Позови меня, дорогой - Люси Уокер

Джон не поприветствовал ее и даже не взглянул в ее сторону.

— Мы добрались так далеко без помощи собаки, — сказал мистер Бартлетт. — Пенни, ты наигралась, ну а теперь последи, чтобы овцы не попали в южное болото. Я вижу, Джон пытается загнать их в раскол с помощью Беппи. Мы с Джоном присмотрим за ними с двух флангов.

Пенни повернула Уинтер и пустила рысью к указанному месту. Джон не спеша заходил сзади, а мистер Бартлетт спокойно ехал с другого края. Но именно Беппи завершила дело.

Джон свистнул, и она послушно побежала за ним. Он наклонился с седла и ласково заговорил с ней.

— Замечательная у тебя собака, Джон, — сказал мистер Бартлетт, приближаясь к нему.

— Как и кобыла у Пенни — отозвался Джон. — Она хорошо прыгает… но в округе Грин Вэлли слишком много сломанных калиток. Будет стоить большого труда натренировать ее должным образом…

— Или починить калитки, — заметил мистер Бартлетт с затаенной улыбкой.

Оба молчали, глядя на то, как оставшаяся часть овец исчезает за забором отведенного для них места.

Беппи подгоняла их с одной стороны, а Пенни — с другой.

Мистер Бартлетт вынул трубку, а Джон скрутил себе папиросу.

— Я полагаю, Пенни и собака могут продолжить дело и без нас некоторое время, — сказал мистер Бартлетт, бросая несколько странный взгляд в сторону Джона.

Джон смотрел на них из-под полей шляпы. Он немного прищурил глаза, всматриваясь вдаль.

— Она очень хорошо ездит верхом, — сказал он.

— Росс Беннет вернулся. Ты, наверное, слышал? — спросил мистер Бартлетт.

— Да, вчера. Довольно неожиданно, не так ли?

— Это похоже на Росса. Он непостоянен, — дал ни к чему не обязывающий ответ мистер Бартлетт.

Джон промолчал.

— Конечно, он обучался многому… верховой езде… тренировке гунтеров… там, в Южной Австралии. У Оливера Беннета лучшие племенные фермы.

Джон сделал глубокую затяжку и поднял поводья. Он по-прежнему молчал. Мистер Бартлетт не спеша продолжал:

— Конечно, Росс несколько легкомысленный парень, но он должен знать свое дело. Не думаю, чтобы Беннет отправил его учиться, не подготовив к этому. Они знают, что хотят.

— Ты хочешь, чтобы Росс Беннет обучал Пенни? — спросил Джон наконец.

— Понимаешь, я как раз думаю об этом. С одной стороны, неудобно избегать соседей. И потом, зачем уезжать из дома? Значительно проще, когда все под рукой.

— Он должен знать свое дело. И знать хорошо, — задумчиво произнес Джон.

Мистер Бартлетт понял, что Джон в этом вопросе ему не советчик. Он почувствовал себя неловко, когда добавил:

— Пожалуй, я соглашусь на это.

— Ей надо учиться, — спокойно сказал Джон.

Вдалеке от них ярким пятнышком мелькала Пенни. Неожиданно ее лошадь понесла галопом и ловко перескочила через высокий проволочный забор, разделяющий Стоунвилл и Бинду.

Мистер Бартлетт, возвращаясь взглядом к Джону в ожидании, что он скажет, заметил, как его рука в кожаной полуперчатке крепко вцепилась в поводья, а губы на какую-то долю секунды плотно сжались. «Возможно, я относился несколько безответственно к ее прыжкам, — подумал он. — Не часто Джон бывал чем-то обеспокоен».

К тому времени, когда они добрались до забора, Пенни и собака закончили загонять овец.

— Половина работы сделана, — сказал мистер Бартлетт, выбивая трубку. — Где мы устроим ланч? Прямо здесь или поедем в Стоунвилл?

Пенни присоединилась к ним.

— В Стоунвилл, — сказала Пенни. — Там растет такое замечательное огромное ореховое дерево у ворот усадьбы. Кроме того, есть каменная плита, на которой можно приготовить чай.

— А как насчет корзиночки с провизией? — с улыбкой спросил несколько смягчившийся Джон.

— Мы даже не знаем, что в ней, — ответила Пенни. — Я оставила ее у калитки в заборе. Я думаю, было бы неплохо… но я не знаю, сколько там еды, — добавила она с унылым видом.

— У меня есть кое-что, — предложил Джон.

— Я намерена перескочить через забор, — вызвалась Пенни, — так что разведу огонь.

Она искоса взглянула на Джона, боясь натолкнуться на его неодобрение.

— Если ты сама предлагаешь… — сказал он. — Отправляйся, а мы посмотрим на твой прыжок сзади.

Пенни слегка вскинула голову, прежде чем пустить лошадь галопом.

4

Пенни уже развела огонь, когда мужчины, пустив лошадей кентером, не спеша добрались до усадьбы.

Корзиночка с ланчем была открыта, и Пенни разложила ее содержимое на слегка откинутой назад крышке и на дне корзиночки. В ней были три салатовых листа, каждый величиной с тарелку для супа, и на каждом из них соблазнительно громоздились холодное мясо, помидоры, огурцы и салат из редиса. В отдельной коробочке лежали нарезанные яблоки, ананасы и апельсины для тех, кто предпочитал сладкое. Целая груда основательных сандвичей была завернута в целлофан. Внутри корзиночки она обнаружила пластиковую коробочку с консервированными фруктами и баночку со сливками. Пенни уже расстелила на земле небольшую скатерть, на которую поставила тарелочки для пикника и разложила приборы.

Джон соскочил на землю и застыл, разглядывая приготовленное.

— Ваша мисс Диттон, должно быть, считает нас истинными джентльменами, когда мы отправляемся на работу в поле. Если она не изменится, то, без сомнения, перевоспитает нас.

— Ну что, Пенни? — спросил мистер Бартлетт с улыбкой. — Я думаю, наша мисс Диттон, в конце концов, славный малый…

— Я тоже так думаю, папа. После сегодняшнего… я перестану беспокоиться. Пусть занимается домашним хозяйством, а я буду проводить время на пикниках.

Лицо Джона внезапно осветилось улыбкой.

— Придется нам все это съесть… или закопать, иначе в следующий раз мисс Диттон может не угостить нас так замечательно.

После ланча они спокойно лежали на траве, надвинув шляпы на лица. Неподвижная тишина убаюкивала их. Но если мужчины немного вздремнули, то Пенни не сомкнула глаз.

Джону не следует позволять улыбаться такой неожиданной, будто предрекающей беду улыбкой, или пусть делает это чаще, чтобы они к этому привыкли… или пусть не улыбается вовсе… чтобы ни у кого не ныло сердце и не возникало предчувствий!

Стоунвиллское стадо, которое надо было перегнать на новое место, было значительно больше, чем стадо из Бинду. На это у них ушло много времени, и уже спустились сумерки, когда они, сопровождаемые собакой, въехали в окаймленную деревьями подъездную аллею, которая вела к усадьбе Стоунвилл.

Пенни любила Стоунвилл и всякий раз, подъезжая к нему, с волнением ждала того момента, когда окажется на этой величавой аллее, ведущей к большому дому у склона холма. Длинные тени деревьев, падающие на землю в лучах заходящего солнца… открытая дверь, сквозь которую был виден яркий свет в доме… завитки дыма, поднимающегося вверх из каменных труб… все это вместе взятое олицетворяло в ее представлении дом, который ждет своих хозяев.