Тайны - Эрнст Гофман

Ваш искренне преданнейший

Теодор барон фон С."

Ответ Шнюспельпольда написан на обратной стороне листка.

"Высокородный господин барон!

Планеты благоприятствуют Вам. Несмотря на Вашу чудовищную неосторожность, которая могла бы дорого обойтись нам обоим, всё-таки нельзя сказать, что каббалистическая операция полностью не удалась, хотя теперь потребуется гораздо больше времени и сил, чтобы создать волшебство, чем это было раньше. Попугай неподвижно застыл в магическом сне. Моя подопечная также оставалась ещё в том состоянии, в которое я погрузил её. Однако она жаловалась мне на то, что как только она в высшем экстазе любви захотела обнять своего идола, князя Теодора Капитанаки, появился неуклюжий бездельник из пробки и помешал ей, и попросила меня заколоть его при случае, когда представится возможность, а может быть, она и сама это сделает или во всяком случае вскроет ему вены магическим ножичком для того, чтобы люди, которых он так долго коварно обманывал, смогли наконец убедиться, что в жилах его течёт холодная белая кровь. Несмотря на это, Вы, высокородный господин барон, можете почти считать себя помолвленным с принцессой. Вы должны только очень внимательно следить за своим поведением, чтобы снова всё не испортить, потому что тогда уже волшебство погибло бы безвозвратно. Прежде всего: не бегайте под моими окнами по меньшей мере по сто раз в день. Помимо того, что это и само по себе выглядит довольно по-дурацки, принцесса ещё больше укрепляется в своём предвзятом мнении, что Вы всего лишь пробковый бездельник из Тиргартена. Теперь особенно важно, чтобы принцесса вообще видела Вас только в некоем сонном состоянии, в которое Вы, если меня не обманывает моя наука, впадаете каждый раз около полуночи. Но для этого необходимо, чтобы каждый вечер Вы ложились в постель ровно в десять часов и вообще вели спокойный, уединённый, трезвый образ жизни. Рано утром, в пять или самое позднее шесть часов встаёте и, если позволяет погода, совершаете прогулку в Тиргартен. Будет хорошо, если сможете дойти до статуи Аполлона. Там Вы можете, если хотите, немного побуйствовать, подекламировать безумные любовные стихи, даже Ваши собственные, те, которые касаются Вашей любви к принцессе возвращении (ещё до всякой еды) я разрешаю Вам выпить чашку кофе, но без сахара и рома. В десять часов бутербродик с вестфальской ветчиной и парой кусочков салями и стакан пива от Иости. Ровно в час Вы один в своей комнате садитесь за стол и съедаете тарелку овощного супа, потом немножко отварной говядины с маринованным огурцом, не очень острым, а если уж Вам так хочется жаркого, то можете варьировать жареных голубей и жареную щуку, но при этом никаких острых приправ и салатов, самое большее, что можно себе позволить, это сливовый мусс. К этому выпейте полбутылки жидкого белого вина, которое уже и само по себе достаточно разбавлено водой. Вы найдёте его в любом погребке города. Что касается Ваших занятий, то избегайте всего, что может Вас разгорячить. Читайте романы Лафонтена и комедии Ифланда, стихи поэтических дам, которые есть в любом календаре и во многих романах, а что ещё лучше – сочиняйте сами. Те психические муки, которые Вы испытаете при этом, не зная, что такое вдохновение, очень приблизят нас к цели. Больше всего я должен Вас предостеречь от двух вещей – ни в коем случае Вы не должны пить шампанского, ни одной рюмки, и ни при каких обстоятельствах не ухаживать за дамами. Каждый влюблённый взгляд, каждое сладкое слово или тем более поцелуй руки – это подлая измена, которая тотчас будет наказана пренеприятнейшим образом, чтобы не дать Вам сбиться с пути. Прежде всего избегайте дома Симсона и Амалии Симсон, которая уже пыталась Вам внушить, что я еврей из Смирны, а принцесса моя умалишённая дочь, и заловить Вас таким образом в свои сети. Может быть, Вам неизвестно, что Натанаэль Симсон сам именно то, за что его милая дочка пыталась выдать меня? То есть еврей, хотя он и уплетает ветчину и кровавую колбасу. Он в комплоте с дочерью, но действует слишком уверенно, и если демон, застав его за едой, крикнет: "Яд в твою пищу, проклятый жид!" Это он пропал. Избегайте также верховой езды, уже два раза Вы попадали в беду с лошадьми. Если Вы, бесценный господин барон, будете точно следовать этим правилам, то скоро вновь услышите обо мне.

С наилучшими и т. д…"

Здесь необходимо поместить несколько коротких сообщений из записей барона Ахатиуса фон Ф.

