Четыре танкиста и собака - Януш Пшимановский

Подбитая «пантера» сначала густо дымила и вдруг вспыхнула. Используя это дымовое прикрытие, два других танка, выстрелив еще раз и ведя пулеметный огонь, двинулись к шоссе.

– Давай, Гжесь, чего ждешь? – В голосе Коса звучало искреннее отчаяние.

«Рыжий» молчал. Немцы скрылись в дыму. Янек и Густлик побежали.

– Голову ниже! – кричал Густлик Янеку. Над их головой еще свистели пули, но огонь был уже слабее.

Наконец они достигли цели. Кос забарабанил прикладом по лобовой броне. Открылся люк механика. В нем показалось измазанное кровью лицо Саакашвили: одна щека была разрезана.

– Освободи место! – крикнул Кос, протискиваясь внутрь танка. – Что, храбрости не хватило?

В танк проскочил Шарик, задел о что-то лапой. Янек, желая отодвинуть препятствие, нащупал саблю грузина.

– Игрушки возишь, а более двух раз выстрелить не можешь.

– Не кричи, командир. Подбили нас. Даже тебе не выстрелить.

Кос моментально проскочил в башню – ствол скошен, замок орудия почти касался брони.

Несколько секунд длилось замешательство. Казалось, что сержант вот-вот расплачется; но нет, видно, минуло то время – теперь он был командиром.

– Включить шлемофоны, – приказал он. – Пулеметы ведь в порядке. – Нажал на спуск, сделав два выстрела. – Вихура, садись за передний.

Застегнув ларингофон под шеей, он переключил внутренний телефон и подал команду:

– Запустить двигатель, вперед!

«Рыжий» набрал скорость. С закрытыми люками он проскочил около горящей «пантеры», перебрался через ров на шоссе, въехал на пригорок.

– Нажми, Григорий, – мягко сказал Кос и взглянул на фотографию бывшего командира, на его Крест Храбрых и Виртути Милитари, прикрепленные к стенке башни. – Только бы успеть, только бы опередить…

Ночь несет страх перед неизвестностью, которая может подкрасться в темноте, а день возвращает смелость. Предметы вновь становятся твоими старыми знакомыми, приобретают цвет, форму.

С рассветом Маруся и Лидка перестали опасаться нападения. Огонек думала только о том, успеет ли вовремя подъехать «Рыжий», чтобы она еще смогла повидаться с Янеком. Они присели на скамейке перед домом, обнялись и запели в два голоса известную песенку радистки.

– Тсс… – вдруг прервала песню Огонек и прислушалась.

Вдалеке можно было различить цокот копыт коня, скачущего галопом по шоссе.

– Все, операция окончена! – радостно захлопала в ладоши Лидка. – Сейчас и «Рыжий» здесь будет.

– Хорошо, а то у меня уже мало времени осталось.

Звук конских копыт быстро приближался. Всадник уже проскочил ворота, остановил коня, спрыгнул на землю и крикнул, бросив повод часовому:

– Лезь в окоп!

Он пересек двор и исчез в ходе сообщения, ведущем к огневой позиции артиллеристов.

– Орудие к бою! – услышали девушки команду, отданную запыхавшимся голосом.

– Подожди, я схожу к рации, – забеспокоилась Лидка.

Маруся осталась одна, продолжая тихо напевать. Но вот со стороны шоссе послышались характерные звуки – рокот моторов, скрежет гусениц.

Девушка насторожилась, поежилась, как будто от утреннего холода, и, сделав шаг к открытому окну, предупредила:

– Лидка, немецкий танк идет.

В той стороне, откуда приближались звуки, взвилась в небо и быстро погасла ракета. Послышались очереди из «Дегтярева», ему ответили более медленные немецкие пулеметы.

В окне появилась бледная радистка.

– Давай спустимся в подвал.

Огонек, не произнося ни слова, прямо через окно вскочила в комнату. Вдвоем они подняли деревянную крышку, под которой крутая лестница вела вниз.

– Вы тоже, – обратилась Лидка к ротмистру, а когда тот, опять потирая руку об руку, не сдвинулся с места, добавила: – Быстрей, генерал приказал.

Она пропустила его вперед, а сама сошла последней, опустив за собой крышку. Все трое встали у небольшого оконца без рамы, обложенного снаружи мешками с песком и похожего на амбразуру.

Некоторое время их окружала неподвижная и холодная тишина погреба, а снаружи слышался рев приближающихся танков. Наконец в узком прямоугольнике окна показались две «пантеры».

– Невозможно, чтобы это были немецкие, – зашептала Лидка.

– Надо сообщить артиллеристам, а то эти их раздавят.

– Не думай об этом! – Маруся придержала ее за плечо. – На войне все возможно.

Танки, не доезжая до строений, свернули в сторону моря. В тот момент, когда ближайший сделал четверть разворота, из окопа гулко ударила пушка, а затем раз за разом, с интервалом в две секунды, повела огонь.

