Сын красного ярла - Светлана Прокопчик

Наташа, самая красивая девушка группы, грезила о принце. А Толик ее преследовал. Он ее нисколько не интересовал. Он уже понял, что ему ничего не светит, и от ухаживаний перешел к издевкам.

Ему и принадлежала та зверская идея.

Про хозяина раскрытого уже могильника говорили странные вещи. Согнский ярл, славившийся долголетием и здоровьем. Тор его любил, и знак этого — необычного оттенка волосы. У ярла Эйрика они были красные. Не рыжевато-русые, не светло-каштановые, не кирпичные — именно красные. Сейчас не всякая краска такое украшение даст. Говорили, что застал в живых еще Харальда Прекрасноволосого, воевал с ним, и легендарный конунг отступил, замирившись с ним на переговорах. В десятом веке ярл выглядел как юнец, а ведь ему было под сто лет. И еще он ничем и никогда не болел. А умер по собственному желанию, если можно так сказать. Когда у него всех сыновей убили, приказал себя заживо похоронить. И похоронили.

Конечно, студенты напридумывали страшных баек. Впечатлительная Наташа пугалась и чуть-чуть верила, что мертвый ярл по ночам в полнолуние выходит из кургана и ищет себе новую подругу. Детей его враги повывели, вот ярл и не может успокоиться, пока род продолжен не будет. Наследник ему нужен. Ходит теперь, ищет, кому свое бессмертие передать — иначе не будет ему покоя и пиршественных залов Вальгаллы.

Любопытство подогревали и обмолвки норвежских археологов. Дело в том, что с останками там действительно что-то не так было, потому что откопанное тело моментально увезли, а на его место водрузили манекен. Русские студенты прибыли позже, и самого интересного не видели. Но слухи ходили такие, что труп человека, пролежавшего в земле тысячу лет, выглядел только что закопанным. Понятно, что студенты есть студенты, тем более биологи. Каждый вечер спорили, за счет чего труп мог так долго сохраняться.

Ну и кончилось тем, что решили залезть в могильник и на месте осмотреть — потому что ничем иным, кроме специфических условий «хранения», навскидку они не могли объяснить эту загадку. Пошли, разумеется, ночью в полнолуние — извините, специфика юношества, вроде как нам все страхи нипочем. И шли, как на карнавал, дурея больше от запретного оттенка своих поступков, чем от «научного интереса».

На полпути, правда, практически все отрезвели и поняли, что за такое их погонят с работы и отправят по домам с соответствующими рекомендациями. На следующее лето даже не надейся выехать в Европу. Куда проще подпоить начальника экспедиции и уговорить его дать «визу» на посещение могильника. Днем.

А Толик и Наташа остались. Парень довел ее насмешками до такой степени, что девушка решила доказать ему — ничего она не боится. Вообще ничего. В могилу лезть, конечно, не станет, чтоб всю компанию не подставлять, а вокруг пошляться — это запросто. Даже одна не испугается. И дошлялась.

Могильник был старательно опутан всяческими сооружениями, напоминавшими строительные леса. С них-то Наташа и упала. Ее обнаружили рано утром. Она лежала на смертном ложе ярла, и манекен, изображавший мертвеца, обнимал ее. Платье девушки ниже талии было разорвано и испачкано в крови: девственницу Наташу жестоко избили и изнасиловали. Толик ужасался больше всех.

Ее доставили в госпиталь, она пришла в себя только на третий день. А на четвертый уже убежала, выскочив в окно. Она боялась расспросов, и, кажется, немного повредилась в рассудке. Уже в Москве выяснилось, что она беременна. Однокурсники, ранее обожавшие ее, тут принялись травить. Некрофилкой называли. А какая там некрофилия, если в могиле кукла лежала? Наташа забрала документы с факультета.

А еще через два месяца она вышла замуж за норвежского врача.

Я расплакалась, и даже не стеснялась. Наталья держалась удивительно спокойно. Ох, как я представила, что пришлось ей пережить — мороз по коже. И ведь не скажешь по ней… Русская женщина, одним словом. У европейки бы точно крыша съехала. А Толик-то — ведь я его в дом пускала… У, тварь! Мало того, что изнасиловал, еще и избил, и еще в могилу сбросил! Небось и сам слез, уложил потерявшую сознание девушку в объятия манекена. Чтоб потом издеваться сподручней было. И травлю ей в институте устроил, а ведь по чьей вине она забеременела?

Одного я не понимала — сама-то Наташа ведь знала, кто над ней издевался? Что же она не рассказала открыто?!

— Я не видела, — объяснила она. — Он ударил меня по затылку. Я догадывалась. Сплетню про мертвеца, о котором я якобы рассказывала, он придумал, почему я и заподозрила. А молчала… Никто не знает, чем занималась его Тамара в то время? Я вам скажу. Она была секретарем комитета комсомола на нашем факультете. И вызвала меня на доверительную беседу. Не знаю, что ей наплел Толик, но мне она сказала, что добьется моего исключения из комсомола за то, что я распространяю порочащие слухи. Вот так, ни много ни мало. Мама заставила меня забрать документы — она-то понимала, что Толик и Тамара на достигнутом не остановятся. А потом приехал Йон, и в конечном итоге для меня и Глеба все сложилось как нельзя лучше.

Она улыбалась, глядя на Толика, который пытался ее изуродовать… Я поразилась: вот это достоинство!

— Я пришел, чтобы спросить тебя, — строго сказал Йон, глядя на Толика. — Разве ты зверь? Каждый бывает влюблен. Многие готовы на насилие. Но ты же почти убил ее. За что?

— Да просто так! Вот тебе, дураку, не понять — просто за так! За то, что дура и не понимала — я бы для нее все сделал! А она грезила черт знает о чем. Пусть теперь растит моего сына. И пусть вот эта шлюшка знает, — он ткнул пальцем в Юльку, — что будет плодить детей не от одного, так от другого моего сынка!

— Глеб не твой сын, — холодно сказал Йон. — Я знаю это. — Помолчал. — То, что я расскажу, это преступление. Мое преступление. Я не имел права так поступать. Я расскажу. Пусть моя жена и мои дети сами решат, чего я заслуживаю. Потом я пойду в вашу полицию и во всем признаюсь. Но я не позволю бросать тени на имя моего сына. Да, он мой сын. Я сам его зачал. Хотя гены у него не мои. Но он все равно мой сын.

…Девушку привезли утром. Йону позвонил приятель.

Она была очень красивой. Йон даже задохнулся при виде этакой красоты. И не удивился, когда увидел, что ее изнасиловали. Над красивыми всегда издеваются больше. Приятель Йона зашивал ее тщательно, как родную сестру.

Необъяснимо хорошо сохранившийся труп ярла Эйрика Красного занимал и воображение Йона. Он не знал страшных баек, которые сочиняли русские студенты. Но, в отличие от них, он этого мертвеца видел собственными глазами! И мог подтвердить: ни один патологоанатом не смог бы доказать, что этот человек умер тысячу лет назад.