«Варяг» - победитель - Глеб Дойников

— Местные военные разглядывают потолок через отверстие в тростниковом стебле! Что они могли узнать такого, чего не знают собравшиеся под кровом этого дома?!

— Один из морских офицеров сказал, что на море замечены неизвестные военные корабли. Возможно Императорский флот решил продемонстрировать русским свою мощь? — предположил «внук».

— Хорошо, посмотрим! Ах да, вот вам на первое время, дон Педро, — японец протянул бразильцу пачку русских ассигнаций.

— Домо, — сдержанно поблагодарил журналист по-японски.

— До-итасимасите. Не за что. И пойдемте посмотрим на то, что так взволновало наших подопечных…

Спустя несколько часов молодой, уверенный в себе бразилец, старенький сгорбленный китаец и невысокий, упитанный молодой человек азиатской наружности с удобством расположились на балконе одного из портовых «домов встреч». Это заведение входило в круг интересов полковника Хаттори и служило одной из баз японской резидентуры. Поэтому господа шпионы спокойно созерцали аврал царящий в порту и ни о чем не беспокоились. «Старый Ляо» отрешенно вслушивался в природу… Деревья еще голые, но во всем чувствуется ожидание весны. Хаттори неотрывно смотрел в небо. Редкие тучки разбежались по бирюзовой глади. День замечательный. Он перевел взгляд на море, отметил деловую суету царящую на борту военных судов, одобрительно покивал: «Море весною зыблется тихо весь день, зыблется тихо…», — к месту процитировал Бусона «внук Хсю».

Тай-са Хаттори едва сдержал улыбку. Следует признаться — именно он постарался, чтобы Доихару Кендзи[93] после военного училища направили именно сюда. Парень очень способный, не теряет головы в сложной обстановке, храбр в бою, пользуется заслуженным уважением всех членов общества. У Хаттори не было детей, однако глядеть на подрастающего Доихару ему было в радость. Он привязался к пареньку и связывал с ним большие надежды. Все дело за опытом и воинской славой. Этот путь Хаттори постарается расчистить. Может, даже кое в чем помочь, но незаметно, до известного предела… Наконец в поле зрения показались долгожданные корабли и господа шпионы оживились.

Синьор Рамирез уже рассматривал приближающиеся корабли в складную подзорную трубу оказавшуюся у него в кармане и комментировал увиденное:

— Так, так, так, первым мателотом какой-то обшарпанный транспорт, хотя довольно крупный… далее… далее… хмм… вы удивитесь, джентльмены, но это «Варяг», похоже он так и не утонул…

— Хонто? Масака! Что? Не может быть! — «внук Хсю» так возмутился, что слегка выпал из роли. «Дедушка» промолчал, но удивленно приподнял бровь.

— Э нет, я достаточно хорошо изучил русские военные корабли, в конце концов, мне и за это платили, — спокойно возразил «журналист». — Я уверен, что это «Варяг»! Конечно не такой белый и шикарный как на Порт-Артурском рейде, сейчас он побитый и обожженный, весь в заплатках… так, а вот дальше еще интереснее…

— И что же там такое интересное? — мрачно осведомился старый Ляо.

— Два броненосных крейсера… мда… если я правильно помню силуэты кораблей итальянской постройки, то один из них называется «Кассуга» и теперь, пожалуй понятно почему русские позволили вам купить эти корабли, похоже, они просто решили обрести их иными путями…

— Они-ни канабо![94] Шимаймашитта! Ксо! Дать демону лом! Черт! Дерьмо! — тай-са Хаттори глубоко вздохнул и, успокоившись, воззвал к Будде, что в его положении было вполне разумным решением. Если уж так случилось, что рука судьбы достала табличку с его именем… Значит, он должен безропотно подчиниться и исходя из доступных возможностей причинить как можно больше неприятностей врагам Ямато! Он начал мысленно прикидывать как лучше организовать работу подчиненных. Нужно во что бы то ни стало получить информацию от непосредственных участников боевых действий с русской стороны. Нужно выяснить все детали происшедшей катастрофы. В этом дело спешное и все должно быть предельно прояснено. Он взглянул на стоящего рядом «бразильца», похоже сами боги послали его, журналист-иностранец с европейской внешностью сможет задавать почти любые вопросы не вызывая лишних подозрений, ведь в некоторых вопросах русские наивны как дети, к тому же он вполне компетентен.