"Нет, совершенно невозможно разгадать, какая муха укусила этого молодого человека, твоего племянника Теодора. Он бледен, как смерть, растерян до последней степени, короче говоря, совсем не тот, что был всегда. Я посетил его в десять утра, опасаясь, что могу застать его ещё в постели. Однако вместо этого застал его за завтраком. Но догадайся, в чём этот завтрак состоял! Нет, никогда не угадаешь! На тарелке лежало несколько ломтиков салями, а рядом стоял небольшой стакан, в котором пенилось тёмное пиво. Ты помнишь, какое отвращение питал всегда Теодор к чесноку? А пиво, когда-нибудь он выпил его хоть каплю? Я высказал ему своё удивление при виде прекрасного, обильного завтрака, который был ему подан. Тут он пошёл нести всякую околесицу о необходимости строгой диеты, о кофе без рома и сахара, об овощных супах, неострых маринованных огурцах, о жареной щуке и сливовом муссе, о водянистом вине. При упоминании о жареной щуке и мусса из слив на глазах его появились слёзы. Казалось, он совсем не рад моему приходу, поэтому я вскоре покинул его".

"Нет, твой племянник не болен ни в малейшей степени, но он во власти странных видений. Хотя в нём не заметно никаких следов душевного расстройства, однако, как полагает доктор Х., не исключается возможность мании оккульта, особенность которой состоит в том, что она никак не проявляется ни психически, ни физически и похожа на врага, на которого нельзя напасть, потому что его нигде нельзя увидеть. Было бы жаль твоего племянника…."

"Что такое? Неужели я должен стать суеверным и поверить в колдовские чары? Ты знаешь, я всегда был человеком несокрушимого здравого смысла и кем угодно, только не мечтателем, но того, что слышал собственными ушами и видел своими глазами, при всём желании невозможно просто отрицать. С большим трудом мне удалось уговорить твоего племянника пойти со мной на обед к госпоже фон Г. Там была прехорошенькая фролейн фон Т. в полном блеске обаяния, одетая, как ангел. Приветливо и мило, как обычно, она обратилась к мрачному молчаливому кузену. Я видел, какого труда стоило Теодору оторвать взгляд от её прелестного облика. "Может быть, его возлюбленная тиран и деспот?" – подумал я. В десять часов начали садиться за стол. Теодор решительно собрался уходить, но пока я спорил с ним, подошла фролейн фон Т.: "Как, кузен, вы не проводите меня к столу?". Она сказала это наивно-весело и без всяких разговоров взяла его под руку. Я сидел напротив и с удовольствием наблюдал, как Теодор рядом с хорошенькой соседкой всё больше оттаивал. Он выпил один за другим несколько бокалов шампанского. Взгляд его становился всё оживлённее, бледность исчезала с его щёк. Когда вставали из-за стола, Теодор схватил руку прелестной кузины и нежно прижал к губам, Но в этот момент раздался шлепок, так что всё в зале зазвенело, Теодор, в ужасе отшатнувшись, схватился за щёку, которая распухла и стала красной, как вишня. И, как безумный, выбежал из зала. Все были страшно испуганы, особенно хорошенькая кузина, но не столько пощёчиной, которую дала невидимая рука, сколько ужасом и внезапным бегством Теодора. Казалось, немногие обратили внимание на безумные призрачные игры, но меня пробирал мороз".

"Теодор заперся у себя и не хочет ни с кем говорить. Его посещает врач".

"Прямо трудно поверить, на что способна стареющая кокетка! Амалия Симсон, особа, которая противна мне до глубины души, преодолела все преграды. Она вместе с приятельницей была у Теодора и уговорила его поехать в Тиргартен. Он обедал у банкира и, говорят, был в превосходном настроении, потом читал стихи, отчего разбежались все гости, так что в конце концов он остался наедине с очаровательной Амалией".

"Это ужасно, ужасно, в моей голове всё идёт кругом, я еле стою на ногах, как будто меня верят лопасти мельницы! Вчера меня пригласил на обед банкир Натанаэль Симсон. Я пошёл в надежде увидеть там Теодора. И вправду он был там, одетый элегантнее, то есть более причудливо и по-дурацки, чем когда бы то ни было, и вёл себя совершенно определённо как возлюбленный Амалии. Амалия, тщательно освежившая свои увядающие прелести, выглядела при вечернем свете хорошенькой и молодой, так что мне очень хотелось выбросить её из окна. Теодор пожимал и целовал её руки, она бросала вокруг победоносные взгляды. После обеда оба сумели сделать так, что остались наедине в кабинете. Я пошёл за ними и заглянул в приоткрытую дверь. Тут я вижу, что наш дурачок страстно обнимает злосчастную еврейскую девицу. И вдруг хлоп, хлоп, хлоп – поток пощёчин невидимой рукой. Теодор, полубезумный, шатаясь вышел в зал, хлоп, хлоп – пощёчины продолжаются, и, когда он без шляпы уже выбежал на улицу, всё ещё слышится хлоп, хлоп, хлоп… Амалия лежит в глубоком обмороке. Вокруг смертельно бледные лица гостей со следами потрясения. Никто не может вымолвить ни слова о случившемся. Ошеломлённые, все расходятся в полном молчании."