.Н. Орлову – двоюродному брату фаворита императрицы Григория Орлова.

В конце XVIII века домом уже владела графиня Е.П. Шувалова, продавшая особняк купцу 1-й гильдии Алексею Жадимировскому (брату владельца соседнего дома № 8 на набережной реки Мойки). Новый владелец капитально перестроил здание. Фасад главного корпуса, выходящий на набережную Мойки, получил облик, характерный для раннего русского классицизма. Центральный ризалит здания украсили шесть коринфских канелированных пилястр. Филенки под окнами третьего этажа украшены лепными гирляндами. В результате многократных перестроек внутренняя архитектурная отделка дома, относящаяся к периоду XVIII – начала XIX столетия, к нашему времени не сохранилась. При перестройке дома в 1909 году строители уничтожили даже парадную лестницу особняка. Фасады дворового корпуса, в котором размещались конюшни с каретными сараями, обрамлены широкими открытыми аркадами в первом и втором этажах. Ныне простенки между арками застеклены и декорированы плоскими пилястрами. Внешний облик этого утилитарного сооружения, так называемых «Бироновых конюшен», на Мойке, 12, – архитектурный объект, типичный для зодчества Санкт-Петербурга 1730–1740-х годов.

В 1806 году купец первой гильдии Алексей Жадимировский продал особняк княгине Александре Николаевне Волконской, передавшей в 1835 году этот дом по завещанию своей дочери княгине Софье Григорьевне Волконской. Осенью 1836 года многочисленная семья Пушкиных переехала на новую квартиру, оповестив родных и знакомых о своем новом адресе: «На Мойке близ Конюшенного моста, в доме княгини Волконской». А.С. Пушкин хорошо знал этот район Мойки и дом княгини Волконской. В соседнем доме № 14 когда-то жил его лучший друг Иван Пущин. За углом, у Зимней канавки, в казармах лейб-гвардии Преображенского полка квартировал поэт Павел Катенин. На Миллионной улице в доме № 30 жила знаменитая актриса Екатерина Семенова и «полночная княгиня» – героиня стихотворных пушкинских экспромтов Евдокия Ивановна Голицина – юношеская любовь Александра Сергеевича, одна из самых красивых и образованных женщин того времени. Истинная русофилка периодически удивляла весьма крайними и неожиданными формами проявления своего патриотизма. Например, она публично объявила войну картофелю, в котором, видела скрытую угрозу русской самобытности. На своем надгробии в Александро-Невской лавре Евдокия Ивановна просила написать: «Прошу православных русских и проходящих здесь помолиться за рабу Божию, дабы услышал Господь мои теплые молитвы у Престола Всевышнего для сохранения духа русского».

Семейство князей Волконских было давно известно Александру Сергеевичу. Первым, с кем из них Пушкин свел дружеское знакомство, стал князь Сергей Волконский, будущий декабрист. Их дружба зародилась не в Петербурге, а в Киеве в 1820 году, где молодой поэт останавливался по дороге в ссылку в Кишинев. Позже князь Сергей Волконский – один из руководителей тайного общества на юге России, имел даже поручение от коллег-заговорщиков принять Александра Сергеевича в противоправительственную организацию, однако, согласно семейной легенде, этого поручения не исполнил «щадя талант российского поэта».

Осенью 1824 года С.Г. Волконский известил А.С. Пушкина о своей помолвке с младшей дочерью героя войны с Наполеоном генерала Раевского – Марией. Последний раз в столицу она приезжала в декабре 1826 года, получив долгожданное разрешение следовать за мужем в Сибирь, при запрете брать с собой детей. В тот приезд в дом на Мойке, 12, она оставила малолетнего сына на попечение своей свекрови – княгини Александры Николаевны Волконской.