Стенка на стенку

В начале июня у хозяина заведения «У дедушки Ляо», самого дедушки Ляо, был самый удачный день в его карьере. Его портняжная мастерская, благодаря удачному расположению у порта, была наиболее популярна у морских офицеров. Впрочем, не менее благоприятным для потока клиентов был и тот факт, что у единственного портного, который мог бы составить конкуренцию по уровню цен и качеству работ, недавно сгорела мастерская. Но такого улова у Ляо еще не было. Этим утром в его мастерскую вошли сразу ДВА русских адмирала. Обычно, сам Ляо уже не занимался сбором информации. Ее поток из организованных им публичных домов и сети соглядатаев был достаточно полон, и его роль заключалась больше в корректировке заданий рядовым агентам. Но соблазн был слишком велик, да и как мог хозяин заведения не выйти самолично к двум столь уважаемым клиентам? Когда в одном из адмиралов Ляо узнал Руднева, на долю секунды ему захотелось заварить тому «особого чая», который он использовал для устранения отработавших свое агентов. Но строгая инструкция штаба — никаких убийств офицеров противника, а главное — желание сначала послушать, о чем будут беседовать между собой адмиралы, во время долгой примерки, перевесили минутный порыв. После первых же фраз Руднева Ляо понял, что его недавние молитвы были услышаны богами, а Руднев не только уйдет из мастерской живым и в новом пальто. Пожалуй наоборот, стоит отдать приказ всем агентам негласно беречь русского, без скидок, гениального адмирала от несчастных случаев. Ибо если с Рудневым что-то случится, то русские наверняка поменяют планы, и шанс окончательно разобраться с Владивостокским отрядом крейсеров будет потерян. А это куда более ценно, чем удовольствие от устранения вражеского главнокомандующего своими руками. Руднев же беззаботно продолжал, подставляя руки подмастерьям, говорить обращаясь ко второму адмиралу (в котором Ляо узнал недавно прибывшего во Владивосток Небогатова).

— Итак, Николай Иванович, нам придется всем отрядом идти в море чтобы обеспечить прорыв «Осляби» во Владивосток. Судя по последней телеграмме, Вирениус принял решение прорываться Сунгарским проливом. Он не хочет рисковать навигационно в тумане у Курильских островов…

— Но, Всеволод Федорович, — перебил Руднева Небогатов, — лезть через Сунгарский пролив на «Осляби» в паре только лишь с одной «Авророй» — это же самоубийство! ВОК другое дело — вы всегда можете оторваться от более сильного противника, японские броненосцы вас просто не догонят до темноты. Но «Ослябя»… На место Того, узнай я о месте прорыва, подогнал бы «Асахи» с «Микасой» к проливу и все. Да и просто трех крейсеров типа «Асамы» бы хватило, честное слово! Зачем же так рисковать?

— «Ослябя» просто может не дотянуть до Владивостока если пойдет кружным путем. Качество постройки отечественного судопрома сами знаете. А что до риска… Так это Того надо во-первых — знать что Вирениус пойдет именно Сунгарами. Во-вторых — знать когда он там будет, а я пока и сам этого точно не знаю.

— А как ВОК всем составом выйдет, так значит и пошел встречать «Ослябю», — досадливо поморщился Небогатов, — чего тут знать то?

— Ну не скажите, мы на совместное маневрирование так и ходим — всем отрядом, по паре раз в неделю. И потом — даже пара броненосцев Того против «Осляби» и наших пяти броненосных крейсеров — маловато будет.

— Если Камимура свяжет боем нас, кстати учитывая степень готовности «Корейца» и «Сунгари» бой будет не пять на пять, а скорее пять на три, и не в нашу пользу, Всеволод Федорович, то пары броненосцев Того хватит и на утопление одинокого «Осляби» с «Авророй», а потом и добить то, что от нас остается.

— Ну так это надо чтобы и Камимура, и Того с парой броненосцев оказались в Сунгарском проливе именно тогда, когда мы пойдем встречать «Ослябю». Причем каждый у «своего» входа, а у Артура не останется практически никого, а это, хоть он и заперт, уж слишком… Нет, Николай Иванович, это уже не предусмотрительность, а скорее паранойя. А насчет готовности «Корейца» и «Сунгари», у нас есть еще месяц, полтора. Ходить они успеют научиться, ну а стрелять, — развел руками Руднев, — авось не придется.

После окончательного снятия мерок Руднев и Небогатовым покинули мастерскую. И дядюшка Ляо и Руднев были полностью довольны «примеркой». Ляо потому, что он успевал за месяц донести до японского командования сведения о плане прорыва «Осляби» во Владивосток, и свои соображения о правильной расстановке сил для его парирования. Руднев же мысленно потирал руки от удачного «слива» информации чуть ли не единственному достоверно известному вражескому агенту. Еще перед отправлением бронепоезда с вокзала Владивостока Балк сделал Рудневу прощальный подарок. Он отдал ему листочек, на котором были выписаны все известные в 21-м веке агенты японской разведки, действовавшие во Владивостоке. По выражению Василия, он «как мог подготовился к противоборству с японскими коллегами еще до переноса». Тогда же Балк порекомендовал не отлавливать агентов раньше времени, а в нужный момент использовать их для дезинформации противника.