Дневник художника Козрое Дузи, или Приключения венецианца в России - Козрое Дузи

5 января. Сегодня по русскому календарю сочельник. Я снова работал у Орловых, и они предложили мне остаться на постный обед. Графиня Ольга подарила мне к празднику булавку с крупным бирюзовым камнем в бриллиантовом обрамлении. Я был чрезвычайно польщен, увидев на стене гостиной их портрет, написанный мною. Графиня Ольга продолжает настаивать на том, чтобы я вызвал в Петербург жену.

9 января. К всеобщему удовлетворению, я закончил также портрет графини. Мне заплатили оставшиеся 3800 рублей из общей суммы – 8000 рублей.

Вечером был в оперном театре, слушал «Анну Болейн»;[75] м-ль Энгкфеттер очень хорошо пела главную партию, так же хорош был и бас Терзинг.

Рисунок Козрое Дузи

11 января. Был у банкира Штиглица, заплатил свой долг мюнхенскому банкиру Хиршу: 100 голландских цехинов и 300 баварских флоринов, включая проценты. В местных деньгах это 472 серебряных рубля, что равно 1662 рублям ассигнациями. Обедал у Бра, где были также граф Бенкендорф, граф Левашов[76] и многие другие. Это был на редкость приятный вечер.

13 января. Новый год по русскому календарю. Нужно было нанести визиты всем своим знакомым и поздравить их. Получил от генерала Плаутина 25 рублей серебром, которые он мне давно уже должен; таким образом, мой новый русский год начался благоприятно. День был чудесный, но из-за сильного ветра, дующего из Сибири, очень морозно, как и положено в это время года. Обедал дома, получил приглашение на ужин от графа Киселева, который сообщил, что говорил обо мне с великим князем Михаилом и его супругой Еленой, и они пожелали, чтобы я написал их портреты.

Рисунок Козрое Дузи

14 января. Весь день оставался дома: подсчитывал доходы и расходы за прошлый год и приводил в порядок свои дела.

15 января. Был с визитом у г-на Оленина; я принят в академию, но, чтобы стать действительным ее членом, мне надлежит сделать небольшую работу по своему выбору; я предложил «Алкивиада», мой выбор был одобрен. Обедал у Оленина по личному его приглашению. Вечером меня представили г-ну и г-же Вендрамини;[77] они приняли меня с большим почтением и любезностью.

Рисунок Козрое Дузи

16 января. Я был приглашен к Ее Высочеству княгине Паскевич:[78] она великодушно приняла меня и заказала свой портрет в полный рост в натуральную величину. Днем закончил портрет г-на Никитина, офицера гусарского полка. Обедал у Виги,[79] а вечер провел у г-на Гийона, журналиста, организатора различных концертов и увеселений; с ним я познакомился в семье Шертке.

17 января. Был у княгини Паскевич, крайне разочарован: я считал ее необыкновенной женщиной, а она так мелко торговалась о цене за свой портрет. Привел Виги и Вендрамини посмотреть портреты Орловых, и они очень их похвалили. Вечером зашел к своему другу Кавосу,[80] мы поговорили об одном деле; он дал мне билет в свою ложу в большой театр: давали «Семирамиду». Сам по себе спектакль был средней руки, но я все равно немало повеселился, потому что был с другом Шертке и его женой: они составили мне приятнейшую компанию. После спектакля поужинали вместе.

Рисунок Козрое Дузи

18 января. Написал и отправил письмо жене, затем пошел в австрийское посольство и Эрмитаж, где нашел наконец оригиналы портретов императора и императрицы. Познакомился с бывшим директором Лабенским.[81] Вечером был в светском обществе у г-на и г-жи Трибаудино. Завтра буду принимать г-на Гийона, который, как я уже говорил, является директором и редактором одной петербургской газеты: он хочет посмотреть портреты Орловых.

19 января. В Эрмитаже подготовил все для работы над копиями с портретов императора и императрицы. Затем забрал из академии картины, которые я давал на рассмотрение. Вручил президенту г-ну Оленину письмо с описанием сюжета, на который я собираюсь писать картину. Дома работал над эскизом для графа Бра. Обедал с ним, и вечером мы вместе отправились во французский театр смотреть две блестяще сыгранные комедии.

20 января. Работал в Эрмитаже над копиями, о которых писал вчера: копировал портреты Крюгера. Затем дома сделал эскиз для Громова.[82] Позже был у уполномоченного по делам австрийского двора, чтобы продлить паспорт.

