Пол Маккартни - Алан Клейсон

Пускай не настолько далекий, как из Ливерпуля, путь от дома Парсонса, где Лондон плавно перетекает в Херфордшир, до эпицентра британской музыкальной индустрии Вест–Энда мог измеряться скорее годами, чем милями. Рабочая жизнь Терри Парсонса началась на фабрике табачных изделий; к сожалению, после этого он так и не смог бросить курить.

Ситуация в семье Клиффа Беннетта, который был на десять лет моложе Парсонса, была столь же удручающей. Он жил на Максвелл–роуд, в самом сердце Вест–Дрэйтона, одного из отдаленных пригородов Лондона. Окончив школу, он начал обучение в литейном цеху своего отца («но мне никогда не нравилась эта работа, и большую часть времени я слушал музыку»).

Долгие часы, проведенные перед проигрывателем, побудили семнадцатилетнего Клиффа заняться собственным творчеством; его первое публичное выступление состоялось в The Ostrich Inn в Колнбруке, Мидлэссекс, — он аккомпанировал себе на дешевенькой гитаре. Вскоре последовали другие концерты… Если бы вы закрыли глаза и отключили логику, могли бы поверить, что перед вами не этот невзрачный местный паренек, а какой–нибудь блюзмен из дельты Миссисипи или из гетто Южного Чикаго.

Годы спустя Клифф Беннетт и Мэтт Монро сыграют свою роль в жизни Маккартни, однако не настолько значительную, как Денни Лейн, который, как и Мэлкольм Роберте, с самого детства чувствовал себя в шоу–бизнесе как рыба в воде. Его бабушка по материнской линии была актрисой мюзик–холла, а его старшая сестра готовилась стать профессиональной танцовщицей, когда 29 октября 1944 года, во время авианалета на бирмингемский район Тайсли, родился маленький Денни — нареченный Брайан Фредерик Хайнз.

Будущей звезде Денни/Брайану пришлось столкнуться с драконовскими порядками средней школы Yardley. Подростка, однако, не интересовали академические дисциплины, мистер Хайнз устроил своего сына в одну из театральных школ Бирмингема; в ее курс обучения входили выступления на публике, включая пантомиму и кабаре.

«Я никогда не был увлечен актерской игрой, — вспоминает Денни, — меня гораздо больше притягивала музыка».

К двенадцати годам он уже в достаточной степени овладел акустической гитарой — настолько, что мог заполнять антракты импровизациями «в духе Джанго Райнхардта и прочей джазово–цыганской белибердой», однако на престижном местном фестивале ему пришлось спеть один из популярных скиффловых номеров «Does Your Chewing Gum Lose Its Flavour on the Bedpost Over Night?».

Как и Денни, достигший половой зрелости Пол Маккартни пытался найти более–менее приличную команду в своем районе. Так он и познакомился с «The Quarry Men» в перерыве между экзаменами на уровни «О» и «А». Группе, однако, похоже, ничего не «светило». «The Quarry Men» не выезжали за пределы Ливерпуля, да и состав команды, не отличавшийся постоянством, все время пополнялся одними и теми же лицами. Кроме того, «The Quarry Men» еще ни разу не получили денег за свое выступление к тому моменту, как Пол Маккартни познакомился с ними на субботнем церковном празднике в Вултоне 6 июля 1957 года.

«Я заметил этого парня, который пел и играл на гитаре, — сказал Пол, улыбаясь своим воспоминаниям, — он как–то криво вешал аккорды и пел «Соте Go With Me» группы «The Del–Wikings». Я заметил, что он весьма изобретательно менял текст песни, вставляя туда бандитские словечки и отрывки из других песен. Это был Джонни Леннон. Мой друг Айвен был с ними знаком, поэтому после выступления мы пошли за кулисы и после пары банок пива уже сидели за фортепиано и играли друг другу наши песни. Позже они встретили меня и пригласили прогуляться с ними. Мы болтались по музыкальным магазинам, слушали пластинки, но не покупали их, из–за чего продавцы на нас жутко сердились. Но мы к тому времени уже знали все слова.

После первого же концерта в составе «The Quarry Men» — он состоялся в актовом зале Conservative Club 18 октября 1957 года — Пол сильно вырос в звании: теперь он был чем–то вроде лейтенанта Леннона, а посему получил право навязывать свои революционные доктрины, то есть включать в репертуар группы свои собственные песни. Этим был нанесен сильный удар по самолюбию Леннона, который поначалу задумывался о том, чтобы набрать новый состав, а затем решил попробовать писать песни сам… Позже он присоединился к Маккартни, в результате чего образовался, пожалуй, самый успешный композиторский дуэт за всю историю поп–музыки, о чем Джон и Пол в то время даже и мечтать не могли.

В 1957 году ничто еще не предвещало столь блестящего будущего. Мало что из сочинений Леннона — Маккартни исполнялось тогда на сцене — и уж точно ни одного из них они не играли на конкурсах талантов (конкурсная программа состояла из трех номеров), объявления о которых помещались в Echo. В них принимали участие и комики, метатели ножей, многочисленные подражатели Ширли Темпл и «женщина, которая играла на ложках, — вспоминал Пол. — Мы думали, что нам не победить эту пожилую леди, она нас постоянно пыталась унизить. Нам это надоело, и тогда мы решили поставить этот конкурс с ног на голову».

Все, что они получили, — это приглашения выступать на свадьбах, в молодежных клубах, на вечеринках и «шоу подростков», которые устраивали владельцы кинотеатров каждое субботнее утро: Леннон и Маккартни теперь могли на короткие мгновения представлять себя Пресли или Донеганом.

Помимо того, что его певческий голос был не хуже, чем у Леннона, то, что Маккартни добросовестно выучивал гитарные партии, сделало его фактически вторым лидером группы. Леннон не обладал сверхъестественными музыкальными способностями; он выделялся скорее за счет силы своей личности. Более того, в отличие от всех остальных, кроме Пола, Джон намеревался сделать карьеру профессионального музыканта.

В основе близких взаимоотношений Джона и Пола лежало скорее не притяжение противоположностей, как это любят представлять многие авторы, а общность амбиций. Очень скоро эта парочка стала отсеивать тех участников, которые считали игру в «The Quarry Men» не более чем хобби или были «профессионалами», заставлявшими слушателей вздрагивать всякий раз, когда приближались к трудному для исполнения месту.

Первыми кандидатами на отчисление были те, кто играл на самодельных инструментах. Среди тех, кого взяли на их место, был Джон Дафф Лоу, теперь профессиональный рок–н–ролльный пианист. Даже он подвергся качественному контролю Маккартни.

«Он попросил меня сыграть вступление из «Mean Woman Blues» Джерри Ли Льюиса, — ухмыльнулся Лоу. — Я сделал это, к его удовольствию, и он пригласил меня к себе в дом в Аллертон и познакомил с Джоном Ленноном. К тому моменту их репертуар состоял из Джина Винсента, Бадди Холли, Чака Берри и все в таком же духе».