Повседневный мир русской крестьянки периода поздней империи - Владимир Безгин

Владимир Безгин

ПОВСЕДНЕВНЫЙ МИР

РУССКОЙ КРЕСТЬЯНКИ

ПЕРИОДА ПОЗДНЕЙ ИМПЕРИИ

*

Составитель серии Владислав Петров

Иллюстрации Ирины Тибиловой

© Владимир Безгин, 2017

© ООО «Издательство «Ломоносовъ», 2017

Моей дочери Юле

Предисловие

Настоящая книга представляет собой, по сути, одну из первых попыток всестороннего исследования повседневной жизни русской крестьянки в период поздней империи, на переломе эпох.

Особенность обыденности русской крестьянки состоит в том, что границы ее публичной жизни и интимного круга «размыты». Традиционная «прозрачность» деревенского быта практически лишала ее личного пространства, а существование в обществе регламентировалось интересами патриархальной семьи и общинным укладом. Тем не менее общинный и семейный уровни повседневности деревенской женщины в своей взаимосвязи еще не выступали для специалистов цельным объектом изучения.

Исследование базируется исключительно на документальной основе. Наряду с этнографическими источниками использован широкий круг архивных материалов, введенных в научный оборот впервые.

Большая часть документов была извлечена автором из фондов центральных{1} и местных архивов. Ценная информация об общественном статусе русской крестьянки, ее положении в сельской семье, содержании женских работ в хозяйстве, характере внутрисемейных отношений обнаружена в фонде Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева{2}. В корреспонденциях деревенских информаторов, преимущественно представителей сельской интеллигенции, содержатся важные сведения о распорядке дня крестьянки, участии ее в отхожих промыслах, личных отношениях супругов в крестьянской семье.

Ценным подспорьем в работе стали следственные дела{3}, сведения полиции{4}, приговоры окружных судов{5} и решения волостного судопроизводства{6}. Обращение к этой группе источников позволило рассмотреть судебную практику решения уголовных и гражданских дел с участием крестьянок, изучить особенности женского имущества в собственности двора, дать анализ криминогенности селянок, рассмотреть правовые коллизии с участием деревенских женщин, возникавшие в семейной повседневности и общественной жизни.

Изучение демографической ситуации, уровня сельской преступности, нравственного облика деревни стало возможным благодаря привлечению материалов текущей губернской статистики{7}. Статистические сборники{8}, издаваемые губернскими учреждениями и земствами центрально-черноземных губерний в 1880–1910 годах, содержат материал, характеризующий различные стороны крестьянской жизни.

Определенную помощь в изучении проблемы оказали материалы периодической печати. В «толстых» общественно-политических и литературно-художественных журналах конца XIX века постоянно публиковались статьи, очерки, исследования, обзоры, воспоминания, отражающие состояние русской деревни и положение в ней крестьянки. Вопросы обычного права, традиций и обычаев деревни, сельских суеверий нашли отражение в публикациях журналов «Этнографическое обозрение», «Живая старина», «Русская старина». Атмосферу сельских будней помогли ощутить корреспонденции из деревни, помещенные в «Губернских ведомостях». Эпизоды крестьянского быта, извлеченные из публикаций местной периодики, хорошо иллюстрируют сельскую повседневность.

Воспоминания сельских старожилов{9}, крестьянские мемуары{10}, материалы полевых этнографических экспедиций{11}дали возможность не только услышать «голос крестьянства» и почувствовать приметы ушедшей эпохи, но и восстановить повседневные отношения села вековой давности, определить степень сохранности селом традиций предыдущих поколений.

Необходимо сказать и о том, что в основу книги легли результаты исследовательских проектов, выполненных автором при финансовой поддержке научных фондов, в частности Российского гуманитарного научного фонда. Рукопись настоящего издания подготовлена при финансовой помощи РГНФ в рамках Конкурса подготовки научно-популярных трудов 2015 года по теме «На «миру» и в семье (русская крестьянка конца XIX — начала XX века».

Автор выражает благодарность за оказанную помощь в работе над книгой сотрудникам Российской государственной библиотеки, Российской публичной исторической библиотеки, Российской национальной библиотеки, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного исторического архива, Государственного архива Тамбовской области, а также коллегам, родным и близким.

В СЕМЬЕ

Бабья доля

При всей значимости роли мужчины в сельской повседневности — это в большей мере мир женщины. Именно особое положение крестьянки в семейном быту, самобытность мировосприятия, значение в воспроизводстве традиций послужили основанием для того, чтобы рассмотреть ее судьбу отдельно.

«Все мужики женщину считают ниже себя как по силе, так и по уму, а потому смотрят на нее свысока и снисходительно», — сообщала в своем отчете дочь священника А. И. Зорина из Жиздринского уезда Калужской губернии в 1899 году{12}. По мнению нижегородских крестьян, «настоящим главой семьи, полновластным и бесконтрольным хозяином является всегда мужчина — «большак», «большой», и роль женщины — всегда роль подчиненная, второстепенная»{13}. По наблюдению информатора даже в детских играх деревенские ребята воспроизводили привычные для их семей гендерные роли, занимая по отношению к девочкам позицию покровителя и распорядителя{14}.

Подчиненное мужу, зависимое от него положение крестьянки обуславливали патриархальные начала сельской семьи. Традиционно именно мужик нес «государево тягло», выступал объектом фискальной политики. Характер аграрного труда, требующий значительных физических усилий, также определял ведущую роль мужчины в крестьянском дворе. Сельская община осуществляла распределение земельных наделов по «ревизским» или наличным, но неизменно мужским душам, игнорируя право на пользование землей женской части семьи.

Положение крестьянки находило свое наглядное проявление в ее семейном статусе. Главой крестьянского двора был большак — как правило, старший в семье мужчина. Он представлял интересы крестьянской семьи на сходе и самостоятельно руководил ее хозяйством. Все решения в повседневной жизни семьи большак принимал единолично. По представлению крестьян большак имел право выбранить домашних за леность, за хозяйственное упущение или безнравственные проступки. Он обходился с ними строго, повелительно, используя начальственный тон, и при необходимости прибегал к наказанию провинившихся. Если случившийся в семье конфликт выходил за ее пределы и становился предметом обсуждения сельского схода, то последний, как правило, принимал сторону отца-домохозяина.

Нравы