История помнит - Михаил Докучаев

В подобной обстановке состоялся в феврале 1947 года Пленум ЦК ВКП(б), когда встал вопрос о выправлении положения в сельском хозяйстве. На этом Пленуме был расширен состав Политбюро, в который тогда вошли: Сталин, Андреев, Берия, Вознесенский, Ворошилов, Жданов, Каганович, Маленков, Молотов и Хрущев. Кандидатами в члены Политбюро были избраны: Булганин и Косыгин.

Новое Политбюро хотя и считалось коллегиальным органом, однако собиралось оно больше за ужином на даче Сталина в Волынском (Кунцево). В остальном все дела решались в узком составе и единолично Сталиным. Под его режим работы подстраивался весь аппарат государственных и правительственных учреждений. Сталин начинал работать, как правило, с 11.00 утра и работал с перерывом на трехчасовой обед до глубокой ночи. Пока он не уезжал с работы, все находились на своих местах в ожидании возможных указаний сверху.

Со временем Сталин стал меньше появляться на людях, реже выступать перед ними, делая это опять-таки в самых необходимых случаях. Возможно, что это были признаки явного его старения, однако пресса и партийная пропаганда на все лады старались возносить его имя и гениальность. Каких-либо альтернатив власти и личности Сталина тогда не было. Те, кто пытался выдвигать свое мнение или своими способностями и талантом стремился проявить себя, как правило, отодвигались на второстепенный план или направлялись работать подальше от Москвы.

К тому же Сталин с определенной подозрительностью стал относиться к своему ближайшему окружению, периодически приближая одних и отдаляя других. Он видел и хорошо понимал, что на фоне единства высшего эшелона руководства в его среде идут процессы соперничества и взаимных интриг. Умело наблюдая за состоянием складывавшихся отношений, он направлял их в нужное ему русло и держал их под своим контролем.

Этот стиль руководства Сталина был быстро схвачен руководителями среднего и низшего звена партийной и государственной власти. Каждый из них в республике, крае, области и районе чувствовал себя “маленьким Сталиным” и стремился внедрить в жизнь своей епархии сталинские формы и методы руководства. Тем самым создалась стройная идеологическая и административная иерархия, проводившая в жизнь концепцию партии как единого руководителя в стране, жизнедеятельность которого основывалась на принципах демократического централизма.

Однако при всем этом барометром жизни советского общества оставались низовые партийные организации, насчитывавшие тогда 6 млн. членов партии. Значительная часть из них, примерно на 2/3, оказалась молодой и принятой в ряды партии в годы войны. Сталин разглядел в них ту силу, которая должна внести в партию и жизнь страны новые веяния и стремления, но которая нуждалась в соответствующей идеологической подготовке. В связи с этим партия взяла курс на всеохватывающую политическую учебу среди этого контингента коммунистов. Основным учебным пособием в этой просветительской работе вновь стал “Краткий курс истории Всесоюзной Коммунистической партии большевиков”. Подготовка кадров партии и учеба коммунистов осуществлялась в различных партийных школах и высших учебных заведениях, а также в кружках системы политпросвещения. Идеологическая деятельность в сочетании с работой по мобилизации трудящихся на выполнение экономических планов, всемерное развитие социалистического соревнования стали главной, направляющей линией партии.

Одновременно Центральный Комитет партии принял ряд постановлений, в которых наряду с положительными успехами советской культуры отмечались серьезные недостатки в развитии литературы и искусства. Главный удар был направлен на разоблачение низкопоклонства перед реакционной буржуазной культурой, имевшего место у некоторой части советской интеллигенции. Партия противопоставляла этому советский социалистический патриотизм. Отмечалось, что отдельные художники и писатели пропагандировали безыдейность и аполитичность, отход от принципов социалистического реализма. На страницах журналов печатались низкопробные, идеологически вредные произведения, проникнутые тоской и разочарованием, неверием в будущее.

Эту кампанию активно проводил в жизнь секретарь ЦК ВКП(б) А.А.Жданов, хотя она полностью поддерживалась и направлялась Сталиным. Вслед за литераторами и кинематографистами атаке подверглись философы, экономисты, языковеды, музыканты. Особенно досталось режиссерам: Эйзенштейну, Пудовкину, Козинцеву, Траубергу; композиторам: Прокофьеву, Шостаковичу, Хачатуряну, Мурадели; философу Александрову и другим.

