Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский

мафией презираемого, — как, впрочем, и всей нашей полицией, — разжалованного капитана Вольфа? Так, может, прокрутить вам кассету, на которой записаны его показания, касающиеся вас? Где он отзывается о вас с такой, извините, «лестью», что вам захочется убить его раньше, чем дослушаете эту запись до конца.

Едва заметным движением головы подполковник вновь нацелил сержанта на Удайт, и тот надел на нее наручники прежде, чем та успела что-либо сообразить.

— Порой кажется, что у меня возникает желание убивать всех вокруг еще до того, как они станут высказывать свою ядовитую лесть, — обречено молвила Удайт, обессилено опускаясь на стул, который показался ей в эти минуты электрическим.

— Кто остался у вас на вилле?

— Служанка.

Подполковник протянул ей свой мобильный.

— Позвоните ей, объясните, где спрятаны кассеты, и потребуйте, чтобы передала их полицейскому, который через десять минут появится у ворот. Только это избавит вас от унизительного обыска. К тому же на суде это будет истолковано как добровольная передача полиции незаконных записей. Грей, как адвокат, объяснит вам, что это значительно уменьшает степень вины.

— Не упоминайте при мне этого имени, — простонала Валерия, берясь за аппарат. — Теперь, когда основные, важные для меня кассеты попали в ее руки, процесс я конечно же проиграю начисто.

— Вы проиграли его, леди Удайт, с самого начала. Проигнорировав дружбу мисс Грей.

32

Позволив Удайт дать необходимые распоряжения служанке, Нэвэл повел ее к машине.

— Куда вы намерены везти меня? — спросила Валерия, садясь на заднее сиденье рядом с сержантом.

— В наручниках у нас обычно везут в полицию.

— Но я хотела бы встретиться с лейтенантом Вольфом. Он многое знает. Как следователь, он способен раскрутить всю эту историю с убийством Шеффилда, в котором Грей выступает как основной организатор.

— Все, что касается убийства Шеффилда, нам давно известно, — равнодушно охладил ее подполковник. — А с лейтенантом Вольфом сможете перестукиваться. В знак нашей с вами дружбы, я посажу его в соседнюю камеру.

— Кто же тогда способен спасти меня? Подполковник Нэвэл, ведь мы же с вами давно знакомы. Вы знаете меня, как женщину из высшего света. Что же вы делаете?! — потрясла она окольцованными руками.

— Леди не подсовывают «полицейские ушки» в спальни женщин своего круга и не собирают компрометирующие факты из жизни полицейских.

— Но я не это имела в виду, когда…

— Хотите откровенно? — не дал ей выговориться подполковник.

— Конечно, хочу.

— Сейчас вас может спасти только один человек — мисс Грей. Сняв с вас обвинения. Даже если допустить, что вам удастся усадить Грей на скамью подсудимых, — в чем я очень сомневаюсь, вы все равно окажетесь в большой опасности, ибо есть немало людей, готовых вступиться за эту талантливую женщину…

— …Никому не отказывающую в постельной близости.

— Ах, как изысканно вы порой способны выражаться: «В постельной близости»! Вы, насколько мне известно, тоже не монахиня. Так вот, даже если допустить такой поворот в судьбе Эллин, вы все равно, рано или поздно, окажетесь на этой же скамье. Ибо, кроме подслушивания, вас обвинят в шантаже с целью получения рукописей. А факт шантажа могут подтвердить и кассеты, и показания двух офицеров полиции: Вольфа и Коллина, не говоря уже о самой Эллин Грей, чьи возможности вам известны.

Они выехали за поселок и направились в сторону города, но Валерия вновь, теперь уже в отчаянии, взмолилась:

— Позвольте тогда хотя бы поговорить с мисс Грей!

— С мисс Грей? У вас вдруг возникло такое страстное желание увидеться и побеседовать с ней?

— Прекратите издеваться. Должна же я хоть что-нибудь предпринимать для своего спасения.

— Должны. Однако ваше желание увидеться с леди Грей еще не гарантирует того, что она пожелает увидеться с вами. По крайней мере, до суда.

— И все же… Умоляю.

— Леди Грей ждет нас в ресторане «Девятый вал», — спасительно напомнил сержант.

Демонстративно поразмыслив, подполковник отчаянно махнул рукой и приказал водителю двигаться к северному подножию холма Рейденбург. Однако не проехали они и полмили, как со стороны дороги, ведущей к холму, раздались выстрелы.

33

Вольф вел машину, что называется, на «автопилоте». Он был угрюм и зол и чувствовал, что все его нервы на пределе. Достаточно любого повода, и все взорвется. Достаточно любого повода — и… взорвется.

Лейтенанту и в самом деле было над чем задуматься: гибель полковника Согреда, представленная всеми — Грей, подполковником Нэвэлом и даже его предшественником-следователем, как самоубийство, — на самом деле оказалась хорошо спланированным убийством, которое можно было раскрыть лишь в цепи еще целого ряда таинственных, странных убийств и исчезновений, случившихся на этом острове. И за всеми этими событиями вырисовывалась какая-то грандиозная авантюрная операция, спланировать и осуществить которую могла разве что хорошо организованная группа, прикрываемая высокими чинами местной, и не только, полиции.

Уже первые контакты с персоналом тюрьмы и Эллин Грей убедили Герберта: никто из людей, обладающих хоть какой-то реальной информацией по этому поводу, сотрудничать с ним, а тем более откровенничать, не собирается. Все боятся, все отмежевываются, никто не проявляет никакой заинтересованности в реальном раскрытии тайны Согреда.

«У тебя остается только один шанс уцелеть самому и раскрыть это дело, — „утешил“ себя Герберт, — завтра же отправиться в столицу и пробиться к министру внутренних дел, постаравшись миновать при этом генерала Лейса. Министр должен издать приказ о создании особой группы расследования, в которую, кроме полицейских, был бы включен хотя бы один юрист-сенатор. Если же пробиться к министру или же убедить его не удастся, тогда остается единственный возможный путь — не дожидаясь завершения следствия, начать публикацию разоблачительных статей в газете „Посреди океана“, позаботившись о том, чтобы с ее страниц материалы перекочевали хотя бы в одну из влиятельных столичных газет и на экраны телевизоров».

Правда, и на этом поприще не все выглядело достаточно надежно. Конечно, у него появилась эта странная союзница — леди Удайт. Влиятельная, богатая, владелица единственной островной газеты… Но у нее были свои отношения с Эллин Грей — строящиеся по принципу любви-ненависти, и свои собственные цели. Валерия не столько пыталась разоблачить Грей, сколько, пошантажировав ее, добиться передачи рукописей каких-то романов.

И, опять же, за всей этой историей восставала такая россыпь преступлений, особых отношений и элементарной подлости, что добираться до сущности предстояло, разгребая свалку фактов, как на старой помойке. Тем более что даже теперь, после того как он побаловался с Валерией Удайт в постели, лейтенант не был уверен, что эта своенравная, красивая женщина пожелает до конца оставаться с ним, представая перед своим кругом, всей страной, в облике платного