И так бывает - GVELA

– Ворек, тащи наш улов в клетку!

– Подмоги, Корек, один двоих не уволоку.

– Не вопрос.

– Сейчас, в лес, – шепчу Митяке.

Резко вскакиваем, секунды на сориентироваться. Позади лагерь впереди лесок. Бежим изо всех сил, петляя как ушастые. Мимо просвистели стрелы. Одна… вторая… третья.…Все, я в лесу. Оглядываюсь. Митяка ранен, недалеко от опушки. Пытается ползти. Черт! Метнулся к нему. Поднял. Сделал первый шаг. Дикая боль в плече, кричу, и вместе со мной в крике выгибается Митяка. Его взгляд стекленеет, он обмякает и перестает дышать. Все еще ничего не понимая, я держу его за плечи. Время для меня замедлилось. Никогда я еще не видел смерть так близко, глаза в глаза.

Мое замешательство мне дорого стоило. Мир стал тускнеть, закружилась голова, и я рухнул на землю.

– Говорил же, батя, давай по башке приложу.

– Прыткие ребята. Если бы эльф не вернулся, точно бы его не поймали.

– Ты какой стрелой стрелял?

– Какая попалась, такой и стрелял.

– Посмотри, сын.

– В мужике с красным, в эльфе с зеленым.

– Повезло эльфу, со снотворным досталось, а мужику с ядом перепала.

– Это не ему, а тебе повезло…

И я отключился. Пришел в себя уже в клетке, с полоской кожаного ошейника на шее. Болела голова и плечо. Невероятная слабость не позволяла мне двигаться.

– С возвращением, – сказал главарь, подходя к моей клетке. Я с отвращением скривился.

– Слабость, да? Это от ошейника. Привыкнешь.

«Пошел ты в малину мелкими шажками,» – подумал я. Демонстративно отвернулся и перестал двигаться.

– Молчишь. Гордый. Ну – ну. Посмотрим на тебя через недельку.

Вот же сволочь, издевается. И серьга моя у него в ухе болтается.

– Знаешь, о чем я думаю? – не утерпел я.

– О чем?

– Повезло мне, что бриться не надо, а то, как тебе, в бороде пришлось бы живность разводить и вонять. Вот понять не могу. Как вы с такой паклей по лесу ходите? Видимо, вам нравится всякий мусор вечером из нее выгребать, а вдруг повезет, что съестное найдется, – с издевкой сказал я.

– Я персонально позабочусь о твоем новом хозяине, – бешено зашипел он, – с извращенными изысками.

Я побледнел. С него станется. Рабство – это страшно. Когда ты никто, ничто и звать тебя никак – это ужасно. Мной смогут распоряжаться по малейшей прихоти хозяина, не считаясь с моими мыслями и чувствами. Это чудовищно! Я такого не желаю.

Солнце палило, повозка тряслась при езде. Я продолжал лежать, так как клетка позволяла либо сидеть, либо лежать. Обреченным взглядом рассматривал пейзаж пустыни, в которую мы въехали, пока я был в отключке. Все бы ничего, только в туалет хочется. Проэксперементировал в дальности и высоте, к тому же добавил плюсик в удобстве быть мужчиной.

Почему там, где процветает работорговля, всегда пески?! Видимо, чтобы добраться было сложнее. Ближе к ночи стало заметно прохладнее, люди засуетились более активно, готовя ночлег. Есть хотелось жутко. Мне в клетку всунули миску с едой и ретировались. До моего острого слуха донесся разговор.

– Отнес? – спросил кто-то, кто именно я определить не смог, я же лежал к лагерю спиной и поворачиваться категорически не желал.

– Да. Не ест.

– Хреново. Главное, чтобы не сдох. Не хочу потерять такие деньжищи.

– А что, большие деньги получим?

– Сможем небольшое село прикупить.

– Ого!

– Жрать не будет – усыпим. Тут три дня идти осталось. Выживет, – пробасил сынок.

Его «голосок» я везде узнаю. Вот где же тебя такого умного взяли?! Усыпит он. Все затихли, значит, спать расползлись. Бок затек. Так, надо завязывать с глупостью. Кому хуже сделал, что целый день на одном боку пролежал? Правильно только себе. Кто-то шепчется, тихо так, но мне-то слышно. Идиоты, честное слово.

– Давай позабавимся с ним, Ворек?

– Нет, батя по земле, как букашку, размажет.

– Эльфы живучие, ничего с ним не станет, – уговаривал второй.

– Боязно мне, Корек.

– А ты представь его смазливое личико, и как он под тобой кричать будет?! – умасливал второй.

– Ладно, но тихо.

– Только по голове его не бей, а то вдруг и правда загнется, – забеспокоился второй. – Ты его держишь, я пользую, потом поменяемся.

– Как держать так постоянно Ворек. Я тоже хочу первым быть, – обиженно возмутился он.