Не менее жесткой была критика публикаций в ленинградских журналах Зощенко и Ахматовой. Первого Жданов назвал как “беспринципного и бессовестного литературного хулигана”, а вторую — как “блудницу и монахиню, у которой блуд смешан с молитвой”[90].

В области музыки Жданов разложил по всем статьям оперу композитора Вано Мурадели “Великая дружба”. Он лично проиграл композитору из его оперы несколько фрагментов на фортепьяно, а затем сравнил его музыку, воссоздававшую работу заводского цеха, с музыкальными произведениями Чайковского, других русских и советских композиторов. Впоследствии В.Мурадели переработал свою оперу, и она была поставлена в советских театрах.

Наряду с борьбой против низкопоклонства и преклонения перед западной культурой, литературой и искусством уверенно проводилась идеологическая работа по поднятию чувства патриотизма и национальной гордости среди советских людей, и главным образом среди молодежи, за все отечественные достижения в этих областях.

На волне этой кампании выплыла тогда фигура президента Академии наук СССР Лысенко, который выступал в роли знаменосца “социалистической науки” в противовес “науке буржуазной”. Своей нигилистской позицией всего несоветского он нанес огромный вред развитию естественных наук, отрицая значение биологии и генетики. То же самое проявилось и в отношении кибернетики и других наук. В результате советская научная мысль замкнулась в рамках страны и упустила из своего поля зрения многие достижения и открытия, совершенные учеными Запада.

Не остался в долгу перед наукой и И.В.Сталин. На закате своей жизни неожиданно для всех он вдруг выступил в 1950 и 1952 годах с двумя своими последними работами. Первая из них — “Марксизм и вопросы языкознания” — излагала основы взаимосвязи марксизма-ленинизма с языкознанием и наносила удар по так называемым основоположникам этой науки — академикам Н.Я.Марру и Мещанинову. Работа Сталина была написана в лаконичном и только ему присущем стиле, давала определенные понятия о строении языка, его связи с жизнью и обществом, утверждала принадлежность языка не к надстройке, а к экономическому базису общества. Книга Сталина была подхвачена всей пропагандистской машиной, стала основополагающим учебным пособием по языкознанию в высших учебных заведениях страны.

Вторая его работа была посвящена вопросам экономики. Она так и называлась — “Экономические проблемы социализма в СССР”.

Следует признать, что экономическая мысль в то время была в самом настоящем загоне. Сталин здорово сориентировался в сложившейся обстановке, увидев, что для советской экономики, да и для вступивших на путь социалистического развития стран Европы и Азии, необходима была установочная схема функционирования и развития их экономики.

Отправной идеей работы Сталина было утверждение, что в Советском Союзе построено социалистическое общество и обозначилось начало переходного периода к высшей фазе развития — коммунизму. Он утверждал, что экономика и движение социалистического общества осуществляются в соответствии с присущими ему объективными законами, основным из которых является закон планомерного-пропорционального развития.

Работа И.В.Сталина была опубликована незадолго до открытия XIX съезда партии, состоявшегося в октябре 1952 года, и была в центре его внимания. Это был первый съезд за последние 13 лет. Он одобрил политическую линию и практическую деятельность ЦК ВКП(б), дал развернутую характеристику расстановке классовых сил на международной арене, которая нашла всеобщее признание в мировом коммунистическом движении. Обо всем этом говорил в отчетном докладе ЦК партии Г.М.Маленков.

XIX съезд утвердил директивы о пятилетнем плане развития СССР на 1951-1955 годы и внес изменения в Устав партии, подчеркивающие усиление критики и самокритики, запрещение “двойной” дисциплины для рядовых и руководителей, призывающие к обязанности докладывать о недостатках, невзирая на лица, и подбору кадров руководителей по деловым и политическим качествам, а не на основе дружбы, кумовства и землячества.

Съезд изменил название партии. Она стала называться теперь Коммунистическая партия Советского Союза — КПСС. Было упразднено Оргбюро, а Политбюро переименовывалось в Президиум ЦК КПСС и расширено до 25 членов и 11 кандидатов за счет молодых руководителей партии, таких, как Брежнев, Суслов, Косыгин, Сабуров, Первухин и другие. На второстепенный план отошли кандидатуры Молотова и Микояна. Одновременно в составе Президиума создавалось Бюро, состоявшее из узкого круга лиц, которые, по существу, составляли руководящее его ядро, на которое больше всего затем опирался Сталин.