Дневник художника Козрое Дузи, или Приключения венецианца в России - Козрое Дузи

31 марта. Закончил портрет г-жи Полин; затем с большим удовольствием послушал небольшой концерт, устроенный моим хозяином г-ном Манесом у себя в доме: мой друг Тозелли играл на своей потрясающей гармонике; сначала ему аккомпанировала одна милейшая дама, потом – сын знаменитого Савиньи,[35] первого юрисконсульта Германии. Вечером я был приглашен к баронессе Барделебен, живущей в семье Савиньи, и, таким образом, я застал там всех Савиньи и еще несколько литераторов, среди которых был г-н Нирк, французский переводчик многих работ Савиньи. Там мой друг Тозелли играл на гармонике и чрезвычайно всем понравился, я же был восторженно принят всеми дамами этого просвещенного общества, среди которых была и художница.

Гравюра Франсуа Леметра. Берлин. Музей

4 апреля. Утром нанес визит его превосходительству Жуковскому,[36] главному советнику Его Императорского Высочества великого князя России, прибывшего в Берлин в прошлый четверг. Затем навестил скульптора г-на Рауха:[37] в его мастерской увидел много великолепных работ, в том числе прекраснейшую скульптуру в натуральную величину из каррарского мрамора, представляющую Данаиду.[38] Он выполнил ее для Его Величества императора России. Другая красивая статуя представляет Гиласа, только что заметившего нимф, которые вот-вот его похитят. И еще много заготовок для памятников, в том числе для конной скульптуры Фридриха Великого, которую скоро установят в Берлине. Скульптура простая, без малейшего влияния маньеризма.[39]

Г-н Раух – самый приятный человек на свете. У него множество заказов на много лет вперед для Баварии, Пруссии и России.

6 апреля. Вместе с г-ном Манесом вторично посетил профессора Бегаса, любовался его только начатыми картинами маслом и его великолепными полотнами на исторические и мифологические темы, написанными с величайшим вкусом. Днем Бегас нанес мне ответный визит и очень искренне указал недостатки и достоинства моей композиции. Судя по его манере работы, он человек чрезвычайно талантливый и проницательный.

7 апреля. Сегодня меня любезно пригласили братья Ганц: один – помощник директора оперного театра Берлина и талантливый скрипач, второй – известный преподаватель по классу виолончели; я с удовольствием слушал их игру.

Сегодня купил билет на дилижанс, идущий в Кёнигсберг, в сумме заплатил 20 талеров и 14 прусских серебряных грошенов. Сделал небольшой карандашный набросок к портрету г-жи Вернст О’Этцель, который намереваюсь подарить ее отцу, директору почты Тильзита.

8 апреля. Весь день упаковывал свои вещи и писал письма друзьям в Мюнхен и Аугсбург. В 7 часов вечера выехал в Кёнигсберг.[40]

20 апреля 1840. В четыре часа дня въехал в Петербург. Очень устал, все кости ломило; я выглядел ужасно после столь долгого путешествия, когда то пекло солнце, то дул ветер. Остановился в гостинице Демута.[41]

21 апреля. Все утро распаковывал вещи; почти все они пришли в негодность после этой поездки; затем проделал обычные процедуры: пошел в полицию оформить паспорт и другие документы, потом отправился к банкиру Штиглицу; получил у него 707 рублей ассигнациями.

22 апреля. Начал наносить визиты. Сначала – герцогу Лейхтенбергскому, принявшему меня чрезвычайно любезно. Сыновья Фрейганга устроили мне поистине дружескую встречу. Хотел снять частную квартиру, но так ничего и не нашел, поэтому остался в гостинице; заплатил 123 рубля за месяц вперед: для картин там есть небольшая комната. Сегодня же был у графини Ольги Орловой; она проявила ко мне интерес и вызвалась помочь; сказала, что будет рассказывать обо мне своим знакомым, и очень меня тем самым ободрила. Это не помешало мне провести остаток дня в грустных раздумьях о своей дальнейшей судьбе. К счастью, ко мне пришли сыновья Фрейганга и вывели меня из этого состояния, настроение мое улучшилось.

27 апреля. В России праздник Пасхи.

28 апреля. Второй день праздника. Сегодня получил приглашение от графини Орловой. Она сказала, что говорила обо мне при дворе, и тут же направила меня к генералу Чичерину;[42] он расскажет обо мне великому князю Михаилу. Надеюсь написать их портреты. Сначала портрет генерала.

