И так бывает - GVELA

– Даю 420! – выкрикнул сморщенный старикашка.

– 450, – кричит один.

– 470, – орет другой.

– 490, – вопит третий.

– А… пусть будет 500, – горланит старикашка.

Я от отвращения поморщился.

– 550, – проговорил мелодичный мужской голос, зазвучавший из-под капюшона плаща.

– Не мог бы господин показаться? – вежливо попросил торговец.

Мужчина скинул капюшон, и им оказался светлый эльф.

– Обалдеть… – выдохнул я. Отчего светлый на меня недобро зыркнул. Красное золото волос, играющее на солнце, кремовая кожа, смазливое личико. И как он под этим балахоном не сварился? Конечно, как же мог упустить свой шанс поиздеваться светлый над темным, судя по рассказам.

– Как тебя зовут? – грубо спросил светлый, подойдя ко мне.

Ах, какие глаза чистого небесного цвета, только взгляд злорадствующий. А голос! Словно мелодия. Все держите меня семеро. Вдребезги разбила мой романтический настрой оплеуха по моему лицу.

Светлый эльф

А темный-то красив, под грязью почти не видно, но мы, эльфы, умеем видеть и различать истинную красоту. Серьга? Надо же, а раб-то благородных кровей. А взгляд зеленых глаз такой… такой… восхищенный?! Это меня злит, как он смеет так на меня смотреть?! Не удержавшись, я влепил ему пощечину. В зеленых глазах мгновенно показался красный всполох, заставивший меня вздрогнуть. Скрипнув зубами, он прошипел: « Не стоит так делать». И снова взял себя в руки, невольно заслужив мое уважение.

***

– Как твое имя? – уже спокойнее спросил светлый.

– Даэ.

– Тень? – выдохнул эльф.

– Тень, – согласился я.

– Ко мне будешь обращаться «господин». Понятно? – величественно позволил мне он.

– Да, – ща, разбежался, прям бегу и спотыкаюсь.

– Иди за мной. И не стоит пробовать сбежать, убьют сразу, как беглого раба. Но с твоей внешностью вероятнее продадут в дома радости.

Все ясно. Сбежать низя, пока хозяин не скажет: «мозя». А дождаться вольной от рабовладельца – это из разряда пожизненных мечтаний. Мрак. Усталость брала свое. Поездку в невысокой клетке под палящим солнцем сложно назвать комфортабельной. Мне уже надоело бродить по узким улочкам этого города. Впереди шел светлый, а я, уставившись на его спину, как на ориентир, брел следом, не хуже привязанной собачонки.

8 глава

«Раб был свободен – он не имел семьи».

Калитку в высоком глухом заборе, огораживающем небольшой дом, открыл высокий стройный блондин. На вид около двадцати пяти, с милым добродушным личиком, излучающим волны радости. Вслед за светлым во двор вошел и я. Двор как двор, слева небольшая постройка, похожая на барак, справа конюшня. Эльф направился в дом, ну и я следом, на пороге путь мне перекрыл с недовольной мордой встретивший нас блондинчик.

– Куда прешь, раб?! – последнее слово, он словно выплюнул.

Какая мерзость, и вот «это», я посчитал милым?!

– Но не твой, – огрызнулся я.

– Твоё место в постройке, – зашипел он не хуже змеи.

– Это ты решил? – поддел я.

– Кому и как относиться в своем доме, я буду решать сам, – осадил светлый слугу.

– Но он же раб… – попытался оправдаться тот.

– И ты, темный, не забывай. Ты мой раб. И я в праве сделать с тобой все, что захочу, – пригрозил мне светлый. – И к твоему сведению, Норс распоряжается здесь прислугой и рабами.

– У меня к тебе просьба, – начал я.

– Будешь умолять отпустить? – съязвил блондинчик.

– Где ты видел умоляющего эльфа? – удивленно спросил я. И мы одновременно со светлым посмотрели на его слугу, который стушевался и побледнел.

– В чем состоит твоя просьба, темный?

– Если есть библиотека, я хотел бы иметь возможность читать, – о как загнул, чуть язык не сломал.

– Я подумаю. Норс, отведи его в постройку и пусть вымоется и переоденется. Воняет ужасно, – распорядился он, демонстративно зажав изящными пальцами свой аккуратный носик.

«Лапочка,» – вздохнул я мысленно. Норс довольно захихикал, как только закрылась дверь за спиной хозяина. И до этого милое лицо стало злым и омерзительным. От его вопля я чуть не оглох. Интересно, а светлый специально не слышит?

– Кимор! – заорал Норс, – иди сюда, старый дурак!

Щуплый дедок усилено передвигал ногами, в силу своего возраста стараясь идти как можно быстрее.

– Шевелись, старая развалина! – ревел недовольный блондинчик.