21 января. Какой неудачный день! Безрезультатно сходил к Никитиным за долгом, и так же напрасно – к Паскевич. Вернулся домой в плохом настроении, работал над эскизом портрета в полный рост г-жи Бутурлиной. Обедал у Вендрамини, познакомился там с их дочерью, которая замужем за г-ном Тамброни. Полная неизвестность с новыми заказами и будущими заработками. Но в целом день закончился куда лучше, чем начался.

22 января. Еще раз напрасно сходил к Паскевич. Ко мне приходил архитектор Монферран[83] в сопровождении г-на Вендрамини. Продолжил работу над эскизом портрета г-жи Бой, лежащей на диване. Вечером мне принесли записку от графини Орловой, в которой она сообщала, что великий князь Михаил наконец-то принял окончательное решение: он хочет, чтобы я написал его портрет. Вечер провел в музыкальной академии г-на Тамброни.

23 января. В 10 утра был у Его Императорского Высочества великого князя Михаила, получил заказ на портрет в полный рост, в натуральную величину. Потом от Никитина наконец-то получил 2000 рублей ассигнациями. Обедал с другом Стаффьери в Екатерингофе, вечер провел у Трибаудино.

24 января. Начал эскизы для портрета великого князя Михаила. Сегодня взял себе нового слугу, испанца: 50 рублей ассигнациями в месяц. Договорился с г-жой Бутурлиной о цене за портрет – 3000 рублей.

25 января. Сегодня у меня был один полковник, г-н Лебедев, со своей очаровательной женой, они приходили договориться о ее портрете. Обедал у Орловых и вечером с другом Стаффьери был приглашен на бал в Екатерингоф; нам обоим там было чрезвычайно скучно. Какая тоска!

27 января. Сегодня обедал у г-на Франчески в прекрасном обществе; познакомился с импровизатором из Имолы,[84] который искусно сочинил сонет на предложенную тему: «Война»; как у него хорошо получилось!

28 января. Вечером меня привели к г-ну Штакеншнейдеру,[85] его не оказалось дома; но я познакомился с его женой. Насколько я знаю, кажется, этот архитектор имеет намерение привлечь меня к живописным работам во дворцах, которые он строит.

29 января. Утром отправился к великой княгине Елене: показал ей эскизы портрета великого князя. Затем работал в Эрмитаже. После обеда получил сообщение, что великий князь наследник желает заказать свой портрет, который он хочет подарить своей августейшей невесте.

30 января. Обедал во французском трактире и вечером поехал к Трибаудино, а затем на бал-маскарад в Дворянском собрании. Император, как всегда, затмевал всех. Там был также великий князь наследник вместе с графом Орловым.

31 января. Утро провел у великого князя Михаила: он мне позировал; на самом деле Его Высочество позировал недолго: я вынужден был рисовать его лицо по памяти. Затем дома работал над эскизами для портрета великого князя Александра.[86] Обедал в трактире «Кёльн»,[87] затем навестил г-на Джулио, который удостоил меня чести, опубликовав статью о портретах Орловых в своей газете «Санкт-Петербургские ведомости». Сегодня был также у архитектора Штакеншнейдера; видел у него чертежи дворца герцога Лейхтенбергского, который он строит;[88] мы говорили о работах, которые я мог бы там сделать.

1 февраля 1841. Написал записку Орловым, в которой просил разрешения не быть у них на обеде: я приглашен к г-ну Трибаудино. Обед был чудесным, и гостей было много; угощение было невероятно вкусным.

С 2 февраля много дней подряд работал над эскизами к портрету великого князя наследника, над портретом великого князя Михаила и г-жи Лебедевой. Только 5-го числа позволил себе выйти немного прогуляться и посмотреть на карнавальные гулянья.

И. А. Гох. Портрет А. И. Штакеншнейдера

10 февраля. Сегодня отнес другу Сакки в подарок 100 рублей ассигнациями: он, бедный, находится в большой нужде, поскольку несколько месяцев болен.

13 февраля. Был в Кабинете Его Императорского Величества:[89] князь Гагарин[90] поручил мне написать картины для небольшой церкви в новом дворце Его Императорского Величества великого князя Лейхтенбергского. Наконец-то погода становится лучше, а дни все длиннее.

17 февраля. Работал у великого князя Михаила; к нему явилась с визитом графиня Орлова и подсказала мне некоторые исправления в позе Его Высочества. Затем я отправился в Кабинет Его Императорского Величества, где оставил свое прошение на 20 000 рублей ассигнациями за картины для русской часовни в новом дворце зятя императора. Вечер провел у Энрико[91] Фрейганга вместе с его братом Андреем.