Красный цветок - Екатерина Оленева

— Миа*рон Монт*рэй, маэстро, — улыбнулась я.

Недовольно кашлянув, Хай*Син сделал знак продолжать. Оспаривать слова оборотня достопочтенный не решился.

— Это портал, достоверных сведений о котором не имеется, — четко, без заминки, оттарабарила я. — Согласно древним манускриптом, он является мощным артефактом, оставшимся на Мирь*тэн-Лэо со времен Смещения Времен и Великих Войн, когда в наш мир впервые проникли те, кто называл себя Фейри.

— Ещё и Фейри? — Учитель укоризненно покачал головой. — Причем здесь они, девица? Скажите, пожалуйста, маэра, что именно вы должны были приготовить к сегодняшнему уроку?

— Общие географические сведения о Мирь*тэн-Лэо, — тяжело вздохнула я, нервно теребя прядь волос.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, на мой взгляд, в географии и речи не ведётся о старинных артефактах?

— Верно, — пришлось согласиться с очевидным. — Я заговорила о портале "Семи Врат" потому, что никаких сведений, кроме мифических, о Черных Землях в официальных источниках нет.

— Тогда рассказывайте о других материках, юная маэра. И сделайте милость, пусть они, во имя Двуликих, будут официальными!

— Мэрикон населяют расы людей, анатолитов, дроу и, как я уже сказала, оборотней. А так же, естественно, полукровки…

— Полукровки, да будет вам известно, юная маэра, это вовсе не естественно! — Возмутился педантичный ученый.

— Но они все равно существуют, — возразила я. — Продолжу, с вашего позволения. С севера и востока материк омывается двумя океанами: Лирией и Син*тэ.

Я сделала паузу, созерцая голографическое трехмерное изображение планеты, с её четырьмя материками и пятью океанами.

— Добрых восходов и закатов тебе, Хай*Син, — приветствовал Миа*рон, появляясь на пороге, прерывая своим появлением весьма скучную, хоть и полезную во всех отношениях, беседу. — Как успехи у нашей ученицы?

— Она усваивает науки, — учитель развел руки в стороны. Балахон, щедро расцвеченный крупными золотистыми звездами, разошелся, выставляя любопытному взору застиранную нижнюю рубаху с опавшими старомодными кружевами. — Но в этом, с сожалением должен признать, нет её заслуги. Девушка умна от природы. У юной маэры цепкая память. Но вот прилежание, — указующий костлявый перст устремился в куполообразный потолок, где некогда неизвестный художник безуспешно попытался изобразить ночное небо, — повторяю, прилежание, оставляет желать много лучшего.

— Вижу, вы изучаете географию? — Правильно определил Миа*рон назначение голограммы, вращающейся в воздухе.

— Девица довольно сносно рассказывала о местоположении материков на планете.

— Хорошо. Ответь мне, Красный цветок, что такое Стихии?

— Источники Силы, задающие направление магии.

— Сколько их?

— Четыре.

— Перечисли.

— Огонь, вода, земля и воздух, — отчеканила я.

— Сколько существует направлений в классической магии?

— Как и стихий, — четыре: ментальность, природа, жизнь, смерть.

— Что можно использовать для боя?

— Все, — уверенно заявила я. — Основой боевого искусства может стать любая из стихий, как и любое направление. В основе ментальной магии лежит воздействие на мозг, способность накладывать чары и мороки, подавлять волю. Направление "природа", учит договариваться или управлять природными духами — элементалями. Направление "Жизнь" включает в себя как ментальные, так и природные способности. При нападении данное направление можно использовать таким образом, чтобы заставить ток крови остановиться; точно так же, как при исцелении его ускоряют, насыщая гормонами, тучными тельцами и гемоглобином. О представителях направления "Смерть" долго говорить не приходится. Оно в основе своей направлено на уничтожение живого. Его адепты могут воскрешать мертвых, общаться с духами усопших, а также умерщвлять нежить практически любого уровня.

Миа*рон ухмыльнулся:

— Хай*Син! Вы недаром едите хлеб. За пару месяцев вам многому удалось обучить девочку. Я весьма доволен вами обоими.

— Если бы юная маэра обладала должным прилежанием…

— В Бездну прилежание! — Рявкнул оборотень. — И тебя тоже! Убирайся!

Хай*Син поспешно исчез — как ветром сдуло.

— Ты его напугал, — промолвила я, с удовольствием понаблюдав, как затворилась дверь за старым высокопарным козлом.

— Довольно о нем! Мне припало желание выйти в свет, куколка. А для тебя есть работа, — промурлыкал Миа*рон, приподняв пальцами мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Посмотрим, так ли хороша ты окажешься на практике, как сильна в теории.

Не прошло и двух часов после разговора, как мы отправились в путь. Миа*рон выглядел весьма импозантно в белом костюме, расшитым серебряными витыми нитями. Широкополая шляпа с пышным пером почти полностью скрывала его лицо в густой тени.

Бело-голубой свет первой из лун обратил город в чудесную сказку. Проезжали мы вовсе не по кварталам бедноты, и даже не по районам мещан. Вокруг кружились особняки, жилища потомственных аристократов, отражающие их суть: сдержанное высокомерие, веками копившуюся спесь. Дома, походили на ожившие видения, на грезы, на причудливые фантазии, на спустившиеся с небес облака, сумевшие с легкой руки волшебника принять каменную форму. Особняки сторожили сады, где, несмотря на ранние морозы, продолжали цвести экзотические невиданные цветы. Праздничная иллюминация освещала, а местами подсвечивала чудеса человеческой архитектуры, труды магов, стоившие баснословные суммы, с получением которых, — увы! — у богачей проблем не возникало.

Мы направлялись в "Опера Феери", туда, где собиралось изысканное элитарное Высшее Общество Эдонии, его сливки: маги, аристократы, представители правящей верхушки, их строгие элегантные жены и яркие, как тропические птицы, блестящие любовницы.

— Ты должна вести себя так, чтобы сойти здесь за свою, — в последний раз проинструктировал меня хозяин. — Надень маску.

Площадь перед зданием заполнилась людьми, прогуливающимися в ожидании начала представления. Сияя искусственным светом волшебных фонарей, огнями канделябров, подъездная площадка напоминала расцвеченную игрушку. Свет преломлялся в многочисленных драгоценностях на лебяжьих женских шеях, в бокалах с алым вином или шампанским; сиял и дробился в фонтанных струях.

Такого количества нарядных женщин и красивых мужчин я не видела никогда в жизни.

— Старайся не выделяться из толпы, — зашипел на ухо мучитель.

— Да, конечно, — отмахнулась я.

Чинно расположившись в креслах одной из лож, обитых дорогим гасуэльским бархатом, я жадно впитывала в себя атмосферу роскоши, думая о том, что хотела бы остаться тут навсегда, иметь законное право наслаждаться преимуществами и удовольствиями, доступ к которым открывали высокое рождение или материальное благосостояние.