Дневник художника Козрое Дузи, или Приключения венецианца в России - Козрое Дузи

Ровно в два часа пополудни отправился на поезде в Лейпциг; расстояние 15 лье проехали за три часа; погода – ужасная: дождь со снегом, и дует такой сильный ветер, что рушатся постройки. Тем не менее путешествие прошло благополучно; приехал в Лейпциг чуть позже пяти. Сразу купил билет, чтобы в тот же вечер в восемь часов выехать в Берлин: заплатил 8 прусских талеров. Еще оплатил провоз своего багажа из Хофа в Лейпциг, это стоило 4 с половиной саксонских талера. Немного побродил по городу; там есть очень красивая площадь с новым громадным зданием почты. Этот огромный дом выстроен с большим вкусом, в нем много кафе и ресторанов. Прогуливаясь по улицам Лейпцига, я увидел вывеску с надписью «Café Français»; вошел и был потрясен вкусом и роскошью, с которыми было оформлено это заведение. Кафе небольшое, но все столики из дивного мрамора, а наверх ведет винтовая лестница, сделанная с величайшим вкусом из ажурного позолоченного железа: работа тонкая и дорогая. Лестница ведет к бильярдным залам и игровым комнатам, находящимся над кафе, в котором нет ничего примечательного. Лестница была изготовлена в Берлине, где работа по железу достигла высочайшего уровня.

В тот же вечер ровно в восемь выехал в дилижансе в Берлин.

Поездка прошла великолепно, и уже в 11 часов я приехал в Потсдам, прелестный городок, со всех сторон окруженный водой; по городу тоже течет река, и всюду множество фонтанов и мостов с изящнейшими железными балюстрадами. Еще там есть дворец Сан-Суси – резиденция прусского короля; дорога от Потсдама до Берлина чрезвычайно живописна: то и дело среди холмов мелькают небольшие озера, да еще красивые леса радуют глаз, пока не начинается однообразная равнина при подъезде к прекрасному Берлину.

Приехал туда в половине третьего, после полудня, в воскресенье.

15 марта. Город вида внушительного, и в то же время он довольно изящный. Длинные, очень прямые широкие улицы пересекают его с весьма обдуманной симметрией, и всюду дворцы, отделанные с отменным вкусом. Пообедав, я осмотрел город; потом отправился к семейству Полин, нашел их без труда и был сердечно ими принят. Вечером они показали мне очень красивую улицу Унтен ден Линден: прекрасный бульвар с вековыми деревьями. Зашли в итальянское кафе, в котором запрещено курить, и поэтому я великолепно там себя чувствовал. Когда на следующее утро я вышел в город, стояла чудная погода, и я сразу пошел на этот бульвар. Я прошел его весь и вышел на Парижскую площадь. На этой площади, в глубине Унтен ден Линден, стоят огромные ворота на манер Коринфской триумфальной арки, с пятью пролетами,[29] за которыми виден Тиргартен (зоопарк).

Гравюра Франсуа Леметра. Берлин. Королевский театр

Посреди этого огромного парка проходит длинная аллея, от которой в разные стороны тянется множество аллеек со статуями, ручейками, озерцами и деревьями. Эта дорога ведет в Гамбург. Та к и не дойдя до конца аллеи, я вернулся, усталый, в город и выпил кофе у синьора Спарньяпани – это известный итальянский держатель кофеен. Затем вместе с мадемуазель Полин мы отправились смотреть музей; хотя я и осматривал его бегло, все же увидел картины величайших мастеров. Без сомнения, вернусь сюда и посмотрю все, не торопясь. Обедал у г-жи Полин, потом пошел на почту узнать, получена ли моя посылка, но она еще не пришла. Вечер провел в итальянской кофейне, а затем прошелся по городу: шел снег.

17 марта 1840 года. Вышел из дома в весьма удачный момент: увидел эскорт прусской кавалерии; холодно, и настроение плохое. Гулял по городу до полудня, потом сделал визит г-жам Полин, пообедал в табльдоте и отправился на почту: там меня ждали мои посылки, а также нечто, гораздо более приятное: письмо от милой жены с несколькими строчками, написанными моими Бони и Пальмиреттой. Там было также послание от моего шурина Луиджи Феррари. Немного походил по музею, в той его части, где стоят очень красивые статуи, но их не так много. Вечером вместе с г-жами Полин ходили в театр комедии: давали два чудных водевиля на французском языке.

Гравюра Франсуа Леметра. Берлин. Королевский мост

22 марта. Утром гулял с г-ном Тозелли, он итальянец, играет на гармонике. Вечером был в театре Оперы, где давали «Агнессу» композитора Спонтини:[30] музыка надуманная, очень скучная, однако поставлена опера с пышностью и роскошью, с очень красивыми декорациями. Еще утром я познакомился с г-ном Гасперини, итальянцем по происхождению, занимающим место придворного учителя танцев; он провел меня к актерам, с некоторыми я познакомился. Я был у почтенного г-на Шадова, директора академии, у г-на Крюгера[31] и других; затем мы с ним пошли посмотреть собрание очень интересных египетских древностей; вечером я посетил г-жу дела Грациа в посольстве Баварии.