– Мог и сам подойти, не преломился бы, – разозлился я.

– Заткнись! Ты скоро у меня будешь бегать, стоит мне только взглянуть. И угождать научишься, – самоуверенно выдал он.

– Сам придумал и сам поверил, – усмехнулся я, отлично понимая, что мне еще это аукнется, вид у него больно злой, вон аж побагровел.

– Отведи этого раба. Покажи, где вымыться, и чистую одежду дашь, – отдал распоряжение Норс, в бешенстве влетел в дом, хлопнув дверью.

– Зря ты его дразнишь, – удрученно покачал головой старик. – Выберет момент, когда хозяин уедет, и отыграется на тебе. Он своего не упустит. Жестокий. Забить может до смерти, но вперед поиздевается вдоволь.

– Садист, – подтвердил я свои догадки.

– А кто такой садист? – переспросил дедок.

– Норс ваш. Тот, кто любит мучить, – объяснил ему.

– Точно – садист, – согласился со мной он. – Пошли, покажу, где жить станешь. Ох, тебе еще вымыться, переодеться и поесть надо.

– Я слышал твое имя Кримор, а я Даэ, – представился я старику.

– Расскажи мне все об этом месте и о его обитателях. Можно с картинками, – пошутил я.

– Могу и рассказать, мне не сложно, – сказал, пожав плечами, старик.

– А ты как здесь оказался? Или родился рабом? – Поинтересовался я у него.

– Прислуживал я одному дворянину. Хороший был хозяин. Как родился, так уже прислугой и был, впрочем, как и мои родители. Время шло. Дворянин – помер, его выросший единственный сын стал никчемным хозяином. Вскоре дворянчик разорился. Распродал все что имел, но все равно в нищету скатывался. Добрался и до слуг. Девку – сироту взял да и продал, хорошо, что попала она к нормальному хозяину. Слуги разбежались, а я остался, куда мне на старости лет деваться-то. Следующим, кого дворянчик продал, и был я. С тех пор уже пять лет прошло. А теперь я здесь. Бояться надо только Норса. А хозяин вроде неплохой, но Норса не одергивает и, конечно, не без эльфийского самомнения. Ой… – сказав, он испугано прикрыл рот ладонью.

– Твой дворянчик – скотина! Прекрати волноваться, не забывай, что я тоже раб, – успокоил я его.

– Этот Норс еще та сволочь. Меня особо не трогает, перед хозяином оправдываться не хочет. Старый, особо не помучаешь. А вот девчонкам достается. Ох, что он с ними делает… Как притащат чуть живых, всех до кости исполосованных кнутом. Это не считая всего остального. У него два охранника есть, тупые, но здоровые, так они тоже любят поизмываться над беспомощными. Но до Норса им далеко. Этот наслаждается причинением боли. Тьфу, мерзость, – сокрушался старичок.

Невольно у меня сжались руки в кулаки.

– Сколько всего здесь народу?

– Петрим на конюшне, Лота – на кухне, Сверна – где-то в доме прислужничает, я и ты. Это рабы. Норс и двое его дружков, а также хозяин, – перечислил он.

– Зачем светлому рабы?

– Принято тут так. Прислуги почти нет.

– Понятно. Зачем платить, если можно сделать рабом, – хмыкнул я. Да уж, вот это мирок со своими заморочками.

Постройка, которую выделили рабам для жизни, не отличалась удобствами и чистотой. Небольшие окна, больше напоминающие щели, через которые просачивался слабый солнечный свет. Зато прохладно, нашел я и в этом хорошее. Небольшое прямоугольное помещение со столом, на котором стояла деревянная посуда, и старыми стульями. Вдоль дальней стены была набросана куча соломы, накрытая старыми грязными тряпками. Как пояснил старик, мол, эта куча и есть кровать. Мерзость. Лучше я буду спать стоя. Вымылся я в бочке с теплой водой, нагретой раскаленным жарой воздухом. Неприятно было мыться в затхлой воде, но что делать? Зато одежда чистая, пусть и грубая. Ближе к ночи подтянулись и другие обитатели постройки. Держались они настороженно и не пытались сблизиться. Меня это даже обрадовало – нет привязанностей, значит смогу сбежать. А пока я рассматривал, остальных рабов, насколько мне позволял вечерний свет. Конюшенный – невысокий коренастый мужчина средних лет, с торчащим в разные стороны волосом и карими тусклыми глазами. Две еще молодые девушки, с очень похожим затравленным взглядом, и внешне имели некоторое сходство. Обе блондинки и худощавы.

На следующий день, ближе к вечеру, меня вызвал светлый. У него было своеобразное состояние души, когда требуется выпить. Какие у него проблемы, что он решил напиться, меня совершенно не волновало.

– Темный, выпить хочешь? – расщедрился уже порядком набравшийся светлый.