Проверка слуха - Марина Хлебникова

* * *

Я хочу отогреться у Ваших неярких огнейот заезженных дружб с их болезненнымкратким стаккато…Мне не надо пожарищ, —мы будем честней и грустней:что крылами махать, если сердце —увы — не крылато?Как карманный фонарик не станет судам маяком,так не станут в обидунам прошлых друзей пересуды…И поймём, и простим,и не будем жалеть ни о ком, —в очень жарких домахочень часто гуляют простуды…Сквозь вчерашний ознобя теснее прижмусь к вам плечом, —Вы сегодня со мной — не пожарище, но камелёк…Остальное — не трогать.Всё это сейчас — ни при чём.Я хочу отогреться — пожертвуйте мне уголёк…

* * *

Моя душа стыдится оболочки,так юный лист стыдится грубой почки,а я на перепутье между ними,я — имя…Несобственная личная одежда,букварик для растущего невежды,согласных три и гласных три меж ними —всё имя…Эфир и смрад желудочного сока,смешное, возомнённое высоким,соитие стихий, а между ними —лишь имя…

* * *

Мы встречаемся нечасто —от печали до печали.Ходим в гости на молчанье,как жрецы молчальной касты.

Лбом — в плечо, в живые токибессловесного участья…Боже мой! Продли нам сроки!Боже мой! Не дай нам счастья!..

* * *

Оттого, что нам вместе нельзя,             как немыслимо врозь,Оттого, что Вселенная терпит             беспутство комет,Оттого неизбежно на ось             натыкается ось,Высекая по искре сверхновый             сверхискренний свет…Оттого, что ни Богу, ни чёрту             не ставим свечи,Оттого что, пустот не приемля,             сжигаем лимит,Певчим горлом оттаяв, —             без видимых миру причин,Во весь голос кричим,             разлетаясь по кольцам орбит!

* * *

Как мы боялись резких перемен,отравленные призраком лишений!И тихо уходила кровь из вен —«Боящийся в любви несовершенен»…

Нельзя на эти доски пальцы класть!Тут только позвонок — высокий шейный!..И если падать, то, конечно, пасть —«Боящийся в любви несовершенен»…

* * *

Забудь о христианском прощеньии в вечные друзья не зови —короткое, как бунт очищенье,замешено на дикой крови!..Светлы власы — да тёмная кожа!Плету косу — выходит аркан!Как будто синеокий Сварожичвзял женку от костра мусульман,а может, половчанку лихуюдобычей приторочил к луке,и кровь её — степную, глухую —не вытравить в звенящем виске……Не пощажу тебя, осторожник,подкован конь, ярится камча!Проложен молодой подорожнику левого больного плеча!Пусть свистнет хлыст, одежды марая, —навек рубцом протянется след!Запомни: это я выбираютот край Вселенной, где тебя нет!

СЫНУ

Хочешь, я всё придумаю:беседку в лиловых сумерках,сосну в золотых фонарикахи дом из воздушных шариков?..Придумаю, хочешь, зиму?Летит она мимо, мимо —вдоль улиц пустынно–тихихв хрустальной неразберихе…На крышу взберусь по лестницеи солнце поймаю зеркальцем,свяжу золотые лучики —и желтый гамак получится.Гамак привяжу под радугой —хоть капельку, хоть ненадолго —но мы с тобой полетаем,а после — пускай растает…И пусть будет всё неправильно,навывортно, неправедно,придумано — не украдено!Ведь сказка — начало праздника!В ней звёзды звенят в бубенчики,и выдумкой все повенчаны…

Спи, мальчик, на лоб твой дуну я,и сон до конца додумаю…

* * *

Мне хочется туда,где я не буду нищей,где тело распылив,не стоя ни гроша,без соли и воды,без копоти и пищисиничкино крылоопробует душа!..Мне хочется туда,где только звёздной пыльюотмечен будет след,а более — ничем,где встретившись с инойдушой, мы вспомним — были!..Когда? То знает Боги ведает зачем!

* * *

От нынешних сует,от пестряди знамён,от полусытых летпотянет вглубь времён.Их норов крут и прост,как формула воды:за разговеньем — пости честные труды,на Масленицу — блин,на Троицу — венок,на тех, кто ладит клин,по крайности — клинок,на тех, кто слишком зряч,(велели верить — верь!) —оплаченный палач,как, впрочем, и теперь.

* * *

Ни слов, ни шороха, ни птицы —песок, пригревший ковыли,ведёт зыбучую границуна стыке моря и земли.

И остывает след непрочный,ненужный, зябкий и босой,и день дрожит на веках ночирассветной млечной полосой…

* * *

А дел осталось мало — только выжитьзачем-то, что уму непостижимо…Отсрочить приговор, не смазать лыжи,писать, как пропись, крупно и с нажимомсвой монолог, где мало трав и света,где спит любовь, и нет привычки драться…Но ненависти, к слову, тоже нету,а в том, что есть — кто станет разбираться?..

* * *

Прости меня, невыплаканный стих,за то, что суховато и прохладножила, росла…За то, что голос тих,за то, что неблизка перу баллада,прости за то, что зреешь ты внутрии в слово облекаешь кроветворство,за то, что кровяные пузыритак далеки изящному притворству,за то, что ты растёшь из ничего,и я сама то верю, то не верю…Прости, как зоопарковому зверюпрощают неприветливость его…

ШУТОЧКА

Не помню, как вино шипело,лишь помню, что вино шипело,и очень круглая лунабыла не синей и не белой,а бледно–розовой,онависела нагло над забором, —так пацанёнок взрослый шабашразглядывает под «хи-хи»…Вы посвящали мне стихи,я запивала их «Кагором»,а мой желудок отвечалмне недвусмысленным укором!Мой милый! Я хочу ухи!Прозрачной, пламенной, обычной,питательной, непоэтичной!..«Фи, леди! Ну причем тут тело?»Но я хочу! Хочу ухи!Я так хочу её, как Васни разу в жизни не хотела!

* * *

Эй, чучельник, зачем тебе опилки?Кому нужны павлиньи чучела?Я медяки из старенькой копилкипотрачу на весёлого щегла,и подержу в руках живую песню,и отпущу — зачем ей кабала?..

* * *

Из вечера в вечерсзываю ушедших на вечеи стол накрываюна вечных двенадцать персон…В тяжелых подсвечникахбыстрые плавятся свечи,и тени по стенамдыханью дрожат в унисон…Я жду — постучатили просто возникнут из дыма,коснутся плечаи заспорят о чём-то своем…А ночь на исходе —все звезды осыпались мимопротянутых рук,и уже заалел окоём…И свечи ужепревратились в потёк сталактита,и ужин остыл,и пора ненадолго прилечь…Из вечера в вечеря жду появленья семита,и в ветре ловлюарамейскую вязкую речь,но Сын Человечийи иже с ним дом мой обходят,казня за дневное неверье,за жизнь без креста,А ведьмы дневные,как стрелку меня переводятна новые сутки,в которых я сноване та.

* * *

Нищие, больные, сумасшедшие,призраков роящихся родящие!Помолитесь тихо за ушедшего,поскорбите тихо за входящего!..

ГОД 1992

Не по Империи тоска —мне на земле довольно места,о том, как лихо бьют с носкаот Шикотана и до Бреста,

и непонятно, почемуГосподь из той же чаши поит…Но то, что ведомо ему,здесь сущих — мало беспокоит…

* * *