24 марта. Утром у меня был г-н Эйбель, художник, который долго учился в Париже в студии «La Roche»; он познакомил меня со многими художниками, в том числе мы были у профессора академии Ваха: он уже в преклонном возрасте; пишет на исторические темы и пишет с пылом, хотя и несколько манерно, вырисовывая малейшие детали, – очень заметно, что он учился в Риме. Видел его чудесную «Джульетту»: картину, выполненную по заказу церкви, и еще – «Купающуюся нимфу». Оттуда пошли к фон Кобеллю, старому батальному художнику; фантазия его безгранична; прекрасно нарисованные лошади, правильные ракурсы, хорошая композиция. Ему почти 70 лет, но выглядит очень моложаво. И наконец посетили г-на Бегаса, также пишущего на исторические темы; это очень талантливый художник, колорит его бесподобен, и картины полны изящества. Он был болен, и нас отвела в его мастерскую его жена. Видел также его автопортрет, написанный с большим мастерством и правдоподобием. В основном эти художники пишут исторические, жанровые картины, а также пейзажи.

25 марта. Жуткая погода, весь день идет снег; днем мне пришла мысль, что, может быть, по аккредитиву, полученному мной для Петербурга, я могу получить немного денег и здесь. Вечером встретил г-на Манеса, который предложил мне жилье на те несколько дней, которые мне предстоит здесь провести. Я принял его предложение и в тот же вечер приехал к нему; таким образом, я смог увидеть его картины, выполненные пастелью: это портреты известных в Европе людей. Он закончил уже испанцев и немцев, а теперь собирался ехать во Францию и Россию.

26 марта. Я готовил свой экипаж для переезда на новое место жительства и отвез заодно в компанию «Кон и Кº», занимающуюся перевозкой посылок, свой огромный баул и сверток с холстами. Надеюсь, они отправятся сегодня в Кёнигсберг; я покинул свое жилище, оплатив счет в 10 с половиной талеров. Затем я попытался получить деньги по своему аккредитиву, поскольку средства мои закончились, но банкир, для собственного спокойствия, отправил запрос в Мюнхен. Из-за этого я вынужден остаться в Берлине еще на 8 дней.

Гравюра Франсуа Леметра. Берлин. Королевский дворец

27 марта. Первую ночь провел на новом месте жительства и в той же комнате устроил мастерскую. Вместе со своим другом Тозелли и г-ном Манесом отправились в древний замок смотреть памятники старины. Там я видел шляпу Наполеона и все его награды,[32] а также немало наград Александра I и восковую фигуру Фридриха Великого, одетого в его собственные, весьма скромные одежды. Вечером был в театре на опере: была премьера «Лукреции Борджиа». Г-жа Лове пела очень хорошо, но все же иногда фальшивила к великому неудовольствию публики.

28 марта. Утром начал делать наброски к портретам графини Орловой и графа Таше.

Вечером во второй раз пошел слушать чудную оперу г-на Спонтини «Агнес фон Хохенштауфен». В этот раз я оценил оперу гораздо выше, чем когда я слушал ее впервые; музыка очень трудная, но нельзя не признать, что некоторые места просто божественные. Жаль, что пели плохо, особенно женский состав. С точки же зрения хореографии невозможно представить более роскошную и изящную постановку.

30 марта. Вечером был в посредственной галерее польского графа Разинского. Полюбовался знаменитой картиной Каульбаха[33] «Битва гуннов и римлян», с фигурами, написанными светотенью.

Заказчик не хотел, чтобы их раскрашивали, и потому картина написана только светотенью. Композиция великолепна, и рисунок чрезвычайно хорош. Видел там еще бедного Леопольда Робера:[34] это был авторский повтор его знаменитой «Жатвы». И еще видел одну прелестную картинку: дети короля Эдуарда безмятежно спят в лондонском Тауэре и не подозревают, что через несколько минут будут задушены по приказу их дяди, Ричарда. Остальное было малоинтересно, разве что несколько небольших работ французских художников, в которых видны блестящий ум и талант.

31 марта. Закончил портрет г-жи Полин; затем с большим удовольствием послушал небольшой концерт, устроенный моим хозяином г-ном Манесом у себя в доме: мой друг Тозелли играл на своей потрясающей гармонике; сначала ему аккомпанировала одна милейшая дама, потом – сын знаменитого Савиньи,[35] первого юрисконсульта Германии. Вечером я был приглашен к баронессе Барделебен, живущей в семье Савиньи, и, таким образом, я застал там всех Савиньи и еще несколько литераторов, среди которых был г-н Нирк, французский переводчик многих работ Савиньи. Там мой друг Тозелли играл на гармонике и чрезвычайно всем понравился, я же был восторженно принят всеми дамами этого просвещенного общества, среди которых была и художница.