i cf85044c3a33e6c4 - User

проблем.

— Например? — удивляется Каддини.

Например, продолжить опекать детей (даже на расстоянии) и переживать за них. Или

спать с Картером и с замирающим сердцем ждать, когда он мне его разобьет. Или… или

попытаться совместить Картера и детей Керри и ждать, когда эта гремучая смесь рванет так,

что камня на камне не останется.

— Нам бутылку текилы, — говорю я бармену. — И соли. И лайма.

Смотрим с Клеггом друг на друга.

— Ты чего это согласился со мной пить? — Хм, не уверена, что он любит текилу… ха,

перебьется.

— А с кем тебе еще пить?

— Тоже верно. — Кладу руки на стойку и прислушиваюсь к играющим на сцене

музыкантам. — Я собираюсь упиться в хлам. Слышишь? — кричу бармену. — Водки добавь!

— Он, даже не поворачиваясь, показывает мне большой палец.

— Джо, это плохая идея, — морщится Клегг.

— Только если нас будет отсюда забирать Мадлен, а мы этого не допустим. Каддини

позвоним.

— Каддини ночью из общежития не выпустят. Или не впустят.

— Значит, Селии. Она уж точно все проконтролирует. И даже не станет допекать, потому

что моя лучшая подруга умерла, и я могу из-за этого в хлам напиться.

— Твоя подруга умерла три месяца назад! Тебе придется ее отпустить, вернуться к

нормальной жизни и начать нормально общаться с людьми, не являющимися ее семьей…

— Вот сейчас я напьюсь, а после можно и возвращаться, — говорю я, а Клегг только глаза

закатывается. — Роб, понимаешь, я не могу избавиться от мысли, что все, с кем я сближаюсь,

могут тоже внезапно и скоропостижно скончаться. Не то, чтобы я боялась именно этого, но

пока не готова на такой риск снова. Я будто сестру потеряла.

— Не зацикливайся на плохом, подумай лучше о том, что хорошего происходит вокруг.

— И что же хорошего происходит? Не вижу.

— Конечно, не видишь, потому что ты с людьми не общаешься. Скорее бы уже Лайонел

уехал! — выдыхает Клегг, снова закатывая глаза.

— Брось, всего-то неделя осталась. — У меня осталась целая счастливая неделя… — А

потом они помашут мне ручкой и все. Вот только будет ужасно одиноко, Роб. Раньше я хоть с

Керри болтала, а теперь что? Ощущение, будто меня высадили на Луне, и никто не понимает,

насколько это ненормально!

— Эй… — мягко говорит Клегг. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас с Мадлен.

— При условии, что у кого-нибудь из вас внезапно не откроется смертельное кровотечение,

— гадко добавляю я.

— Конелл… — стонет Роб.

— Прости. Давай лучше выпьем.

Выпиваем текилы, подкрепляем водкой. Я давно не пила, и у меня моментально сносит

крышу. Настолько моментально, что помню только, как после первой стопки текилы мы с

Робом рассуждали о том, куда деваются души, и я выяснила, что его удовлетворяет религиозное

объяснение сего процесса. Не стала говорить, что он неправ, ведь данный мой порыв не оценил

даже Шон Картер. А потом мы выпили по стопке водки. И… все.

Селия — то, чего мне не хватало всю жизнь! Потому что впервые после такой масштабной

попойки я просыпаюсь в своей кровати и одна. Ура! Это же просто отлично, сестра Ашера —

настоящая супергероиня! Вот только голова ужасно болит и тихо, как в могиле. Вздрагиваю от

такого сравнения. Где Лайонел? Дети? Я подпрыгиваю. Одиннадцать часов утра, суббота, они

должны быть здесь… Вскакиваю с кровати, тут же раскаиваюсь, доползаю до ванной,

несколько минут пытаюсь прийти в себя, выпиваю таблетку аспирина, но толку ноль. Боль не

меньше, и штормит ужасно. Выхожу в коридор, по пути открываю двери, но в квартире

никого… и около входа стоят две коробки с вещами. У меня перехватывает дыхание. Это

немыслимо! Лайонел — ублюдок. Легок как на помине — входная дверь открывается, и на

пороге стоит он.

— Ох, Джо…

— Какое ты имеешь право уезжать тайком и увозить детей?

— Полное, по закону они мои дети, — тут же меняет он тактику с сожаления на

наступление.

Слов культурных не находится! Что делать?! Я не приняла душ, от меня разит, как от

пивной бочки, самой тошно.

— Это из-за вчерашнего? — тут же вспоминается мне… Брюс.

— С ума сошла? Нет, конечно! Просто, Джо, я совершил ошибку, тогда, на Рождество. Я

был слишком подавлен и не знал, как объяснить, что не хочу того, что сам предложил…

— Я и не согласилась! Но даже если так, неужели нельзя было уехать по-хорошему?!