Вот скоты! Это что, дежавю?! Сколько можно! Весь напрягся. А если.… Развернулся к ним лицом, томно потянулся, откинув со лба прядь волос, и призывно улыбнулся.

– Вы чего-то хотели, сладкие? – с придыханием произнес я.

Кажется, стоят не дышат, а нет – дышат. Жаль.

– А я все жду. Когда же таки милые мальчики на меня внимание обратят, – капризно надул я губы. Фу, какая гадость.

– Учти, ты оборачиваться не можешь, – выпуская меня из клетки, просветил второй.

– Учту, – согласился я.

Выползши из клетки, я с удовольствием потянулся всем телом. Два дуболома нерешительно замерли, не зная, что делать с покладистой жертвой. Наклонившись к самому уху сынка главаря, прерывающимся страстным шепотом я сказал:

– Но это не значит, что не смогу бежать.

И со всей силы ударил того ногой в коленную чашечку, кажется, сломал, вон как взвыл, и хруст такой противный был. Силы не рассчитал, но не раскаиваюсь. Пока второй не успел опомниться, присевши, двинул ему кулаком в пах. Теперь взвыл и этот. Радует. Хотел бежать, но про ночную охрану-то забыл, схватили вдвоем и заломили руки.

– Что здесь происходит?! – взревел главарь. Правду говорят, у мерзавцев сон хороший. Столько событий, а проснулся только сейчас. Просвистели две стрелы, и двух жлобов отнесло от меня в стороны. Я упал на землю, прикрывшись руками, и замер. Крики нападающих, стоны умирающих, мельтешение теней в ночи, звон метала… И тишина.

С земли меня подняли резким рывком. Я недовольно заворчал.

– Ты здорово помог нам, эльф. Так красиво отвлек все внимание на себя. И мы обошлись без потерь, – обратился ко мне главарь очередной шайки. Я прям переходящий приз. У них что, мода бороды носить?!

– Главари работорговцев все такие вежливые? – оскалилась я в подобие улыбки. – Что будет со мной?

– Для тебя все останется по старому, – сказав, он шутовски развел в стороны руки.

– Ясно. У меня просьба, – обратилась я к главарю.

– Какая? – удивился главарь.

Разбойники недовольно загалдели. Властный взмах руки главаря – и тишина. Круто. Хочу так же!

– Предлагаю сделку. Вы мне возвращаете мою серьгу, она у проигравшего главаря, а я дам слово, что до торгов не буду пытаться самостоятельно убежать.

– Может, я её себе заберу? – сказал он, крутя в пальцах серьгу, полученную от подсуетившегося разбойника.

– Носить будешь? – усмехнулся я. – Продать не сможешь – редкая вещь, а один камень стоит немного.

– Почему такая оговорка – « пытаться самостоятельно»? – поинтересовался главарь.

– А вдруг кто поможет. Я же не дурак отказываться от такого шанса, – иронично ответил я. Работорговцы заржали.

Серьгу я получил обратно. Через два дня мы пришли в город, то есть они пришли, а меня привезли. Тело ужасно болело, хотелось встать и походить. Меня быстро сбагрили шустрому толстому торговцу за хорошую цену, судя по довольным мордам. Под внушительным конвоем, с надежно связанными руками, меня проводили в какую-то каморку. От стоявшей здесь вони чуть не стошнило. Вдоль стен жались друг к другу люди, испуганные и сломленные. Дверь открылась и два здоровенных шкафа стали выталкивать рабов по одному в коридор, не трогая меня.

– Прошу вас, принц, – склонился в поклоне купивший меня торговец, предлагая на выход.

Знает ведь, что заработает приличные деньги, вот и прогибается. Должен заметить, его методика вежливости действенна. Ну, раз меня назвали принцем, так и выход должен быть соответствующий – с гордо поднятой головой. Одежда, как и я сам, давно просила постирушек. А мое желание большой горячей ванны стало навязчивым. На помост, стоявший на забитой народом площади, я поднялся медленно и величественно. Охи и ахи прокатились по толпе. Темного эльфа видеть в качестве раба народ просто не ожидал. Предвкушая хорошие торги, стоявший рядом торговец, довольно улыбаясь, потирал руки.

– Начинаем торги с 400 золотых, – оповестил собравшихся торговец.

Толпа возмущенно загалдела. Послышались выкрики.

– На эти деньги можно купить двадцать рабов!

– Цена высока!

– Посмотрите, кого я вам предлагаю! Темный эльф! Молод, силен, красив! Кто сможет похвастаться таким рабом?! – продолжал расхваливать свой товар торговец.

– Прежде отмыть надо было!

– Или боялись, что убежит?!

– Он добровольно взошел на помост. Все видели. А не привели в должный вид только из- за того, что купил я его только что у пришедшего каравана, – притворно обиженно прогорланил торговец.

– Даю 420! – выкрикнул сморщенный старикашка.