Ей ответили обе «пантеры», но снаряды попали не туда: один снес угол конюшни, другой взорвался перед домом. С потолка посыпалась глина, через окошко подвала ворвалась струя песка и мелких камней. Девушки присели, прикрыв лица, и ждали, выдержит ли перекрытие.

Ротмистр остался стоять, лишь слегка подавшись в сторону от окна. Как только рассеялся дым, он снова выглянул в окошко и стал наблюдать за эвакуацией замершего на месте танка. Солдаты тащили по песку контейнер. Второй танк, обстреливая пулеметным огнем постройки, еще раз ударил по воротам осколочным.

– Еще раз! Еще раз! – Немцы подняли контейнер на танк за башню.

Девушки опять стояли рядом с офицером.

– Они не знают о нас, – сказала Лидка.

«Пантера» медленно начала отъезжать и скрылась за дюнами.

– Пойду, – заявил молчавший все это время ротмистр.

– Куда?

Офицер, не ответив, приподнял крышку подвала. Девушки, обменявшись взглядами, двинулись за ним. Прошли через комнату, выбрались на улицу, а затем все трое проскочили в ход сообщения.

Автоматчики, прикрывавшие отход десанта, вели огонь во все стороны. Случайная очередь просвистела над бруствером. Ротмистр прибавил шаг, потом побежал так быстро, как только можно было в узком окопе. За ним трудно было угнаться.

– С ума он сошел, что ли? – спросила Лидка.

– Нет, – возразила Маруся.

Они остановились у входа в орудийный окоп, в котором неподвижно лежали разбросанные взрывом артиллеристы.

Офицер выглянул из-за бруствера, увидел в море транспортную баржу, несколько дальше – силуэты двух кораблей прикрытия, а ближе – направляющуюся к берегу моторную лодку. «Пантера» осторожно спускалась с песчаного пригорка. Осмотревшись, он с удивлением увидел, что девушки не только прибежали вместе с ним, но, орудуя небольшим ломом, уже открыли два снарядных ящика.

– Сумеете? – спросил он. – Надо отвинтить головку взрывателя…

– Обычное дело, – ответила Лидка.

– Все нормально, – заверила Маруся.

– Ну тогда… – Ротмистр припал к прицелу, направил ствол влево и вниз, а потом, повернув голову, приказал: – Будьте любезны зарядить.

Лидка подала снаряд, Маруся закрыла замок и, отскочив в сторону, натянула шнур.

– Готово.

– Огонь! – произнес ротмистр.

– Живы артиллеристы! Попали! – радостно выкрикнул Янек, увидев в прицел, как снаряд рикошетом отлетел от башни танка. – Еще раз!

Цепь немцев, прикрывавшая отход десантников, бросилась в атаку на орудийный окоп.

– Давай, Вихура, – приказал Кос.

Два пулемета фланговым огнем задержали атакующих.

От шоссе, ведя огонь из автоматов, бежали спешившиеся кавалеристы.

Даже издалека можно было узнать высокого Калиту.

– У-р-р-а-а! Бей гадов!

Немцы отступили, скопились внизу на пляже. Их бы добили уланы, но с моря был открыт ураганный огонь. По «Рыжему» вели огонь скорострельные орудия небольшого калибра, несколько пушек пристрелялись к гребню дюн.

«Пантера» ответила тоже, у орудийного окопа взвилась вверх земля. Кос испугался, что на этот раз орудийный расчет весь погиб, но из окопа еще раз ударила семидесятишестимиллиметровка. Снаряд угодил в двигатель последнего немецкого танка.

От пляжа отходила загруженная контейнерами моторная лодка. Четыре понтона были уже далеко от берега. Весь огонь немцев теперь был сосредоточен на «Рыжем». Разрывы снарядов были все ближе, все чаще гремела броня под ударами.

– Назад! – приказал Кос и с сожалением добавил: – Эх, было бы из чего стрелять.

На обратном скате высотки было тише, снаряды пролетали выше. Кто-то застучал по броне.

– Откройте!

– Генерал, – догадался Кос.

Он открыл люк и выскочил из танка. Было уже совсем светло.

– Третий танк подожгли артиллеристы, – доложил он генералу. – Но еще до этого немцы успели все погрузить, лодка отплывает.

– Пойдем посмотрим.

– С кораблей ведут сильный огонь.

– Много их?

– Три.

– Хорошо, очень хорошо, – весело заявил генерал.

– Туда, – показал им Калита и проводил обоих в окоп. – Улизнули, – сказал он с сожалением и показал на море.

Близкий разрыв снаряда обдал их песком.

– Не скажите. – Генерал посмотрел на часы, спокойно закурил трубку и вытащил из-за пояса ракетницу. – У вас есть свои? Тогда заряжайте.

С суши низко над землей послышался глухой шум моторов.