29 апреля. Большой праздник при дворе по случаю крещения сына герцога Лейхтенбергского:[43] был даже военный парад. Потом ко мне впервые пришел генерал: позировал для портрета. Сегодня в толкучке у меня украли портмоне, где было много важных для меня бумаг и банкнот на 50 рублей. Сегодня по случаю большого приема при дворе генерал должен был говорить обо мне с императором.

1 мая. Был у графини Бобринской.[44] Эта чудесная женщина обещала похлопотать за меня. Она посоветовала мне побывать у графини Разумовской.[45] Та приняла меня очень ласково, а прочитав письмо от г-жи Киселевой, предложила мне написать портрет с бюста ее племянницы, княжны, умершей в 15-летнем возрасте. Затем я отправился к генералу Савину; там мне предложили попробовать стать придворным живописцем Его Императорского Высочества великого князя Михаила. Я немедленно отправился к г-же Орловой за советом; потом – домой, работать; увы, моя надежда стать придворным художником продержалась только одно утро…

Санкт-Петербург. Большой театр (по рис. В. С. Садовникова)

6 мая. Сегодня впервые графиня Ольга пришла в мою мастерскую; в 11 часов она едет в свой замок в Стрельне. Потом я пошел к графине Браницкой,[46] очень милой полячке, которая заказала мне портреты своих дочерей. Ночи становятся светлее, и сегодня вечером в Петербурге впервые не зажигали фонари.

16 мая. Сегодня по приглашению великой княгини Елены, супруги великого князя Михаила, был у нее и показал портрет генерала Чичерина; она нашла его очень правдоподобным; она закажет свой портрет, когда вернется в Петербург; пока же постарается убедить мужа, чтобы я нарисовал его портрет.

22 мая. Все эти дни я только и делаю, что работаю над начатыми портретами, и знаю, что при дворе обо мне говорят, потому что портрет генерала произвел такой фурор, что великий князь Михаил взял его себе и захотел, чтобы я написал и его портрет.

25 мая. Я заплатил слуге и парикмахеру и оплатил жилье до сегодняшнего дня: на это ушло 125 рублей. Сегодня ко мне приходил некий г-н Давыдов и купил небольшой рисунок (Амур с Психеей), который я делал для графини Орловой; он заплатил мне 100 рублей. Позже я зашел к нему, и он заказал мне эскиз портрета своих трехлетних сыновей-близнецов.

29 мая. Несмотря на многочисленные уверения генерала Чичерина, я все же сильно волнуюсь по поводу заказа великого князя Михаила.

30 мая. Сегодня утром начал портрет графини Жозефины Калиновской: в полный рост, в натуральную величину; цена – 1500 рублей. Первый чудный летний день в Петербурге: теплое солнце, ни ветерка, ни облачка. Погода действительно прекрасная, на деревьях меньше чем за неделю появились листья, и сейчас все сады зеленые.

7 июня. Сегодня впервые был в оперном театре.[47] Он довольно большой, но какой-то странной формы: длинный и узкий, внутреннее убранство неплохое, но освещение слабое и потому там темновато.

9 июня. Получил весточку от своей дорогой супруги в ответ на мое первое письмо, написанное из России; мой шурин тоже приложил свое письмо и переслал письма от князя Яблоновского:[48] одно для графа Воронцова,[49] второе – для графа Фикельмона, австрийского посла при императорском дворе.

Санные бега на льду Невы (по рис. И. Шарлеманя)

14 июня. Сегодня был на обеде у графини Орловой в ее прелестном загородном доме: это готический замок поразительной красоты как с точки зрения архитектуры, так и убранства. Все сделано с отменным вкусом, и местоположение прекрасное. И очевидно, за всем тщательно ухаживают.[50]

Мы прогулялись с ней по большому царскому парку, расположенному неподалеку; когда-то он принадлежал великому князю Константину.[51]

16 июня. Сделал визит графу Фикельмону, принявшему меня с обычной своей учтивостью. Это человек необыкновенный во всех отношениях: ум его достоин уважения, да и душевности ему не занимать. Я попросил его помочь переправить из-за границы мой экипаж.

21 июня. После обеда сделал первый выезд верхом в компании сыновей графа Браницкого. Мы поехали на острова: там потрясающие, поистине театральные виды; садовое искусство высочайшего уровня. Эти несколько островов, образованных рукавами Невы, необычайно красивы.

Художник П. Ф. Соколов. Ольга Орлова