— Прости.

Я лихорадочно отталкиваю его в сторону и бросаюсь вниз по лестнице. На парковке стоит

загруженная машина, рядом — дети. Джулиан крепко держит за ручку Кики. Марион плачет.

— Почему ты не едешь с нами? — кричит она на меня, хлюпая носом.

— Я… я… — я сейчас вернусь и голыми руками придушу Лайонела! Я даже игрушки им не

подарила, они так и остались.

— Поехали с нами, — говорит Джулиан, протягивая мне вторую руку.

— Я поеду. — Ну, хоть провожу.

— Правда? — Их лица озаряются каким-то светом, что мне становится плохо. Сердце

разрывается, я предательница, отвратительная женщина, которая привязала к себе детей,

которую Кики считает мамой, а теперь я их бросаю! Таким образом они потеряют опору

дважды… Боже, меня сейчас вывернет прямо на тротуар.

Я порывисто присаживаюсь и обнимаю малышей, однако передняя дверца машины

открывается, и оттуда выходит женщина. Меня словно в грудь ударяет, я сейчас закричу. У нее

кудрявые каштановые волосы и кожаный жакет. Керри? Боже мой, как она на нее похожа! Те

же волосы, пухлые губки. Где, мать вашу, Лайонел ее откопал, на выставке клонов?!

Естественно, он дал задний ход и решил тайком смотаться, пока я не прознала, ведь у него

нашлась Керри версии 2.0. И он не понимает, что эта женщина совсем другая, чужая. Она

никогда не полюбит детей как Керри. Она же сидит в машине, пока Марион плачет, что за

ведьмой нужно быть, чтобы не реагировать на такое?!

— Оливия, — протягивает она руку. Кстати, выглядит она потрясающе, а я даже волосы не

причесала. Отличная кандидатура на должность родителя года.

— Поехали с нами, с папой и Оливией, — дергает меня за руку Марион.

— Так не бывает, — шепчу я. Для меня даже в машине места нет. Я всегда в другой, той,

где сидит один лишь водитель.

— Мама, — зовет меня Кики, тянет ручки. Я не мама, я всего лишь та, кто научил ее

алфавиту. Не смею до нее даже дотрагиваться… Теперь не нам решать наши судьбы —

Лайонелу. Этому ублюдку, который любил Керри больше, чем детей. Боже мой. Он так безумно

любил Керри, что плевав на все нашел хотя бы похожую… Как я могу его в этом винить?

Он выходит из подъезда вместе с коробками, ставит их в ногах заднего сидения, потому что

весь багажник забит. Да, неважно, детям она не помешает, они еще слишком маленькие. О чем

я думаю?!

— Ты ошибаешься, Лайонел. Она не Керри, — говорю я.

— Ты тоже, — бессердечно рубит он и жестом велит Оливии усаживать детей в машину.

Понимает, что ссоры не избежать.

— Но я и не пытаюсь претендовать, я не притворяюсь никем, кем не являюсь на самом

деле! — не помня себя, ору я. Я не должна так кричать при детях, потому зажимаю рот и делаю

несколько глубоких вздохов.

— Мне жаль. Я говорю, это ошибка. У тебя своя жизнь, мне жаль, что я был слишком слаб,

чтобы отказаться от помощи. — Дьявол, а я ведь сделала все, как говорил Картер. Лайонел стал

отцом, он принял решение. Какое-никакое, но окончательное. А больно снова мне! Ленту

почетного неудачника, пожалуйста.

— Последние три месяца я жила для вас. И это моя благодарность?! Тайком уехать, не

попрощавшись?

— Прекрати.

— Ты мало, Лайонел, думал о детях, только о себе. Это жалко! Я помогла тебе подняться,

и вот что получила взамен! — выплевываю я ему в лицо.

— Быстрее, — ледяным тоном говорит он. — Ты помогла мне это сделать всего лишь

быстрее, я бы смог и сам. Я взрослый и состоявшийся мужчина, Джоанна, не по твоим

критериям, но это так. Я не Шон Картер, я не Ашер Циммерман, но извиняться за это не

собираюсь. Вот что я пытался тебе сказать вчера. Спасибо. Я благодарен за помощь.

Благодарен, что ты оказала детям неоценимую поддержку, но тебя никто об этом не просил. Ты

пришла, скомандовала, и все подчинились… Теперь просто уходи.

— Я делала так, как лучше для детей! Потому что ты…

— Вот именно, потому что я. Теперь я решаю, что для них лучше, как ты и хочешь. Прости,

что не в твою пользу, но… так будет лучше для всех. Ты одиночка. Ты стала такой же, как Шон

Картер. Ты осуждаешь, подавляешь и прогибаешь, ты контролируешь, ты достойная ученица.